Буду спать в январе, завернувшись в коричневый плед

Буду спать в январе, завернувшись в коричневый плед.
Ну а чем еще можно заняться в его середине?
Наблюдать как спускается капля по тающей льдине
И ловить твой прозрачный, всегда ускользающий след.

Слушать, слушать как плачет вчера еще падавший снег,
Как стекает вода монотонно с некрашеных кровель.
И украдкой в тетрадку набрасывать тушью твой профиль...
Коротать кое-как этот месяц, похожий на век.

Нет, уж лучше засну (ты мне сказку на ухо прочти),
Обложусь, как подушками, мягкими летними снами,
Где опять проплывет все, что было и не было с нами,
Все что будет, а может не будет... неважно почти.

Только ты не усни, не проспи остановку, а то
Так и будем кружить в заколдованном зимнем трамвае...
И смотри, не забудь разбудить меня где-нибудь в мае.
Я проснусь и спрошу почему это ты не в пальто.

Кто там?

Кусая губы до тихой боли,
Немного в шутку, слегка в бреду,
Морями, сушей - не все равно ли
Какой дорогой к тебе приду?
Каким изысканным самолетом
Разрежу небо, глотая сок...
Ты недоверчиво спросишь кто там,
Ты будешь долго смотреть в глазок.
Зима, как вазочка, раскололась
На эти хрупкие сны и те.
Круги забегали по воде...
..................................
Вдруг, по молчанью, узнаешь голос,
Лицо узнаешь по темноте.

Грустное, хотя и Новогоднее (Д.Х.)

Ты наряжаешь и я наряжаю...
Все что в чулане хранила коробка:
Круглое, хрупкое... Тихо и робко
Сны и надежды на ветки сажаю.

Дальше останется ждать и стеречь
Вечнозеленую эту колючесть.
Ей уготована горькая участь:
С праздника сразу - к кому-нибудь в печь.

Ну а пока, вся обвита дождем,
Точно икона в сверкающей раме
Чуть виновато мерцает шарами,
Зная, что мы-то мучительно ждем.

Ты ожидаешь, я тоже - отчасти...
Веришь, что все расшатается круто,
Веришь, наивная, в новое чудо,
В новое вечное глупое счастье.


Асмик Паланджян