Аркадий Кайданов, Нaльчик лауреат премии «Золотой теленок».   Линия гoризoнтa                                                                                      …он задумал такую картину, чтоб висела она - без гвоздя. А.Вознесенский    Его любили женщины, и чистоглазые философы, которым добросердечные буфетчицы наливали «в кредит», не напоминая об оплате.    Он физически не мог обходиться без собеседников. Большой ребенок, он не переносил одиночества. Его артистичной натуре был необходим зритель. Он хотел с каждым поделиться своим ежедневным открытием мира, но люди устают от ежедневных открытий. Думаю, что он был пронзительно одинок.   Мухамед Кипов. Художник от Бога. В последние годы жизни, при нечастых встречах, он всегда повторял странную фразу: - Если я что-то сделал в искусстве, то лишь одно: я нашел кабардинскую линию горизонта.  По причине врожденного скудоумия, меня тут же бросало в наглый стёб: -Кипыч, у тебя все уходит «в гудок»! Где она, эта линия? Там же, где и все твои персональные выставки? Он смотрел на меня с сочувствием: - Тебе на самом деле нравится быть идиотом? Тебе так проще, да? И заговорщицки подмигнув, будто ему удалось раскрыть мою интимную тайну, хохотал: -Не выйдет, брат!  Восьмидесятый год. С мальчишеской безоглядностью, на одном дыхании, за три съемочных дня «для души» отсняли с оператором Асланом Мамхеговым исходник фильма о Кипове. Еще три дня в монтажке с режиссером Людой Жабоевой и…руководство запрещает выпуск фильма в эфир .Причина: антисоветчина, которой я коварно хочу отравить непорочные души бодрых исполнителей решений очередного съезда КПСС .Положа руку на все, на что ее можно положить, признаюсь: основания у руководства были. Восемнадцатиминутный фильм без единого слова авторского текста, построенный на колких закадровых монологах художника, подложенных под идеологически спорный видеоряд, был напичкан аллюзиями, заставляющими партийных церберов моментально «делать стойку». И тогда, - да будет пухом ему земля! - динозавр республиканского ТВ Бетал Курашинов, желая спасти ленту, пригласил на просмотр высшего арбитра - председателя Гостелерадио КБАССР Владимира Зрамуковича Дудуева, легендарного «Папу», при появлении которого сотрудники вжимались в стены, превращаясь в ветошь, в моль, в математическую погрешность. Навсегда благодарен «Папе» за сказанное позже и по другому поводу: - Твое дело - работать, а мое - отвечать за это. Это был карт-бланш и «вызов огня» на себя. Это были самые счастливые годы моей жизни. …Дудуев приехал. Потребовал зарядить пленку. Закрылся в гулкой темноте просмотрового зала. Через двадцать минут позвонила секретарь: -Тебя вызывает председатель. Вхожу. «Папа» тяжело смотрит на меня, потом усмехается и, буркнув: «Доиграешься, паразит!», - размашисто пишет на микрофонной папке: «В эфир!»    Окрыленно накручиваю номер киповского телефона и мгновенно нарываюсь: - Что ты звонишь с такой ерундой? Подумаешь! Вот у меня проблема: сейчас обшарил все в мастерской - даже на пиво нет. О, давай-ка быстро в «Рваные паруса» - купишь пива, хоть какой-то толк от тебя будет!   Мефистофельский хохот прерывают короткие гудки.  К деньгам Мухамед относился как к досадной избыточности в карманах. Когда эта избыточность возникала, он стремился скорее от нее освободиться, лелeя личную корысть: любой угощаемый имел уши,а Кипову всегда было что сказать - он не мог не делиться своим очередным открытием мира и тем, что плохие журналисты называют «творческими планами».  Он так хотел быть выслушанным и УСЛЫШАННЫМ!  Случилось как-то соседствовать в вагоне СВ при двух сутках пути. Это - когда Кипов вдруг стал председателем правления Союза художников. Сей уморительный факт своей неорганичностью долго стимулировал мои изощрения в подковырках абсолютно внесистемного Мухамеда.  Не успел поезд отойти от перрона, в наше купе потянулись друзья, знакомые, малознакомые и вовсе не знакомые Кипычу люди. Он радовался каждому. В конце концов, я просто умолял его не наливать хотя бы машинисту!  А в другой раз, окликнув в продрогшем осеннем парке, Мухамед бросился с недоумением и детской обидой : - Ты не поверишь, брат! Вчера встретил NN и она заявила, что я брал у нее в долг двадцать пять рублей! В долг! Она, оказывается, дура! Как будто не знает, что в долг я не беру и не даю!  Светлый и наивный Кипов ожидал от людей того, на что был способен сам. И удивленно огорчался несовпадению с человечеством.  …Не обрушив устои общества развитого социализма, фильм «…Но однажды явилась звезда» благополучно осквернил дистиллированный телеэфир четырежды орденоносной республики. Кипов продолжал талантливо и шумно бездельничать, невесть когда успевая замечательно оформлять книги разнокалиберных писателей. Мы с Асланом Мамхеговым и Людой Жабоевой бессовестно пользовались прикрытием могучей спины Владимира Зрамуковича Дудуева, окончательно позабыв, что советское телевидение призвано быть «агитатором и пропагандистом».    Очередной вызов к председателю Гостелерадио. Дудуев просматривает какие-то документы:  - Прочитай. Что думаешь по этому поводу?  Мне через пару дней улетать на учебу в Москву, мысленно я уже там, подогреваемый фантазмами о нескольких месяцах тотального разгильдяйства, а тут - регламент грядущего Всесоюзного телефестиваля молодежных программ и телефильмов. И девиз фестиваля вдохновляет: «Молодой современник - строитель коммунизма». Отмазки не пройдут - «молодежка» моя епархия.  На голубом глазу заявляю:   -Владимир Зрамукович! Сроки не позволяют сделать что-то качественное, да и по техническим параметрам мы не сможем конкурировать с Центральным телевидением и студиями союзных республик. А давайте пошлем фильм про Кипова?    Взгляд Дудуева - как на безнадежного пациента психбольницы.    С маниакальной убежденностью законченного шизофреника, «закусываю удила»: - Все привезут про разные комсомольско-молодежные бригады, и тут мы на контрапункте огребем какой-нибудь диплом за поиск, за смелость или что-то подобное! -  Ты у меня точно огребешь! - Председатель закуривает диковинную в те годы тонкую коричневую сигарету. - Ладно, черт с тобой, но, если не будет диплома - я тебя выгоню с работы! Понял? Иди!   «Иди»? Как голубь мира, вылетаю из кабинета, мгновенно забывая о фестивале и обо всем, кроме спасенных планов погружения в перманентный праздник столицы!   Через месяц звонок председателя, как нашкодившего щенка, хватает меня за шиворот в знаменитом среди телевизионщиков доме Гостелерадио на улице Вавилова:  - Фильм прошел в финал фестиваля. Завтра утром ты должен быть в Нальчике. Вечером вылетаем в Алма-Ату.  Ага, прямо вот все брошу: завтра у меня запись передачи и грандиозные планы на вечер!      И кто придумал в тот год финал аж в Алма-Ате?! Ответом на тухлую попытку что-то возразить - брошенная трубка.     В Казахстане сразу понял, что полного фиаско не будет: члены жюри, особенно дамы! - закатывали глаза, говоря о харизматичности и брутальности героя фильма, критики многомудро рассуждали о «неореалистической» картинке Аслана Мамхегова, журналисты центральных газет просили показать им председателя Гостелерадио КБАССР, желая лицезреть человека, позволяющего своим подчиненным ТАКОЕ…   В общем, мы и вправду «огребли» гораздо больше, чем могли позволить себе в самых завиральных мечтах.   По возращении встретил Кипова: - Эй, «комсомол»! (Фестиваль проходил под эгидой ЦК ВЛКСМ) У тебя есть совесть?! Делаешь себе имя за счет дяди Мухамеда, а зайти в гости нет времени?  «Дяде» Мухамеду было тогда 38 лет и в гости к нему заходить было некуда. Вернее, у него имелась мастерская, коей самоотверженно пыталась придать жилой вид последняя жена Кипова - Неля, беззаветный ангел-хранитель громкого и неукротимого Мухамеда.  За работой Кипова видел редко. Но зрелище впечатляло. Держа карандаш, как стилет, он по-фехтовальному яростно выбрасывал руку в атакующем флэше, кроша грифель. Сжимая губы, резко и часто встряхивал головой, отбрасывая со лба длинные прямые волосы. В прищуре - хищный глазомер охотника, поймавшего цель. Пространство вокруг звенело от высокого напряжения и, кажется, даже искрило.. А потом -  выход из этого состояния: черты лица смягчались, смущенная улыбка: мол, ну, бывает, не принимайте всерьез, и рисунок тут же дарился кому-то из свидетелей процесса.  Когда Мухамеда не стало - внезапно, оглушающе, вдруг! - казалось, что это одна из его мистификаций, ибо, кому придет в голову поверить, что на улицах Нальчика никогда больше не появится высокая фигура Кипова с длинным шарфом поверх элегантного плаща(«Вот, брат, видишь, как Нелька обо мне заботится!»)? Последний кадр давнего фильма: камера панорамирует по криво развешанным на черном пустым рамкам и багетам. Луч света выхватывает их поочередно из полной темноты. За кадром голос Кипова: - А еще я хочу сделать персональную выставку карандашного рисунка…  Уставший луч меркнет, меркнет…   Темно. И нечем дышать.  Весною прoшлoгo года, приглашенный давним другом Кипова, прекрасным книжным графиком Заурбеком Бгажноковым, оказался на вечере памяти Мухамеда в школе искусств его имени. Вспомнил о загадочной киповской «линии горизонта». Заурбек рассмеялся: - Да вот же она! Она всегда повторяла для Кипова линию вот этих его куркужинских холмов.  В переполненном зале о Кипове говорилось высоким штилем. За столом президиума сидели серьезные взрослые люди, любившие и любящие Мухамеда.  А с противоположной стены, сверху, прямо на президиум иронично поглядывал с огромного фотопортрета Кипыч. И я слышал, - слышал явственно, - клянусь! - как сквозь рулады славословия прозвучало его насмешливое: “Bам на самом деле нравится быть идиотами? Так вам проще, да?..”  И линия кабардинского горизонта, счастливо найденная художником Мухамедом Киповым в памяти его детства, отодвигалась дальше и дальше, туда, откуда видел он нас всех, таких маленьких и ничтожных. И отчего-то горели щеки. … А Неля, оплачивая домашний телефон, ежемесячно протягивает в окошечко абонентскую книжку с номером, до сих пор значащимся за Мухамедом.  Надо бы созвониться, брат…            Иcпoльзoвaны иллюcтрaции M.Kипoвa к пoэмe Шoтa Руcтaвeли “Bитязь в тигрoвoй шкурe”.