2(98) Февраль 2009

 

Новое имя

Стивен Лесней(Станислав Селезнев), Санни Айлс, Флорида

 

 

МОИ   РИМСКИЕ   КАНИКУЛЫ

(Отрывок из книги «Прогулки с инопланетянином»)

 

С Римом меня связываю  особые  «отношения». Когда я эмигрировал в семьдесят четвёртом году из ещё не начавшего «перестраиваться» Советского Союза, судьба занесла меня, как и многих других тогдашних эмигрантов, в Рим. Моя мама и брат выехали из Союза на два месяца раньше, и теперь мама дожидалась моего приезда в Риме, живя в дешёвом пансионе на скромное пособие толстовского Фонда.

Когда я впервые увидел римские улицы, направляясь в мамин пансион, расположенный в районе главного городского вокзала Стационэ Термини, они показались мне немного тусклыми и запущенными по сравнению с блестящей Веной, в которой провёл перeд этим две недели. Но это было только первым и, к счастью, ошибочным впечатлением. Потому что скоро я убедился: этот город не имеет себе равных по архитектурному разнообразию и своей  особой,  притягательной  античной  красоте.   

Большинство старых жилых домов в Риме похожи друг на друга. Они выкрашены, как правило, в выцветшие терракотовые тона разных оттенков. Их прямоугольные окна вытянуты в высоту и снаружи снабжены деревянными или железными щелевыми ставнями всех цветов и оттенков.  Архитектура этих домов выражена в основном в надоконных портиках, подоконниках и нависающих карнизах крыш.

Как я убедился в дальнейшем, старые римские дома каким-то образом хорошо гармонируют как с древними развалинами, так и со средневековыми храмами, фонтанами и скульптурами города, выполненными в стиле ренессансного барокко Все это  придает городу невероятное очарование и некое благородство.

Я разыскал маму в небольшом пансионе синьоры Маравильи, состоявшем из одной огромной квартиры на четвёртом этаже старинного, тоже тёмно-терракотового жилого дома на виа Наполеоне III.  Квартира была разделена на десяток крошечных комнатушек, заселённых, в основном, русскими  эмигрантами,  ожидающими  виз для отъезда в Америку.   

До моего приезда мама уже прожила в Риме почти три месяца.  За это время она осмотрелась, обзавелась знакомыми и даже начала подрабатывать немного в университете, тренируя в произношении аспирантов, изучающих  русский  язык.

С первых же дней жизни в пансионе, в маминой комнатушке, куда я вселился, поскольку свободных комнат у синьоры Маравильи пока не было, я начал совершать пешеходные и автобусные вылазки  в  город. Обычно, с момента подачи документов в американское посольство и до получения визы проходило около месяца, иногда немного дольше. И за это время хотелось увидеть всё, что возможно.

Что я  знал о Риме перед приездом сюда?  Почти ничего. Только самое общеизвестное из  школьных  учебников  и  литературы: о республике и Сенате, о римских императорах и их завоеваниях, о Колизее и гладиаторах, о семи холмах, на которых построен Рим, о Палатине и Капитолии, о Ватикане,  о  соборе Святого Петра и о зарождении христианства... Теперь я понемногу узнавал реальный нынешний Рим, живой город – музей, с его суматошной жизнью, толпами туристов, с вездесущими переполненными зелёными автобусами, на которых при желании можно было добраться куда угодно в городе и даже за его пределы. Я сразу же купил всего за три тысячи лир (меньше трёх долларов), месячный проездной билет, годный на все автобусные маршруты, и вооружившись туристской картой города, начал совершать паломничества к известным и не очень известным  местам Рима.

К моему приезду мама уже была полностью влюблена в Рим и жила  ежедневно пополняющимися впечатлениями от Вечного города. Постепенно и я всё больше подпадал под его очарование.

Наш пансион находился в десяти минутах ходьбы от Пьяцца Република – круглой площади с фонтаном посередине, том самом, где прикорнула поспать принцесса (Одри Хепбёрн) из кинофильма «Римские каникулы». С двух сторон площадь была охвачена полукруглыми аркадами, под которыми скрывались витрины дорогих магазинов и небольшое кафе со столиками на панеле и самодельной эстрадой прямо под арками слева от проезда  на  виа Национале. По вечерам на эстраде музыканты играли популярные итальянские мелодии, танцевали туристы, а местные певцы исполняли тогдашние шлягеры, неаполитанские песни, а иногда и арии из опер, чаще всего из «Тоски» Пучини и  «Паяцев»  Леонковалло.

Мы приходили под аркаду Пьяцца Република по вечерам послушать музыку и просто подышать  вечерним  римским  воздухом.  Под арками висели большие шарообразные застеклённые фонари, почти не дававшие света и игравшие больше декоративную роль. На столиках горели свечи в стаканчиках, а эстрада освещалась небольшими прожекторами со сменными цветными стёклами, закреплёнными прямо под арками. Всё это совместно с мелодичными звуками музыки создавало настроение, и оттуда не хотелось уходить. Денег на сидячие места за столиками в кафе у нас, конечно, не было, и мы подбирались где-нибудь сбоку поближе к эстраде и стояли так иногда целыми часами, наслаждаясь музыкой и удивительным уютом, исходящим, кажется, от самих камней великого древнего города.

Ещё ближе от нашего пансиона находилась знаменитая римская католическая церковь Санта Мариа Маджоре, похожая на дворец в стиле римского барокко. Пологие ступени с трёх сторон вели к огромной приподнятой паперти, выложенной простым узором из тёмных и светлых плиток перед пятью гигантскими входными дверьми в храм. Возле фасада церкви, в центре площади, возвышалась каннелюрная колонна метров в сорок высотой, увенчанная скульптурой Марии с Младенцем. Внутри церковь состояла из огромного, великолепно отделанного зала – базилики, по обеим сторонам которой шли две величественные мраморные колоннады, отделявшие её от боковых нефов. В притворах у самого входа расположены деревянные скамьи, где было удобно назначать встречи вне пансиона, если в этом возникала необходимость. Церковь Марии Маджоре все в Риме хорошо знают, потому найти её не составляло труда. 

Когда я впервые оказался на площади перед собором Святого Петра, то был заворожен величием и совершенством всего его архитектурного ансамбля и в особенности четырёхрядной колоннадой Бернини, как бы заключающей в объятия всю площадь с обелиском и двумя  великолепными фонтанами, один из  которых был  тоже  работы  Бернини. Светлый купол собора, видимый с любого возвышенного места в городе, отсюда с площади казался грандиозным  и как  бы  парящим  в  воздухе над храмом.  Сам собор поразил меня своей величиной и совершенством архитектуры, а так же великолепием внутренней отделки и обилием скульптурных шедевров. Побывав в нём, хотелось возвращаться сюда вновь и вновь, чтобы открывать для себя каждый раз всё новые и новые его детали и  подробности.

Я бродил по римским Форумам между камнями древних развалин и немногими  всё  ещё стоявшими  колоннами и арками,  большинство которых были возведены ещё до рождения Христа. Я гладил руками шершавые их бока и старался представить себе, как всё это выглядело двадцать с лишним  веков  назад… Сам факт, что древние колонны всё ещё стояли, заставлял проникаться мыслью о связи времён, о реальной «вечности» этого города.

Природа Рима тоже в какой-то степени способствовала этому чувству вечности.  Гордые, «античные» римские сосны и пинии со своими голыми, искривлёнными стволами и как бы стелющимися в ширину кронами, здесь и там оживлявшие развалины, подчеркивали их реальность и постоянство.

Разумеется, в первый же месяц по приезде в Рим я побывал во всех его известных из истории и литературы местах, в том числе в загородной Вилле DEste в Тиволи и на красивейшем, окружённом невысокими горами озере Албано, над которым возвышаются постройки и купола летней папской резиденции Кастельгандолфо.

Время шло, и Рим нам нравился всё больше и больше, и не хотелось расставаться с ним.  И уже не так тянуло в Америку, где ждала полная неопределённость… Очень хотелось остаться в Риме навсегда.  Но мы понимали, что без документов и ходовой специальности это практически невозможно, и что все наши бумаги должны придти из голландского посольства в США… Тем не менее, мы хитрили, стараясь оттянуть наш отъезд.  Мы  подавали  прошения поочерёдно в посольства разных стран: в канадское, французское, австралийское, ново-зеландское и даже в южно-африканское, зная заранее, что нам откажут, поскольку учитывался мамин совсем не юный возраст и моё морское образование, которое нигде в то время не пользовалось спросом. Но каждый очередной отказ приходил через полтора - два месяца, и до получения очередного отказа нас  не торопили с отъездом.

Вскоре я тоже начал немного подрабатывать, обучая правильному произношению студентов, изучающих  русский язык, чуть позже брат прислал нам из Америки немного денег из своих первых заработков, и мы расширили маршруты наших поездок на всю Италию. Таким образом, мы сумели объездить почти всю страну, - увидеть её неповторимую живописную красоту и влюбиться в неё на всю оставшуюся  жизнь.

Я увидел Венецию, Флоренцию, Неаполь, остров Капри и озеро Комо. Мы побывали в предгорьях итальянских Альп, в Генуе и Милане. Мне всё здесь нравилось, всё привлекало и  звало остаться…

Разумеется, за время наших «римских каникул» я много раз побывал во всех общеизвестных местах Рима: и в Пантеоне, и в Колизее, и в Ватикане, и на Английском кладбище у Пирамиды, где похоронены два друга, английские поэты Китс и Шелли, и в других дворцах, храмах и галереях, куда только был  доступен вход  простым  смертным.

Но самыми «римскими» моими воспоминаниями остались те вечера на круглой площади Република, и ещё опера «Аида» в Термах Каракаллы, на которую мне посчастливилось однажды  попасть.

Когда-то Термы Каракаллы были самыми большими и роскошными общественными банями древнего, ещё императорского Рима. Как описывают справочники, в их ваннах и бассейнах могло купаться одновременно до шестисот человек. Они были не только банями, но и местом, где собирались и общались римляне, как занимавшие достаточно высокое социальное положение, в тогдашнем обществе, так и просто свободные люди.

Теперь от Терм остались почти бесформенные развалины, среди которых, между двух опор когда-то рухнувших гигантских арок, была сооружена театральная сцена, а на примыкающем к Термам пустыре  установлены  трибуны  для  зрителей.  Здесь расположен самый большой в мире  оперный  театр  под  открытым  небом.  

 

Вот так наши «римские каникулы» растянулись более чем на одиннадцать месяцев. И признаюсь, это были самые  лучшие и интересные месяцы в моей жизни. Я настолько тогда привык, прикипел к Риму, к его старинным домам, соборам, улицам и площадям, фонтанам, статуям, дворцам и паркам, что первое время в Америке мне было тоскливо и немного грустно без них, несмотря на нескончаемые хлопоты по устройству жизни на новом месте и новые, сильные  впечатления от великой страны и Нью-Йорка. Я испытывал  настоящую ностальгию по Риму и Италии ещё очень, очень  долго. В какой-то мере,  это  продолжается  даже  теперь…

 

Фото Александра Росина

         

        Книгу «Прогулки с инопланетянином» можно скачать или купить на  Сайте:  www.lulu.com/content/1218510

 

 


Copyright © 2001-2009 Florida Rus Inc.,
Пeрeпeчaткa мaтeриaлoв журнaла "Флoридa"  рaзрeшaeтcя c oбязaтeльнoй ccылкoй нa издaние.
Best viewed in IE 6. Design by Florida-rus.com, Contact ashwarts@yahoo.com