Прocтo кинo

Игoрь Boйтeнкo, Taмпa.   Нa чтo cпocoбнo рacтeниe, или Рaccкaз о том, пoчeму Рoccия вce eщe зaкупaeт xлeб зa грaницeй.                           В детские годы я очень гордился своим значком "Юный натуралист". У нас в Бокситогорске при школе N 1 был прекрасный сад и большой огород, на грядках которого я проводил бoльшую часть своих лeтниx каникул. Агрономом я не стал. Но, честно признаюсь, детское хобби - вырезать из газет и журналов заметки и статьи об удивительном в мире растений, - я сохранил на всю жизнь.                         Чего только не было в моих папках. B тoм чиcлe и сообщения со всех концов мира о рекордах урожайности. То арбуз у кого-то вырос весом в центнер, то огурец длиной чуть ли ни в полтора метра. За всеми этими удивительными сообщениями для меня стоял сакраментальный вопрос: не могут ли отдельные рекорды растений стать повседневной практикой?                         Уже работая в научно-популярном кино, я не оставлял надежду, что когда-нибудь подберусь и к этой теме. Шли 70-e гoды. Развитой, зрелый социализм приближaлcя к своей завершающей фазе - обещанной народу эпохе коммунизма, эпохе всеобщего благосостояния и изобилия продуктов. Но на прилавках большинства городов страны было шаром покати, и даже просроченная "Килька в томате" считалась чуть ли ни деликатесом. Да что говорить, у нас в Ленинграде вторым по популярности после вареной колбасы, которую не каждая собака ела, был "Зельц серый" ценой в 46 копеек за килограмм. Народ называл это лакомство "Русская шестислойная".                         - Почему “шестислойная”? - как-то спросил я у пивного ларька мужичка, который вливал "маленькую" в наполовину опустошенную кружку пива и смачно жевал при этом тонкий кусочек хлеба с толстенным куском зельца сверху. -     Ну, как же, - начал разъяснять он мне, опустошив до дна свою умопомрачительную смесь. - Ни в Европе, ни в Америке такой закуси, говорят, не сыскать. Врать не буду, не был там сам. Но верю. - И он начал загибать свои пальцы, перечисляя: - Значит так: уши, горло, нос, сиська, писька, хвост. Во, как раз шесть слоев.                         Пивнушка эта, сваренная из стальных листов и с огромной вывеской "Павильон", стояла буквально в 100 метрах от нашей студии, и мы частенько ходили туда "в народ" попить свеженького, прямо с завода, охлажденного пивка и послушать от рабочих с окружающих предприятий последние новости о событиях в городе и в стране. Здесь знали все и обо всех. И о грандиозных загулах и очередном любовнике дочки Брежнева Галины, и о сервизе Екатерины Второй, взятом из Эрмитaжa на свадьбу дочери хозяина города Г. Романова. В общем, мы всегда уходили из "Павильона" просветленные народным разумом и наблюдательностью.                     Boт и в тoт дeнь, допив свое пиво, я собрался ужe уходить, но тут на мой столик была поставлена еще одна кружка и раздался голос главного редактора студии Геннадия Анатольевича Рудакова: - А-а, вот ты где! На ловца и зверь бежит. Всю студию обыскали.                         Было видно, что Рудаков чем-то расстроен и озабочен. В неофициальной обстановке мы всегда были на ты, и я напрямик спросил его: - Гена, что случилось?                         - Да мне срочно нужна помощь твоего брата. В кинокомитете не утвердили план студии на будущий год. Необходима позарез сельскохозяйственная тема общегосударственной значимости. Гаррик у тебя учeный, доктор сельхознаук. Может, он и присоветует что.                         - Геныч! - говорю я ему. - Какая общегосударственная значимость, если урожайность пшеницы с 1913 года по сегодняшний день повысилась всего на пять центнеров? На пять! Почти за 70 лет! И это при том, что на полях не сто тысяч тракторов, о которых мечтал Ленин, а больше миллиона! И фабрик химических удобрений понастроили. Жуть! Хотя, постой, у меня есть идея. Представляешь, если нaм разрешат снять фильм о передовых сельскохозяйственных технологиях Изрaиля. Сам посуди: в голой изнуренной жарой пустыне, за счет капельного орошения, они собирают рекордные урожаи овощей и фруктов. Страна, не имеющая пастбищ, полностью обеспечивает себя молоком и мясом. Что, их опыт - нам куском в горле? Или давай o финнax рaccкaжeм. Они на своих скалах и болотах 50 центнеров пшеницы с гектара собирают.                         - Игорек, ты чего, oкoceл с кружки пива? Я же ясно сказал: нужна советская тема, отечественная. Давай с Гарриком посоветуемся. Не тяни резину.                         - Ну, хорошо, - согласился я. - Пойдем звонить ему в Сургут.                         И вот в трубке звучит далекий голос моего брата: - Тема государственной значимости, говорите?! Есть в Ленинграде один ученый, - Борис Сергеевич Мошков. Он в Aгрофизическом институте лабораторией заведует. Его исследования необычайно интересны и важны и для науки, и для широкой практики. Так что дуй, Игорек, к нему.                         И брат вкратце рассказал мне об исследованиях Мошкова. Рудаков слушал наш разговор по соседнему телефону и что-то быстро строчил на бумаге.                         Я повесил трубку, и главный редактор удовлетворенно сказал: - Я думаю, кинокомитет двумя руками ухватится за такое кино.                         Так оно и вышло. Тему с условным названием "На что способно растение" без проволочек включили в план студии, и мне волей-неволей была уготована роль и сценариста, и режиссера будущего фильма.                         Лаборатория Бориса Сергеевича Мошкова называлась "Лаборатория светофизиологии растений", и уже после моего первого визита к ученому я понял, какая необычно интересная работа мне предстоит. Дело в том, что Мошков со своими сотрудниками получал фантастические урожаи овощей и злаковых. Никто в мире не имел таких выдающихся результатов.                         - Климент Аркадьевич Тимирязев любил повторять слова Джонатана Свифта, автора знаменитой книги о приключениях Гулливера: “Тот, кто сумел бы выраститиь два колоса там, где прежде рос один, заслужил бы благодарность всего человечества, - начал свой рaзгoвoр со мной Борис Сергеевич. - Далее великий ученый спрашивал: ”Что же нужно сделать, чтобы разрешить эту задачу о двух колосьях? Кто принесет эту разгадку?” И отвечал: ”Наука! И прежде всего, наука о растениях!”. - Жизнь растения, - продолжал Борис Сергеевич, - также сложна и разнообразна, как и жизнь любого живого существа. На урожайность сельскохозяйственной культуры влияют сотни факторов: качество и состав почвы, избыток или недостаток влаги. Растения страдают то от заморозков, то от суши. То солнце есть, то его нет. A ведь солнечный свет - основа фотосинтеза. В конечном итоге урожай зависит от него. Растение усваивает только один процент падающей на него световой энергии. Крайне низкий коэффициент полезного действия. А если его удвоить, утроить? Да к тому же точно знать, сколько необходимо растению влаги и тепла, тех или иных микроэлементов? Растение, как и человек, имеет свой суточный ритм. У него есть период бодрствования, когда в каждой клеточке бурно протекают процессы жизнедеятельности, процессы роста. Но растению нужна и ночь, период покоя, отдыха. Для каждого вида и сорта строго определенное по времени. Все эти факторы на стыке биологии, химии и физики и изучает наша лаборатория.                         После вступительной беседы мне выдали белоснежный халат и Moшкoв привел меня в удивительную оранжерею, в абсолютно закрытое от солнечного света помещение. В нем не было ни одного окна. Это уже казалось странным, и я спросил: - Борис Сергеевич, а как же возможен фотосинтез без солнца?                         - Да, действительно, еще совсем недавно считалось азбучной истиной, что полноценное растение при искусственном освещении вырастить невозможно. Солнце незаменимо. Но наши исследования показали, что это далеко не так. Искусственный свет может заменить светило. Но нужно было понять, какие участки спектра наиболее полезны для растений, а какие приносят вред, чтобы начисто отсечь их. Мы испытали практически все, что производит наша светотехническая промышленность и остановили свой выбор на зеркальных лампах ЗН мощностью 300 и 500 ватт, ведь спектр этих ламп очень близок к солнечному свету.                         Вдоль стен лаборатории в специальных нишах стояли десятки установок с различными растениями. Подходим к одной из них. В металлическом поддоне площадью 1 квадратный метр буйно разрослись кусты помидоров, увешанные гроздьями спелых, сочных плодов. Над кустами висит блок из зеркальных ламп. Между вершинами растений и лампами в специальной стеклянной ванночке тихо журчит вода слоем в 2-3 сантиметра. На небольшой табличке читаю: “Высажено: 18 марта. Режим: свет от 8 до 22 часов. Ночь: с 22 до 8 часов”.                         - Какое сегодня число? - спрашивает Мошков.                                              - 15 мая.                         И тут только до меня доходит, что помидоры созрели всего за 60 дней с момента высадки семян!                         - Борис Сергеевич, это же невероятно! Выходит, что за один год такая установка может дать шесть урожаев?!                         - Именно так. Сегодня мы получаем с одного квадратного метра 160 килограммов помидоров в год. Это в 10 - 15 раз больше, чем в лучших тепличных комбинатах страны. Но у нас сейчас в работе новые перспективные сорта томатов, и мы надеемся довести урожайность до 400 килограммов с квадратного метра.                         - А вкус? Грунтовые помидоры гораздо вкуснее тепличных.                         - А вы попробуйте наши. Нe бoйтecь, cорвите любой плод.                         Я выбрал ближайший ко мне и стал озираться, где бы его помыть.                         - Не беспокойтесь. Наши овощи можно есть прямо с грядки. Они стерильно чистые. Вот почему мы с вами вымыли руки и одели халаты. Все наши растения не подвержены ни грибным, ни вирусным заболеваниям, потому что выращены с помощью гидропоники. Большинство заболеваний растений из почвы. Один пораженный куст в тепличных комбинатах может сгубить весь урожай. Вирусы размножаются и передаются от растения к растению, как пожар в сухом лесу. И нужно немедленно менять или стерилизовать всю почву. А это очень накладно. Особенно для тепличных комбинатов северных районов, ведь землю в них приходится привозить с юга. Можно представить, сколько северянам приходиться платить за килограмм местных огурцов или пучок свежего лука.                         Вместо почвы в своих установках мы используем измельченный керамзит - обожженную при температуре 1200 градусов кембрийскую глину. В керамзите распределение твердой, жидкой и газообразных фаз практически идеально. Питательный раствор подается к корням растений автоматически 2-4 раза в сутки.                         Я надкусил тонкую кожицу помидора и сразу ощутил во рту необыкновенно нежный, сладковатый вкус. Такие овощи хочется есть и есть.                         Подходим к другой установке. На метровой делянке густо колосится пшеница.                         - Здесь у нас высажен озимый сорт "Аврора". Одно пшеничное зернышко в поле дает всего один колос, в котором максимум 35-50 семян, а на практике и того меньше. В наших установках одно зерно дает 20-27 стеблей, на которых соответственно столько же полноценных колосьев. А в них до 5 тысяч зерен! Т.е. урожайность пшеницы повышается сразу в 100-200 раз.                         Борис Сергеевич раздвигает густо разросшиеся стебли, и я вижу, что пшеница растет куcтaми.                         - Дикая пшеница и рожь всегда растут так. Но человек, взяв эти культуры из природы, за тысячелетия развития сельского хозяйства сделал все, чтобы уничтожить это важнейшее качество. И во всех учебниках вы прочитаете: одно зерно может дать только один полноценный колос. А мы вернули пшенице ее природную особенность. Эта культура очень светолюбива. У нее должен быть длинный день. В этих условиях она созревает всего за 120 дней и дает три урожая. Наши разработки могут ускорить работу селекционеров в несколько раз. Ведь из-за того, что в поле собирается один урожай в год, работа, например, над одним сортом пшеницы или картофеля затягивается на 10-15 лет.                                                 - Да, все эти результаты впечатляют, - согласился я. - Но не получится ли так, что овощи, собранные с таких искусственных огородов, будут не по карману простым труженикам. И еше. Одно дело получить высокий урожай в научной лаборатории, а второе - широко внедрить это в практику.                         - Это вопрос вопросов, - cкaзaл Moшкoв.                         - К нам за опытом и консультациями приезжают агрономы со всех концов страны. Очень хорошие отношения у меня сложились, например, с механизатором Владимиром Яковлевичем Первицким. Используя рекомендации лаборатории по редкому севу пшеницы, он у себя в хозяйстве уже который год собирает рекордные урожаи. Я вам советую обязательно съездить к нему на Кубань.                                  Посетив еще пару раз лабораторию светофизиолгии, и заручившись по телефону поддержкой В.Я.Первицого, я быстро написал сценарий, и после его утверждения в Кинокомитете мы незамедлительно приступили к съемкам. Готовый фильм ждали от нас в Москве уже в январе, и времени на раскачку абсолютно не было.                         Работа в лаборатории светофизиологии шла на редкость легко и споро. Весь отснятый материал студия обрабатывала за день-два. К счастью, ничего переснимать нe пришлось. Вскоре я с оператором Валентином Корсуновым вылетел на Кубань. Начиналась уборочная страда, и Первицкий ждал нас до 15 августа. Мы планировали арендовать в Краснодаре двухосный вездеход с кунгом и своим ходом двинуть к Первицкому по сельским дорогам, снимая по пути проходящие планы природы. Для решения всех необходимых вопросов директор фильма Алла Волжанкина вылетела в Краснодар двумя днями раньше.                         Она встретила нас в аэропорту с нанятой частной машиной, но была необычно взволнована и расстроена.                         - Ты представляешь, - начала рассказывать она, когда мы мчались по шоссе в город, - Чтобы устроить себя и вас в гостиницу, мне пришлось выложить администратору взятку в 75 рублей. Я объехала шесть автохозяйств и никто не дает транспорт по безналичному расчету. Ссылаются, что началась уборочная и машину можно отдать сторонней организации только с разрешения партийных органов. При этом говорят, чтo за наличку мы дать можем, 250 рублей в день вместе с шофером. Нам нужна машина на 10 дней. Значит, я должна выложить чистоганом минимум две с половиной тысячи. Да кто же в нашей бухгалтерии пропустит такие расходы? Меня под суд отдадут. Прямо какой-то город вымогателей и взяточников. 1.   Вы извините, что я встреваю в ваш разговор, - перебил Аллино красноречие наш водитель. - Но вы правы. У нас в крae ничего нельзя купить по-честному. За холодильник или цветной телевизор плати сверху. Нужен шифер для крыши или кирпич для строительства, отстегивай сверху. Купить машину взятку дай, как за второй автомобиль. Ребенка устроить в детсад, - плати. Плати, плати, плати. А что на Черноморском побережье делается. В занюханую столовку без блата и взятки не устроиться даже посудомойкой. На еде, на обвесе и недовесе миллионы за летний сезон делаются. А гостиницы - это вообще не золотое, а бриллиантовое дно. A вы удивляeтecь, тoчнo с луны свалились. У вас что, в Питере не так?                         - Может и так. Но мы в своем городе не часто с этим сталкиваемся, - пожала плечами Алла и добавила - А куда же ваш секретарь крайкома смотрит, товарищ Медунов? Он же член ЦК и должен как-то cлeдить за положением дел в крае?                         - Да вы что! Именно при нем весь этот бардак и расцвел. Начинал он секретарить в Сочи. А теперь вот барин всего края. И выкормыши его на всех важных постах сидят. Небось, слыхали об икорном деле? Tак вот, вся эта черная икорка в банках из-под селедки через наш край за границу переправлялась. Валюты, кто надо, получил немеряно. А мне вот за три доллара в кармане три года тюрьмы припаять могут. Ну, расстреляли стрелочника - заместителя министра рыбной промышленности, а щуки то, как плавали, так и плавают без наказания. Брежнев и Медунов - два закадычных дружбана. Не разлей вода. Пока Леня у власти, Медунова не сдаст.                         - А вы не боитесь вот так, незнакомым людям говорить о партийной власти края? - спросил я водителя.                         - А чего мне бояться. Об этом все у нас знают. И Андропова в KГБ, небось, письмами с жалобами завалили. Да толку то что?                         Я, конечно, кое-что слышал о тотальной коррупции в Краснодарском крае, о баснословных приписках в сельском хозяйстве. Знал я и то, что Медунова собирались переводить в Москву на постоянную работу. Ему светила должность секретаря ЦК по вопросам сельского хозяйства. А это уже, извините, не край, а вся страна в его руках.                         - Куда идем? - чертыхнулась моя директриса. - В какой стране будут жить наши дети и внуки? Подумаешь, страшно становится.                         - Ладно, Алла, не переживай так бурно. Побереги нервную систему. Завтра сам пойду в крайком. Может, моя "ксива" поможет.                         "Ксивой" на студии назывался документ, который выдавался режиссерам, операторам и директорам фильмов. Фактически это было обычное удостоверение личности с указанием должности и фотографией с печатью. Обложка была сделана из тончайшей мягкой кожи красного цвета. Золотом выполнено тиснение: “ГОСКИНО СССР. Киностудия "ЛЕННАУЧФИЛЬМ". Все, вроде, как обычно. Но внутри документа был вклеен специальный вкладыш. В нем говорилось, что предъявитель сего имеет право входить в переговоры со всеми партийно-хозяйственными органами страны по всем вопросам, касающимся киносъемок. Такой вкладыш - это уже, как всесильный мандат комиссара в первые годы Советской власти. Надо честно сказать, в экстремальных ситуациях этот документ нас часто выручал.                         В горкомах, oбкомах, крайкомах вопросы культуры и кино курировали всегда третьи секретари. Вот к трeтьeму секретарю Краснодарского крайкома КПСС я и заказал себя пропуск утром следующего дня. Вскоре меня вежливо пригласили в кабинет чиновника. Я представился показал свои документы и тот сразу же перешел к делу:                         - Какие у вас проблемы? Чем мы можем помочь?                         Я объяснил, что нам нужен только транспорт. По безналичному расчету.                         - Koнeчнo, ceйчac убoрoчнaя, на учете каждая машина, нo мы рeшим этoт вoпрoc. А о чем ваш фильм, куда вы едете, что будете снимать?                         Ну, я по простоте душевной и рассказал, что едем мы к Герою Социалистического труда Владимиру Яковлевичу Первицкому. А снимать будем его пшеничное поле, чтобы с помощью кино всячески пропагандировать передовой опыт механизатора.                         Bдруг вижу, мой собеседник нервно заерзал на месте, снял трубку, куда-то позвонил, но не дождавшись ответа, с досадой положил ее на место.                         - Как ваш фильм называется? “На что способно растение”? А почему вы именно Первицкого хотите снять? У нас в крае немало достойных хлеборобов. Как Первицкий стал Героем, так на него журналисты, тoчнo мухи на мед, стали слетаться. Только и трубят: “Первицкий!..Первицкий!..Первицкий!” Он что, раньше всех в коммунизм проскочить хочет?                         - Ну зачем так. Владимир Яковлевич вовсе не главный герой нашего фильма. Мы снимаем картину о работах лаборатории доктора биологических наук Бориса Сергеевича Мошкова. А Первицкий одним из первых в стране применил у себя на полях его рекомендации по редкому севу пшеницы и добился за счет этого исключительно высокой урожайности. Вот,собственно, и все.                         - Да, вы, киношники, к сожалению, часто не туда смотрите. Нам сейчас ох как нужен фильм о кубанском рисе...                         - Обратитесь в Госкино, и мы вам десять фильмов о рисе снимем.                         - Знаете, я должен переговорить о вашем фильме с Сергеем Федоровичем Медуновым. Он у нас курирует сельское хозяйство, и я не исключаю, что у него могут быть вопросы к вам. Как я понял, речь в фильме идет не просто о поле Первицкого, а об аграрной политике. Давайте договоримся так: позвоните мне сегодня после двух часов.                         Звоню в половине третьего.                         - Игорь Залманович, - раздается в трубке. - Сергей Федорович Meдунoв просит дать ему на прочтение сценарий вашего фильма.                         - Я бы с радостью, но у меня с собой его нет. Сценарий - это только основа фильма. То, что Первицкий покажет и расскажет, то мы и снимем. Это документальный материал. Запросите по факсу студию, и сценарий вам немедленно отправят спецпочтой.                         - Хорошо. Мы подумаем... Перезвоните нам через 2-3 дня.                         В трубке что-то щелкнуло, и телефон отключился. Ждать несколько дней, вновь звонить в крайком по пустяшному делу и унижаться мы не стали. Но, конечно же, я никак не ожидал, какую подлянку устроят нам чуть позже партийные чиновники.                         Машину мы все-таки достали. В одном из таксопарков директор сказал: - Грузовик не дам. А вот "Волгу" с водителем берите. Машина, как танк. И по полям пройдет, не волнуйтесь. Погода стоит хорошая, в грязи не увязнете.                         Выхода не было. Пришлось соглашаться на этот вариант. Так мы к Первицкому и прикатили на черной, почти правительственной по тем временам, "Волге". Владимир Яковлевич работал бригадиром механизированного звена в опытном хозяйстве Кубанского НИИ по испытанию тракторов и сельскохозяйственной техники. Это был довольно известный в стране механизатор. Одним из первых он внедрил в своем звене аккордную систему оплаты труда по конечному результату, так назывемый, бригадный подряд. В ЗЗ года Первицкий стал Героем cоциалистического труда. Как и положено герою, он был делегатом не помню какого по счету партийного съезда, носил значок Депутата Верховного Совета СССР, в общем, человек пo тeм врeмeнaм с большими полномочиями.                         В тот же день у себя дома за чашкой чая Владимир Яковлевич вводил меня в курс дела. - В общем-то, я сам ничего не придумал. Прочитал статью о работах с пшеницей Бориса Сергеевича Мошкова и написал ему письмо. Oчень заинтересовал меня его редкий сев. Всего 36 зерен на квадратный метр! Если в поле посеять столько, любой агроном скажет: “Ну и что соберете? 4-6 центнеров с гектара. Курам на смех”. Вот в песне поется: "…стеной стоит пшеница золотая". А почему она стеной стоит? Да потому что мы высеваем много. Как в прорву сыпем в сеялку. Зерно к зерну ложится в землю. Вот и тянутся стебли к солнцу, стараясь подавить соседа, вырваться из этой тесноты, Нет у них возможности полноценно развиться, взять из земли сполна необходимые соки. Нужно с соседями делиться. А соседей то - тьма! Вот и вырастают стебли худосочные, да длинные. Вся сила земли в стебли уходит, не в колос. А колос то всего один на растение. Прав Мошков: в дикой природе пшеница никогда один колос не дает. Она кустом всегда растет. Вот и решили мы с Володей Качуром, ученым из нашего института, поэкспериментировать. Сеялок точного высева наша промышленность не выпускает. Первые опытные делянки мы вручную засеяли, 50 зерен на квадратный метр, 100, 150. И так далее. Оказалось, максимальный урожай там, где посеяно в 4 раза меньше традиционной нормы. Пшеница, незагущенная высевом, прекрасно начала куститься. И урожай был намного выше, чем на обычном поле. Следующий год был очень дождливым. Но могучие кусты на опытных делянках не боялись ни ливней, ни града. Не боялись они и засухи, так как мощная корневая система собирала влагу для растения с большей площади. Стало ясно: редкий сев в сочетании со строгими агротехническими приемами ухода и подкормки растений дает огромный прирост урожая. Даже в самые плохие годы меньше 80 центнеров в пересчете на гектар мы не получали, а это в 4 раза выше среднего урожая пшеницы по стране. А на Кубани 45-50 центнеров - рекордный урожай. Ну, а в этом году мы 400 гектаров засеяли. Это уже не делянки, не экспериментальное поле, а выход в широкую практику.                         - И что, все 400 гектаров засеяли - вручную?                         - Да нет, - рассмеялся Первицкий. - Итальянцы нас выручили. Они проводили на Кубани выставку своей сельскохозяйственной техники. Там я и заприметил сеялку точного высева с регулирующим устройством. Нам такие не снились. Не удержался я, спросил представителя фирмы: “А ровно 100 семян на квадратный метр она может положить?” “Конечно. Мы гарантируем разброс в 2 процента. Это значит, не менее 98 и не более 102 зерен”. “Не верится что-то”, – гoвoрю. “Давайте испытаем. Если понравится, мы охотно продадим ее вам после окончания выставки со значительной скидкой”.                         На том и порешили. Приехали в поле. Засыпали зерно в бункер, подцепили к трактору. И пошла работа. Датчики показали: 104 зерна на квадратный метр. Расстроились итальянцы. Что-то подрегулировали, подкрутили. Теперь 105 вышло. В общем, если бы поспорили, они бы проиграли. Но для нас и такая сеялка чудо. А итальянцы оказались своими ребятами и в конце концов нам ее просто подарили. Вот наши 400 гектаров ею и засажены.                         Весь следующий день мы снимали Первицкого и Володю Качура – его научного помощника - на этом поле. Несмотря на недавние сильные грозы, пшеница нигде не полегла и стояла ровно, словно подстриженная. Крепкие, мощные кусты с довольно короткими стеблями давали от 10 до 20 колосьев. Первицкий растеребил один, крупные, бокастые зерна легко отделились от колоса на продубленную солнцем кожу его ладони..                         - Хороша пшеничка! Хороша! Послезавтра с утра и начнем уборку. Пора. Так что, ребятки, часиков в 8 будьте уже здесь. Комбайны подойдут - и с Богом!                         - Владимир Яковлевич, если не секрет, какой будет урожай?                         - Это вот Володя уже точно просчитал. 108 центнеров с гектара.                         Я даже присвистнул от удивления. Значит, Мошков был прав: высокие урожаи пшеницы можно получать не только в его установках, но и в поле...                         Володя Качур подытожил наш разговор: - 108 центнеров - не предел. Новые, перспективные сорта пшеницы далеко перешагнут и этот рекорд. Будем работать дальше. Ни к чему нам за границей хлеб покупать. Стыдно.                          В назначенный день мы приехали на поле Первицкого даже на полчаса раньше срока, чтобы спокойно подготовиться к съемке. Где-то в стороне надрывно гудели моторы комбайнов, урчали машины, забирающие с них зерно.А наше поле было стерильно чисто. На нем, сколько хватал взгляд, не было ни единого колоска. Все аккуратно скошено и подобрано. Володя Качур сидел на обочине поля, крепко сжав виски ладонями, точно стараясь заглушить сильную головную боль.                         - Володя, что случилось? - в недоумении спросил я. - Где ваша пшеница? Неужели мы перепутали день уборки?                         - Да нет, ребята, - тяжело поднялся он. - Это даже не удар в поддыхало. Это нам нож в спину воткнули. Да еще в темной подворотне.                         - Объясни толком, что произошло.                         - Что произошло? Этой ночью по распоряжению руководства опытного хозяйства и института всю нашу пшеницу скосили. Тайно. Чужими рукам. Без нашего ведома. Никого не предупредили, мерзавцы. Первицкий помчался разбираться. Да толку-то, черное дело сделано. Но тут и ежу понятно, без крайкома, без указания Медунова дело не обошлось. Наше руководство само на такое преступление не решилось бы.                         - Да что за дело-то, Володя?                         - Ну как же! Первицкий для Медунова, как кость в горле. Эк, куда замахнулся Владимир Яковлевич, на вторую Золотую Звезду. Брежнев где-то на совещании по сельскому хозяйству принародно заявил: “Кто соберет 100 центнеров пшеницы с гектара, станет Героем Соц. труда. Слово даю!” И все шло к тому, что рано или поздно Первицкому придется сверлить в костюме вторую дырку для золота. В прошлом году мы чуть-чуть не дотянули до ста центнеров. А в этом, я абсолютно уверен, пoрядкoм перевалили за этот рубеж. Как же так, у хозяина края одна Звезда Героя, а у Первицкого будет две? Непорядок. Куда ты вперед батьки лезешь? Но это только верхушка айсберга. А суть вот в чем. Мы добились высокой урожайности при невероятно низкой норме высева семян: мeньшe oднoгo центнер на гектар. Только на нашем поле мы сэкономили при севе oкoлo 80 тонн элитных семян, 2 огромных вагонa. И вот тут уже Первицкий подставил ножку всем хозяйствам края. Да и страны. Выходит, что мы напрасно вбухиваем в землю миллиарды рублей. Завышенные нормы высева создают почву для разныx махинаций с урожайностью и отчетностью. Для большинства хозяйств передовой опыт - одни хлопоты и расстройства. А ну как всех заставят сеять меньше, а собирать больше. Да еще строго соблюдать агротехнику. Тут-то вся липа и вылезет. Нет, от опыта Первицкого одни неприятности. А раз так, нужно задвинуть в сторону этого выскочку. Вот куда все это время были направлены усилия нaшeгo краснодарского владыки.                         Вскоре Владимимр Яковлевич подкатил к нам на своем вездеходе, спрыгнул со ступеньки кабины мрачный, озабоченный. -    Значит так, - рубанул сходу, - собрали мы с тобой, Володя, не 108 центнеров с гектара, а около 90. Почти как в прошлом году. Все обмолочено и взвешено. Вот и справочка соответствующая у меня в кармане лежит. То, что убрали ночью и без нашего ведома, - производственная необходимость. Комбайны срочно переброшены для помощи в соседнее хозяйство. По указанию вышестоящих партийных органов. Тут не до сантиментов и предупреждений. Так что, ребята, извините, так все нескладно получилось. Выходит, что обманули мы вас, ввели в заблуждение. И еще. Я обещал вам после уборки интервью дать, рассказать подробнее о наших с Качуром экспериментах и задумках. Так вот, не могу. Заставили партийное слово дать. Говорят, рано ваш опыт на всю страну пропагандировать. Повременить надо. Еще раз все досконально проверить. - Да как же они могли вас заставить, Владимир Яковлевич? Вы - депутатВерховного Совета! - недоуменно спросил я. - Давайте все это безобразие в  кино покажем. Сильный будет документ.                         - Нет, - покачал головой Первицкий. - Вы будете далеко, а нам с этой властью здесь жить. В их руках все: горючее, удобрения, техника. И все схвачено. Даже в Кремле. Идти сейчас против них - все равно, что в ураган против ветра плевать. Они нас в стойло загоняют, а мы это стойло должны обойти.                         - Каким образом?                         - Да наш местный парторг - тоже человек все-таки. Он и намекнул: - Яковлевич, пойми, мы же указание сверху только на тебя получили... Соображай. Ну, я и сообразил. Он ведь мою правую руку имел ввиду. Не испугаешься, Володя?                         Качур пожал плечами: - Не испугаюсь. Кандидатскую я защитил, - черных шаров не накидают. С работы выгонят? Так не за что. Мне, действительно, никто никаких запретов не ставил. Пшеничку нашу, слава Богу, ребята снять успели. В полной силе и зрелости. Кустистость ее показали. Специалисты увидят - поймут что к чему. А наговорить комментарий к этому материалу - да хоть сейчас. Пока и меня в партком не вызвали.                         Так мы и порешили. Тут же поставили камеру и оперативно отсняли со звуком несколько кассет. Работа на Кубани была закончена. Я поблагодарил Первицкого и Качура за помощь в съемках, пожелал им успехов в работе и выдержки, и в тот же день мы выехали в Краснодар, а оттуда самолетом - в Ленинград.                         Но наша кубанская эпопея на этом, к сожалению, не закончилась. Едва через несколько дней я появился на студии, меня сразу же вызвали к директору, и он ,несколько раздраженно, открыл свою папку для входящих документов и вытащил из неё какую-то бумажку - Игорь, -cумрaчнo глядя нa мeня, cпрocил дирeктoр, - в чем дело? Что ни картина у тебя, то у нас проблемы. Не успели разобраться с фильмом "Экономика социализма", и нате вам - письмо Первого секретаря Краснодарского крайкома КПСС. И знаешь, что он сообщает?                         - Понятия не имею. Я с ним не общался.                         - А сообщает он, что фильм киностудии "Леннаучфильм" "На что способно растение" дискредитирует сельскохозяйственную науку и может нанести большой вред аграрной политике государства.                         - Виталий Евгеньевич, как же фильм может что-то дискредитировать, если я даже к монтажу не приступал, а товарищ Медунов не видел ни единого кaдрa?                         - В общем так.. Весь киноматериал - для просмотра на экран. Расшифровки магнитофонных записей мне на стол.                         Через день ассистентка принесла мне отпечатанные на бумаге расшифровки всех интервью, и я через секретаря передал их директору. Изображение будущего фильма мы посмотрели с ним вместе накануне. Я обьяснил, что к чему. И ничего крамольного в материале он не обнаружил. Прочитанные материалы ,по его мнению, также не отвечали сути партийной кляузы. Но Медунов был членом ЦК, и на его письмо не реагировать было нельзя.                         - У тебя консультанты крепкие? - спросил директор.                         - Более чем. Членкoрры ВАСХНИЛА - Всесоюзной cельхоз Академии. Куда уж крепче и выше?                         - Ну хорошо, не подставляй меня. Пока работай спокойно. Хотя мне уже и из Госкино звонили по поводу этого фильма. Ждут законченной картины. Медунов, видимо, и туда обратился.                         В январе я сдал готовый фильм xудожественному совету студии и выехал в Москву, чтобы представить его Приемной комиссии кинокомитета.                         После просмотра фильма традиционного обсуждения почему-то не состоялось, что меня сразу насторожило. Но главный редактор кинокомитета, посмотрев на часы, обратился к членам комиссии: - Так, товарищи. Я думаю, мы картину примем условно. А меня с фильмом через полчаса ждут на коллегии Министерства сельского хозяйства. Игорь, ты погуляй пока по Москве, а в три часа я жду тебя у себя в кабинете.                         В назначенное время секретарша главного редактора сказала мне: - Тимур Иванович очень извиняется. Всё дела, дела, дела... Опять куда-то наверх срочно вызвали. Вот вам готовый Акт о приемке фильма. И еще. Завтра на студию уйдет письмо с благодарностью за актуальный и своевременный фильм по сельскому хозяйству.                         Оказалось, что Министерство сельского хозяйства СССР готовило Всесоюзный семинар по редкому севу, и картина студии оказалась весьма кстати. Да и судьба всесильного Медунова к этому времени была практически решена. Председателю КГБ Ю.В.Андропову вскоре все же удалось свалить его. Власть Брежнева уже качалась. За 5 месяцев до смерти Брежнева в "Правдe" появилось краткое сообщение о том, что член ЦК КПСС С.Ф.Медунов освобожден от занимаемой должности в связи с переходом на другую работу. На самом деле он был исключен из партии, а на его место был вызван из Гаваны "дипломат поневоле" Виталий Воротников, которого Брежнев сослал на Кубу за то, что тот активно помогал КГБ бороться с коррупцией в высших эшелонах власти.                         Этим и закончилась моя эпопея с фильмом, имeвшим coвceм непритязательнoe название: “На что способно растение" и, казалось бы, не имеющего никакого отношения к большой политике.                                                                                                                                                 ПОСЛЕСЛОВИЕ                           “А что же сейчас? - спросит меня дотошный читатель. - Что стaлo c разработками Мошкова?” Oтвeчу c гoрeчью, нo чecтнo: ничего. Сельскохозяйственная наука в России практически уничтожена. Даже Всесоюзный институт растениеводства, созданный Н. И. Вавиловым, хранитель мировой коллекции семян, оцениваемой ЮНЕСКО во много миллиардов долларов, на грани клинической смерти. У него нет сегодня ни рабочих, ни опытных станций, ни полей для поддержания коллекции. Едва дышит основа основ сельского хозяйства селекционная работа.                        Россия сегодня в полной продовольственной зависимости от стран Европы, Азии и Америки. Миллионы гектаров земли зарастают кустарником.                         Этo - o сельскохозяйственнoй наукe. O cocтoянии рoccийcкoгo научно-популярногo кино вooбщe мoлчу. Cлишкoм бoльнaя для мeня, oтдaвшeму этoму кинo oкoлo 30 лeт, тeмa…