04(64) April 2006

Александр Левинтов
Страна победившей серости


Как ни странно, но этот материал – не о Путине.
Серая паутина экономики
Страна тотально загнана в серую экономику. Причем сделано это сознательно, целенаправленно и со знанием дела, хотя этому, кажется, не учат ни в КГБ, ни в тех ПТУ, что кончали наши министры-экономисты.
Чтобы была понятна эта загнанность в серый сектор рынка, приведем несколько жизненных примеров.
Официально считается, что средняя зарплата квалифицированных работников в Москве составляет 15 тысяч рублей – около 500 долларов. Стандартная семья из 3 человек, двое из которых работают, а третий учится в школе, имеет, следовательно, годовой доход примерно в 12 тысяч долларов. Это – типичный для Москвы средний класс с уровнем доходов, о котором может только мечтать 70% москвичей. А теперь посмотрим, можно ли жить достойным образом на такие деньги:
Налоги съедают 1700 долларов.
Квартплата, включая свет, телефон и прочие услуги, а также оплата сотовых телефонов и Интернета составляет около 100 долларов в месяц или 1200 долларов в год.
Питание, разумеется, домашнее, самое экономное – около 4000 долларов в год.
На содержание машины, если она куплена не в кредит, а наличными, уходит 2500 долларов.
То, что называется до сих пор ширпотребом (одежда, обувь, средства гигиены, парфюмерия, косметика и прочая мелочь) – не менее 2000 в год.
Развлечения и подарки – около тысячи…
Стоп!
Мы уже выскочили за пределы сметы!
А ведь еще не включены: фитнес и спорт (по 1000 долларов на человека), лекарства и врачи (еще столько же – при отличном здоровье и вдвое-втрое больше, если, не дай Бог, серьезная болезнь или травма), туризм и путешествия (хотя бы раз в год в Турцию или Египет – еще 3000 долларов), школьное обучение (пусть даже в обыкновенной придворной школе, но с непременными и бесконечными поборами и взятками) – не менее тысячи.
Мы уже давно выскочили за 20 тысяч годовых, а ведь еще далеко не все перечислено: какой это, к примеру, средний класс, если не делаются сбережения на крупные траты или в пенсионный фонд?
Как ни крути, а для достойного образа жизни в Москве требуется, как минимум, вдвое больше того, что официально зарабатывается. 25 тысяч долларов в Москве – это как 50 тысяч в Калифорнии, вполне сопоставимые бюджеты, хотя и с разной структурой расходов.
Пенсия в Москве составляет 3000 рублей (100 долларов), если пенсионер не работает (если работает – его пенсия сокращается почти вдвое). На эти деньги невозможно прожить, никак – ни практически, ни теоретически. То есть, если не болеть (а просто умирать) и не платить за жилье, то тогда, пожалуй, можно протянуть на хлебе, молоке, картошке, вермишели, пустом чае (сахар вреден), постном масле – на тех 19 продуктах, что составляют по официальной статистике продовольственную корзину.
Разумеется, пенсионеры болеют, платят за жилье, жгут газ и электричество: разумная скромность обходится около 3000 долларов в год, то есть в два с половиной раза превышает размер годовой пенсии.
Если представитель среднего класса, чтобы жить на доходы, вдвое превышающие его официальную зарплату, вынужден: подворовывать, получать часть зарплаты «черным налом», заниматься мелким взяточничеством, пускаться в авантюры и махинации либо ишачить за двоих – на основной и дополнительной работах, то и у пенсионера есть масса выходов: работа за все тот же «черный нал» в конверте, фиктивное устройство на работу, сдача в наем части своего жилья: комнаты, угла, сбор стеклотары и грибов, выращивание на продажу цветов и рассады, торговля с рук товаром, только что украденным кем-то совсем рядом, и так далее.
Есть и еще один проверенный способ увеличения доходов: сокращение расходов. Только в Самаре жители города, по преимуществу пенсионеры, многосемейные и малоимущие, в 2005 году не заплатили за свет 150 млн. рублей. А ведь есть еще народные умельцы, которые просто воруют электроэнергию, регулярно обнуляя свои счетчики либо просто обходя их, соединяя нужные проводки хитрыми проволочками.
Когда половина доходов нелегальна или сомнительна, рынок считается серым. Но именно такова ситуация для 95% населения. Это вовсе не значит, что остальные 5% – белые и пушистые. Страшно то, что вынуждены воровать и жить в тени все – и несгибаемые коммунисты, и отчаянные нацболы, и чопорные яблочники, и ликующие единоросы, Молодежь вступает в жизнь с уверенностью, что воровать – необходимо, что честность – это в старинных книжках и советских фильмах, кoтoрыe крутят про ящику. Быть честным – просто смешно и нелепо. И потому никого не беспокоит совершенно невероятная по своей очевидной лживости госстатистика. Она лжива не потому, что в ЦСУ засели патологические вруны, а потому, что статистика – это одно, это то, что ложится на стол президента и других начальников для принятия ими ничем необоснованных решений, а жизнь – нечто совсем другое.
Экономика людей богатых, зажиточных и преуспевающих – темно-серая. Тут соотношение легальных доходов к нелегальным примерно 1:10 (у среднего и ниже расположенных слоев, как становится понятно из предыдущего анализа, это соотношение держится примерно на уровне 1:1). Именно здесь свободно гуляют сотенные долларовые банкноты, часто называемые после изменения дизайна американских денег «Биг Бен» (имеется в виду Бенджамин Франклин).
У предпринимателей и владельцев предприятий – просто черная экономика, где «светлых» денег либо нет вовсе, либо они – ничего не значащая пыль на бухгалтерских отчетах.
У политиков, чиновников, богемы и криминалов (чаще всего, это – одно и то же, например, как у депутата, певца и пахана И. Кобзона) – мрачно-черная, нередко с кровавыми подтеками.
И только один слой населения живет в светлом спектре: виртуальное население страны, придуманное СМИ. И журналисты охотно чешут и острят свои языки и перья о невыносимых страданиях и нищете российского народа. Образ бедных и обнищавших вызывает слезы и волны умиления – но только у журналистов. Люди же в основной своей массе живут хоть и не шикарно, но более или менее прилично, не в рубище и не с веригами на голом теле.
Культурная плесень
Есть еще одна сторона российской жизни, где серость достигла катастрофических значений – культура. Вечно-зеленый Кобзон, монументальный Лещенко, престарелые прелести зайки Аллы Борисовны и ее многополого бывшего мужа – на фоне этой старой гвардии молодые и слабоодетые ковергерлз, прыгающие под фанеру, просто потрясают своей бездарностью:
Шура, Шура, Шура,
я такая дура
или
Светка, Светка, Светка,
ты моя конфетка
или
мы с тобой закружимся,
а потом подружимся,
на всю ночь останемся,
а к утру расстанемся
Последний шлягер звучит сейчас по всем волнам и каналам с частотой рекламных роликов.
Расплодились в невероятном количестве говорящие клоуны. Считается хорошим тоном, чтобы эти клоуны были одеты и заштукатурены под женщин – это вызывает особый, даже утробный хохот. Петросян со своими сальными намеками и двусмысленностями превратился в лицо нарицательное, стал символом пошлости, эталоном ее. Самое прискорбное же заключается в необычайной популярности суперпошляка и его многочисленных подражателей. Этот гогот мог бы сойти за фонограмму, но телекамера сканирует публику, корчащуюся от смеха над тем, что у нормального человека вызывает горестное недоумение.
По кинотеатрам шумит-гремит, наполняя кассы, «Дневной дозор»: это такая же пошлая подделка под Голливуд, как и «Ночной дозор», но зрителей еще ждут «Утренний дозор», «Вечерний дозор», «Файф-о-клок дозор», «Сплошной дозор», «Последний дозор», «Самый последний дозор» и «Дозор возвращается».
На ТВ бьет рекорды бескультурья, бессмысленности и пошлости догола реалити-шоу, однако недалеко от этого мутного потока текут ручьи и реки: музыкальный канал, мексиканские сериалы, многочисленные ток-шоу ни о чем, но заветном и интимном. На телевидении все уже давно измеряется рублевым аршином, при этом сам аршин – безразмерен. Попасть в обойму телевидения – значит обеспечить себе более чем безбедное существование. И вопрос стоит не о занятости или мере твоего таланта, а о способности вовремя и глубоко прогибаться.
Новости четко делятся на три блока: о нем любимом, в окружении ликующего и одобряющего спецнарода, сурово-беспощадной и светлой спецмолодежи, мажористых спецпенсионеров, доверчиво льнущих спецдетей, которые демонстрируют остальному народу общего назначения образцы верноподданнической жизни и благодарного поведения; затем – катастрофы, затем – о погоде.
На художественные выставки можно не ходить: гвардейцев пятилеток соцарта сменили абстрактные композиции и инсталляции, отличающиеся друг от друга только нумерацией и именами авторов.
Книжные магазины и развалы ломятся от женских и неженских детективов, боевиков и лав сториес, где героини, не успев отдышаться и приодеться, вынуждены лезть в очередную койку, ванну, гамак со следующим суперменом, наглым и обаятельным.
Разумеется, встречаются и попадаются хорошие книги и хорошие фильмы, хорошие спектакли и хорошие картины. Но честному искусству пробиться сквозь толстый слой крикливого дерьма и откровенной халтуры удается лишь изредка и с огромным трудом. И все это видят, и все понимают, что коммерция – хуже любого Главлита и партконтроля.
И уж совсем туго с развлечениями. Основная форма развлечений – надраться до поросячьего визга и обсвинячить территорию вокруг себя. Совершенно неважно – летом ли зимой ли: идет обжираловка всякой дрянью, главное побольше, и заливание этой гадости другой гадостью. При этом ничего не приспособлено для этого дикого и унылого веселья: ни туалетов, ни воды, ни мусорных баков. Любой парк бывшей культуры и отдыха – это прежде всего помойка и свалка объедков, бутылок, пластика, кучи дерьма аммиачные следы пребывания человека на природе. Со свирепой серьезностью надирается народ в лоскуты, стараясь перекрыть собственные рекорды самоубийства: «мы в этот раз на Новый год круто погуляли: двух телок еле откачали, Леху увезли в Склифасовского, я нос и щеки отморозил, и сарай на даче повалили. А до шашлыков так и не дошли – собакам пришлось схарчить».
Для пенсионеров, особенно старушек, особая форма развлечений: сидение в очереди в поликлинике. Странное занятие: не болеть, но лечиться. При этом – даром. В смысле – напрасно. Они приходят в районные поликлиники, устраивают возле каждого кабинета длиннющие очереди на 3-4 часа сидения, пересказывают друг другу все свое хронические новости и способы немедицинского лечения, делятся немощами и недугами, а заодно промывают косточки всем: политикам, артистам, Санта-Барбаре, пьянице-соседу и еще более горшему пьянице – мужу покойнику. Эдакий амбулаторный хоспис.
Врачи выписывают им копеечные лекарства, по эффективности сопоставимые с припарками для мертвых.
Врачи, кстати, – ровесницы этим бабулям и смотрят на своих пациенток с философским хладнокровием, как на наказание за грехи своей молодости.
Пожалуй, единственная сфера российской жизни еще не омрачена унылой серостью – продовольствие. В отличие от Америки и Европы, где подавляющее большинство продуктов радует только глаз, но не организм, где высшая мера восхищения «органик» означает лишь, что продукт этот сделан из дерьма или на дерьме, а само дерьмо давно стало «неорганик», и на него ни одна порядочная и уважающая себя муха не садится, в отличие от всего этого, в России еще иногда и кое-где не хватает средств на пластик, сою, клонированную биомассу, протеиновые добавки и импортированные из ада серосодержащие консерванты. Конечно, в России уже можно нарваться на сырокопченую колбасу, из которой при охлаждении или небольшом нагревании льет как из ведра, но еще можно купить молоко, через два дня превращающееся в простоквашу, червивые яблоки (червь, согласно Священному писанию, целлюлозу и пестициды с гербицидами не гложет), баранину, не перенесшую, подобно Куку, кругосветное путешествие из Новой Зеландии в Новогорск, и многое другое.
Продовольственный рынок в России продолжает пока оставаться почти таким же минным полем и экспериментальной площадкой, как и алкогольный рынок, где «Хеннесси», сделанный в Тамбове, может оказаться гораздо крепче и лучше, чем рязанский «Курвуазье».

 

 

 

 




Copyright © 2004 Florida Rus Inc.,
Пeрeпeчaткa мaтeриaлoв журнaла "Флoридa"  рaзрeшaeтcя c oбязaтeльнoй ccылкoй нa издaние.
Best viewed in IE 6. Design by RusMagazine.US, Contact simarg(dog)gmail.com