Джек НЕЙХАУЗЕН, Майами-Toронто-Нью-Йорк-Сингапур

На даче было это...

Окончание. Начало в #02.09.

Мне уже 60, а моё счастливое время 50–60-х годов уже прошлого века отлично помню. Молодое поколение называет это старческой ностальгией. Ну и пусть называют! А я не променяю эти воспоминания ни на компьютер, ни на телевизор, ни на самый изысканный ресторан или экзотическое путешествие. ВРЕМЯ БЫЛО ДРУГОЕ, и мы – его свидетели. Взаимоотношения между людьми, дружба, любовь, оттенки цветов и даже запахи – всё было абсолютно другим! На мой взгляд, – лучше, несмотря на «режим», «железный занавес», дефицит вещей, продуктов и прочие трудности. И как тут не вспомнить…

…о моей «двухколёсной мечте»

            Мне уже 10 лет. На нашей даче в Пумпури в сарайчике стоит мопед (велосипед с мотором) – мечта любого пацана! Мама, увидев, как я с вожделением пожираю глазами эту «ретро-машину» сказала, как отрезала: «Только через мой труп!» Но «ключик» к моей маме-спортсменке я подобрал просто: «Ты же первая попробуешь! И сможешь ездить на базар и даже до Лиелупе! Элла и Фрида будут поражены...»

            …Хозяин дачи научил маму, как заводить мопед: крутить педалями на ходу. Вижу, будто это происходит сейчас: моя мама так красиво едет с корзинкой на базар! И словно наяву слышу реплики маминых подруг. Фрида: «Мишугинер! *» Элла: «Да у неё вся семья такая!» Потом я уже сам овладеваю ездой на мопеде, а мама бежит за мной: «Яшенька, держи руль крепче, умоляю тебя – осторожно!»

            Мопед или велосипед – самая лучшая дачная «машина» – в наше время была пределом детской мечты. Взрослый, детский, или довоенный, фирмы «Латвелло» – любой! И сколько слёз было пролито, сколько клятв и обещаний было дано мальчишками-подростками только ради того, чтобы в бюджете семьи выкроили средства на покупку новенького «Орлёнка»! Учились ездить, конечно же, на даче. Терпения идти рядом и придерживать велик с начинающим ездоком на седле хватало не у всех «учителей». Поэтому чаще всего тебя просто слегка подталкивали с горки и … поехал! А вскоре – уже совсем смело! – по лесным кочкам и корням, по пыльным улицам! «Кто быстрее?!!» И самый большой «драйф» – украдкой, чтобы никто из взрослых не увидел, – по взморскому шоссе!!! Не говорю здесь о разбитых локтях, расцарапанных коленях и ужасах падений – всё это ерунда по сравнению со счастьем и гордостью оттого, что ты обладаешь таким богатством на двух колёсах, что мечта твоя осуществилась!

            Однако надо признаться, что другая моя «мечта на двух колёсах» – большой мотоцикл «Харлей Давидсон» – стоила мне три года назад серьезной аварии(впервые за 30 лет езды!) и двух недель в госпитале. В аварию попал частично по своей вине – отвлёкся, а заметив, что прямо в меня едет машина, бросил мотоцикл под колёса «Кадиллака», сам же выбросился в другую сторону. Скорость была достаточная, хотя ехал по центру Голливуда (Флорида). Кое-как поднялся, в груди кипит, как пожар! Потом выяснилось, что четыре ребра сломаны, лёгкое задето, руки, ноги разодраны, голова тоже пострадала – касок мы здесь не носим… Я понял: дело плохо, но решил, что немедленно, до того как попаду в госпиталь, надо продезинфицировать голову и левую, разодранную часть тела. Дорожная грязь опаснее всего! Ковыляя, вошел в ресторана, благо был он прямо напротив места происшествия. С порога говорю: «Водки стакан!» Там все всполошились: «Да вы ненормальный, вам не пить, а в госпиталь срочно надо!» – « Да мне не для питья!» Тогда поняли, налили полный стакан, я полил водкой по всем моим ранам – боль от этого испытал ужаснейшую! Но доктора в госпитале меня похвалили: всё было чисто!     …Аэлита, золотая моя супруга, всё-таки разрешила потом сесть на мотоцикл. Я непременно должен был перебороть себя и снова взяться за руль – иначе чувствовал бы себя «не в своей тарелке». И теперь тихо, скромно езжу с Аэлитой, которая крепко обнимает меня, устроившись на заднем сиденье. А ведь начинались мои двухколёсные путешествия всё на той же даче.

            Как вы поняли, там было много всяких приключений. Особенно…

…когда встречали Лиго

            С этим праздником мы связывали настоящее начало лета – после него родители уже официально как бы соглашались на наше купание в море! Подготовка к 24 июня, когда отмечалось Лиго (или Янов день), чувствовалась всюду! Ликеро-водочные магазины опустошались. Детям на рынке покупали изготовленные специально к Лиго красивые головные уборы. На взморье устанавливали бочки с дёгтем, потому что на Лиго всегда жгли костры и самые храбрые прыгали через них. Мальчишки нещадно хлестали девочек осокой по ногам (я никак не мог понять этой глупости, но тоже хлестал). В дюнах до утра копошились пьяные и влюблённые... Пили тогда все! Родители всегда умоляли не подходить к пьяным, не хлестаться и ни в коем случае не ходить по одному – только с соседями и друзьями. Но эти назидания, как и множество других, как говорится, в одно ухо входили, а из другого вылетали!

            А вот на хуторах была совсем другая картина. Могу и её описать, так как несколько лет ссылался родителями «на исправление» в Парогре, к знакомой рыбачке. Там делали брагу, одевали венки лошадям и коровам, пили и ели замечательно, во всё горло пели, проклинали власть, а мы с хозяйскими детьми, оставшись на время «без призора», пили бражку, заедая её шпеком, и быстро пьянели. Я, «городской», был влюблён в хозяйскую дочку с длинной белой косой и нетрезво пытался её поцеловать... Но вот что-то совсем не помню, получилось или нет, однако шпек и бражку помню хорошо. Жизнь на хуторе – это уже совсем другая история!

            Сейчас я лучше расскажу…

…о книгах и музыке дождя

Я уже говорил, что школа была для меня сущим наказанием, и летом я пытался отодвинуть первое сентября как можно дальше! Думаю, именно поэтому на даче читалось так легко и много, перечитывалось, мечталось, воображалось. В oбщем, необъятный мир книжных фантазий был мой! Так как папа был переплетчиком, книги у нас были всюду, он и работал с ними, и читал очень много. Мне казалось, что иногда он брал переплетать книги с одной только мыслью – прочесть!

            От папы я унаследовал умение читать несколько книг одновременно, не теряя нити повествования, не забывая и не путая прочитанного. Мама тоже читала много, но иначе – она умела читать как-то красиво и только в спокойные для неё моменты. Иногда поздно вечером на кухне, с папиросой, иногда в гамаке или просто под деревом. Помню, как она говорила: «Я чувствую, что читаю, не как вы» (имелось в виду, что папа и я книги «глотаем»). У меня (и я уверен, что у многих из вас) общение с книгой происходило в каких-то угарных «читательных запоях», длившихся довольно продолжительные периоды.

             «Три мушкетёра», «Алые паруса», «Приключения бравого солдата Швейка» «Шерлок Холмс», «Кондуит и Швамбрания» … И, конечно же, Ильф и Петров, Бабель, Юрий Герман, Чехов… И снова Кассиль, Вальтер Скотт, Чапек, …А «взрослые» Мопассан, О'Генри – тоже мои настольные книги, уже тогда. И много чего другого, сокровенно «читабельного» для мальчишки в «межвозрастном» состоянии... Всё прочитанное-проглоченное потом обсуждалось с друзьями, безошибочно цитировалось, изображалось... Мы даже делали из картона средневековые щиты, мушкетерские костюмы, рисовали бумажные деньги, распевали песни из книг… Могли изобразить любой персонаж!

            Мне кажется, что сама дачная атмосфера – беспечно-весёлo-ленивая и безответственно-безнадзорно-бесшкольная – рождала эту неутолимую жажду читать и перечитывать. Я любил возвращаться к понравившейся мне книге по много раз, получая удовольствие от уже знакомых страниц, впитывая всеми фибрами моей души, возможно, «не ту» – с точки зрения серьёзного отличника – литературу. Вечно обуреваемый желанием носиться по улицам, играть во дворе, пропадать целыми днями на пляже, в душе я всё-таки отдавал предпочтение книгам, неосознанно ожидая плохой погоды как избавления (отпуска!) от всех дворовых прелестей и появления возможности упиваться чтением, «глотая» книгу за книгой. Поэтому я так любил наши юрмальские дождливые дни – они способствовали путешествию в волшебный мир книг. Особенно было хорошо, если дождь не грибной (короткий и солнечный), а такой спокойный, затяжной, надёжный дождик, на фоне серого неба и пасмурной погоды.

            Не было во время дождя лучшего места для чтения, чем дачная веранда! Не спешите, подготовьтесь к этим приятным минутам вместе со мной – всё должно быть правильно и удобно! Разбираю раскладушку, заранее ставлю на табуретку кружку кипятка с ложкой вишневого варенья (столовой ложкой, замечу), неторопливо размешиваю – и вот мой чай готов! Закутываюсь в одеяло, вынимаю закладку (а как же без неё настоящему читателю, уважающему книгу и знающему ей цену?!)… Дождь стучит по крыше, из дырочки в потолке в тазик монотонно падают капли… Полностью исчезаю в книге, и так же исчезает чёрный хлеб, который я свободной рукой разламываю на одеяле. Балансируя книгой, не отрываясь от страниц, вылавливаю разбухшие «вареньевые» вишни. Обсосал все косточки, зажал в одной руке ещё не остывшую кружку и чувствую, как сохранившееся в ней тепло приятно переходит в ладонь...

            Случалось, что я, читая, ещё умудрялся при этом угощать себя рулетом. Помните, продавали такие – желтого цвета, с повидлом внутри? Я его раскручивал, сначала выедая повидло, а потом медленно ел мягкое сладкое тесто. Особенно хорошо было вкушать это лакомство с «Библиотечкой приключений», хотя прекрасно знал, что потом получу по рукам за испачканные страницы. А вот «Капитан Сорви-голова» Луи Буссенара прекрасно читался, когда мама чистила яблоко, искусно сохраняя его шкурку в виде одной длинной ленты. Я садился на диван, прижимался к маме спиной и, читая, медленно уничтожал яблочную одёжку. Иногда тёплая мамина рука гладила меня, а в ухо бесшумно проникала нотация: «Ну почему ты не можешь кушать как люди?!» До меня, погружённого в мир сафари, храбрецов с загорелыми лицами, стрельбы, эти тихие слова не доходили, но на всякий случай я мямлил: «Хорошо, буду как люди...»

            Признаюсь вам, что эту обстановку вкусного, «дождливого чтения» я восстанавливал почти до деталей (книжка, кружка с горячим чаем, одеяло…) все годы – где бы я ни был, и даже сейчас, когда за окном шумит океан. Не хватает только родителей, друзей, детства и дождевых капель, падающих в тазик, – буль, буль, буль... А дождливая дачная погода в Америке та же... И это значит, что воспоминания возвращаются грустно и легко...