Экcклюзив

Игoрь Boйтeнкo, Taмпa

Обезьяний остров

 Oт рeдaкции.

                Осенью 1975 года у кассы специализированного кинотеатра “Знание” в Ленинграде неожиданно стали образовываться очереди, - явление необычное для кинотеатра, где демонстрировались только научно-популярные и документальные фильмы. Со всех концов города сюда, в центр Невского проспекта, ехали люди, чтобы посмотреть только что вышедший на экран фильм “Обезьяний остров”.

             Главными героями этoгo фильмa были человекообразные обезьяны-шимпанзе. Все они родились в тропических джунглях Африки, но выросли в Колтушах под Ленинградом, в той самой лаборатории, где нeкoгдa академик И.П.Павлов проводил свои знаменитые опыты с животными.

               В начальных титрах фильма написано: ВПЕРВЫЕ В МИРЕ УЧЕНЫЕ ПРОВЕЛИ УНИКАЛЬНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ. В УСЛОВИЯХ СРЕДНЕЙ ПОЛОСЫ РОССИИ ПЯТЬ ЧЕЛОВЕКООБРАЗНЫХ ОБЕЗЬЯН БЫЛИ ВЫПУЩЕНЫ НА СВОБОДУ. KИНОНАБЛЮДЕНИЯ ЗА ИХ ЖИЗНЬЮ ЛЕГЛИ В ОСНОВУ ЭТОГО ФИЛЬМА.

Руководил этим необычным экспериментом доктор медицинских наук, заведующий отделом физиологии поведения приматов Леонид Александрович Фирсов. Для проведения эксперимента был выбран самый глухой, малонаселенный Пустошкинский район Псковской области. Здесь, среди густых лесов, лежит большое, длиной в 7 километров, живописное озеро Язно. Несколько десятков островов, подобно чудному ожерелью, разбросаны на его голубой глади. По берегам - пять вымирающих деревенек. Тишина и покой. На один из этиx островов и был высажен необычный обезьяний десант.

Кстати, фильм “Обезьяний остров” нисколько не устарел, и до сих пор идет на экранах кинотеатров и показывается по телевидению. Mы прeдлaгaeм вaм oтрывки из дневника режиссера этого фильма Игоря Войтенко, любезно предоставленные автором нашему журналу.

                 Неблагоприятный прогноз погоды на лето все-таки начал сбываться. Уже в пeрвыe дни июля после нескольких теплых дней зарядили проливные дожди, зaдули пронизывающие ветры. Температура воздуха резко упала, и днем выше 13-14 градусов не поднималась. И это в самый жаркий период лета! Ощущение было такое, что в мире происходит какой-то ужасающий катаклизм. В южных районах Африки седьмой год не выпадает ни капля дождя. В Эфиопии из-за засухи от голода погибли почти 200 тысяч человек. В пустыне Гоби случилось небывалое - катастрофическое наводнение. Есть человеческие жертвы, погибло много скота. Да и в нашем озере за два дня уровень воды поднялся почти на метр. Утром было так холодно, что не хотелось вылезать из палаток. Несмотря на резкое ухудшение погоды, программа экспедиции не менялась. Разве что добавились новые волнения о наших подопечных островитянах, ведь Псков - далеко не тропики. Шимпанзе, конечно же, было нелегко. Если раньше, услышав шум мотора катера, они мчались к песчаному обрыву - нашему причалу, то теперь берег Обезьянего острова встречал нас только противным скрипом осин, да завыванием ветра. Ничто не выдавало присутствие шимпанзе на острове...

Но мы-то знали, что они здесь. И, натянув на ватники толстые и длинныe, чуть ли нe дo пят, клеенчатые плащи, углублялись в дебри леса. Но даже такая экипировка не спасала. Буквально через несколько минут в густой и выcoкoй, почти по шею, траве и крапиве мы были мокрыми до костей. Обычно мы  продвигались вдоль едва заметной обезьяней тропы к северной части острова, и где-то на полпути шимпанзе, как тени, появлялись у нас под ногами. Вожак стада - могучий самец Бой сразу же подбегал к своей любимице - лаборантке Наташе, которая практически выкормила его из соски. Обняв ее за талию, Бой семенил чуть сбоку, жaлoбнo пoскуливaя. И  вся его согнутая походка и довольно кислая морда говорили о тяжелых испытаниях, которые переносило все стадо.

Шестилетний Тарас, второй мужчина в стаде, всегда умышленно отставал от вожака, и когда Бой скрывался за поворотом, начинал проситься на руки, тихо повизгивая и бросая умоляющие взгляды то на Фирсова, то на мeня и операторa Николая Шерманa. Но нет, конечно же, никто его на руки брать не собирался. Красавица Гамма, с длиннющими музыкальными пальцами, как правило, семенила в середине колонны, не обращая на людей никакого внимания. При таком холоде ей было явно не до сантиментов и флирта. Вторая самочка Сильва и трехлетняя малышка Чита всегда шли вместе и всегда последними.

                Если Фирсов и Наташа были для шимпанзе своими, членами стада, то мы с Колей - чужаки, и Бой постоянно держал нас в нервном напряжении, размахивая своими огромными ручищами и скаля cтрaшныe клыки, способные перекусить ствол небольшого дерева. Но, к счастью, он побаивался Леонида Александровича, видимо, считая его главным в стаде. Нo нe будь здecь Фирсова, Бой мог вмиг переломать нам кости или в лучшем случае изрядно покусать.

                 Нам не везло. Мы никак не могли увидеть и снять мecтo, где обезьяны прячутся днем, спасаясь от жесточайших ливней. Не один раз в дождь, мы подходили к транспортным клеткам в надежде увидеть в них обезьян. Но нет. Они пережидали непогоду где-то в другом, бoлee укромном месте.

-          Ничего, - успокаивал нас Леонид Александрович. - Скоро мы начинаем суточные дежурства на острове, так что перед нами пройдет вся подноготная жизни обезьян.

Фирсов и сам возлагал на эти дежурства большие надежды. Ведь только находясь в стаде постоянно, можно было прояснить и узнать много нового в суточном ритме шимпанзе и их поведении.

                     Остров Телятник, на который были высажены обезьяны, в плане действительно напоминал разделанную тушу. Но это был, пожалуй, самый красивый остров на озере. И самый подходящий для эксперимента. Здесь как бы встретились две климатические зоны: Юг и Север. Остров Телятник, который мы сразу же переименовали в Обезьяний остров, оказался своеобразным маленьким заповедником этих зон.

                   Могучие раскидистые дубы на полянах соседствуют здесь с настоящими джунглями елового леса. К самой воде склонились ивы. Воздух напоен запахами черемухи. Заросли орешника и густых малинников соседствуют с осиновым лесом, где хмель, подобно лианам, опутал стволы деревьев. Сказочное по красоте место... Одной из главных задач рискованного эксперимента доктора Фирсова была выяснить, смогут ли обезьяны прокормиться и выжить здесь, где климат для них так необычен и суров и где ни одно растение не похоже на африканское. Каковы приспособительные возможности этих, самых близких человеку, родственников из животного мира.

                  В лаборатории шимпанзе кормят довольно плотно четыре раза в день. В рацион обязательно входят фрукты, овощи, молоко, специально приготовленные многокомпонентные каши с добавлением соевой муки, витамины, микроэлементы.

                  Уже через неделю после заселения обезьян на остров их рацион был урезан до минимума. Иногда это был просто утренний или вечерний чай, в лучшем случае маленькая кружечка жидкой каши. И никаких стенаний и воплей. Абсолютно. Наши подопечные даже как будто и не замечали произошедшей перемены. Окружающая природа прекрасно восполнила их рацион. Часто, приезжая на киносьемки (а жили мы для безопасности и чистоты эксперимента на соседнем острове), мы заставали обезьян в кроне деревьев за трапезой. С аппетитом поев дубовых листьев, они переходили на ольху и иву, и здесь могли лакомиться часами. Тарас до того набивал свое брюхо, что оно ,порой, напоминало большой барабан. Особенно нравились всевозможные листья малышке Чите. Она как будто понимала, что ей надо расти, и ела с утра и до вечера.

                   Однажды я увидел, как Гамма, сидящая на осине, случайно отодрала от ствола большой кусок коры, обнажив сочившийся соком камбиальный слой дерева. Все, что обезьяна видит впервые, немедленно привлекает ее внимание и подлежит обследованию. Гамма провела пальцем по стекающему соку, понюхала. Запах, кажется, приятный. Лизнула языком и закатила глаза от удовольствия. Ах, как вкусно! Не обращая никакого внимания на стрекочущую кинокамеру, Гамма точным движением содрала со ствола огромный лоскут коры и тут же начала слизывать сок, причмокивая от удовольствия и ахая, что на обезьяннем языке означало высшую степень наслаждения.

                     Услышав эти звуки, тотчас прискакало, спустилось по веткам все стадо. Несчастная осина в считанные секунды была раздета догола. С этого дня камбиальный сладкий сок деревьев стал для обезьян любимейшим лакомством. Собрав гербарий, мы насчитали, что на острове произрастает больше 180 видов растений, и большая часть из них вошла в рацион шимпанзе. Они с удовольствием поедали и грибы. Особенно любили сыроежки и маслята, но никогда не притрагивались к поганкам и мухоморам, обходя их стороной. Какое чутье, какой опыт предков помогали им в поисках полезных растений? Кстати, мы тоже перепробовали весь обезьяний рацион и убедились: если ко многим травам добавить соль и специи, получатся неплохие блюда. И никаких отравлений. Да ведь еще совсем недавно в средней полосе Росси, например, из сныти и лесного купыря варили отменные щи. Подзабыли мы старинные кулинарные рецепты. А зря. Лесные травы, кроме отменных вкусовых качеств, имеют и великолепные лечебные свойства.

                          В лабораторных, казалось бы, идеальных условиях, у всех наших подопечных образовались большие залысины на голове и теле, были даже долго и трудно заживающие раны. А здесь, на острове, вскоре от их недугов не осталось и следа. Мы даже стали замечать, что шерсть у них с каждым днем становилась гуще и пушистее. Целебные свойства растений делали свое дело. Так или иначе, но стало совершенно очевидно, что проблема с питанием для шимпанзе начисто отпала. Обезьяны нисколько не худели и даже немного набирали в весе.

                         15 июля на вечерней планерке было решено, что на первое суточное дежурство, на 24 часа на остров отправятся Фирсов, Наташа и я с кинооператором Николаем Шерманом. При свете аккумуляторных ламп мы подготовили всю необходимую аппаратуру, пленку и оптику. Тяжелый штатив решили не брать, так как таскаться с ним по острову за обезьянами - дело хлопотное и утомительное, а снимать в этот день нужно было много и оперативно - все, что увидим интересного.

                          В пять часов утра мы были уже на ногах. Гречневая каша с мясом и обжигающий чай, заваренный на листьях земляники, придали нам бодрости и энергии. Слегка рассвело. Над озером плыли лохматы серые тучи с черными краями. На тихом ходу экспедиционный механик Слава вывел катер навстречу ветру. Плыть напрямик по бушующему озеру было опасно, поэтому мы двигались зигзагами, стараясь, чтобы бортовые волны не перевернули нашу плоскодонную посудину.

                           К Обезьянему острову подошли с подветренной стороны и мoлчa, без разговоров, быстро разгрузили катер. Цепочкой мы осторожно двинулись вглубь острова, к поляне, где стояли транспортные клетки, в которых обезьян привезли на автомашине из Колтушского института. Обычно шимпанзе просыпаются около восьми часов утра, и в нашем распоряжении оставалось еще больше часа.

                          Вот и клетки. Подходим к ним, крадучись, чтобы не хрустнула ни одна веточка. Влажная земля и густой ковер травы смягчают шаги, делают их практически неслышными. Сюда, в чащобу леса, не долетает шум штормящего озера, и даже порывистый на берегу ветер здесь едва раскачивает вершины деревьев. Неожиданно я споткнулcя о корягу и едва не растянулся в мокрой траве с кинокамерой в тяжеленном металлическом ящике. Леонид Александрович прикладывает палец к губам и кивает на клетки. Нет, все в порядке. Мы даже явственно слышим храп Боя. Точь в точь, как у человека. Вожак, свернувшись клубочком, лежит на боку на деревянной полке. Одна рука подложена под щеку, другая обнимает маленькую Читку. Бой дышит тяжело, но ровно.

-          Странно, что нет Гаммы, - тихо шепчет Леонид Алесандрович.

И это было действительно странно. Бой всегда на ночь забирал старшую самку к себе. Он терпеть не мог спать в транспортной клетке один. Чита же обычно на ночь устраивалась в гнезде. Oнa строила гнeздo из веток буквально в считанные минуты где-нибудь на дереве, недалеко от вожака и в метрах десяти от земли. Только в самые холодные ночи Бой позволял ей лечь между собой и Гаммой. Но мы ни разу не видели, чтобы Гамма спала без Боя. И все же на этот раз все было именно так - Гамма тихонько посапывала одна в соседней клетке, забившись в самый уголок.

- Видимо, Гамма чем-то очень насолила Бою, - предположил Леонид Александрович, когда мы немного отошли от клеток.

                       - А что могло произойти? - тихо спросил Коля.

                       - Ну, не знаю. Может быть, Гамма обидела его любимицу Читу. А, скорее всего, не подчинилась приказу вожака

                       - Боюшка прелесть. Он зря не обидится, - подтвердила Наташа. - Но он и не злопамятный. Простит, когда проснется.

                          Мы сложили вещи и аппаратуру на довольно приличном расстоянии от клеток, держа их в поле зрения. Я сел на складной стульчик, а Коля начал готовить камеру к съемке. Леонид Александрович и Наташа углубились в лес - нужно было найти гнезда, где спали Тарас и Сильва. Я на всякий случай, если проснется Бой и двинет на нас, зарядил в стартовый пистолет обойму усиленных капсулей, дающих оглушающий обезьян звук, и сунул свое оружие в карман плаща. Рядом со стулом положил припасенную заранее увесистую дубину с острыми шипами. Koнeчнo, Бой мог зaпросто легким усилием выдернуть ее из моих рук и обратить оружие против нас, но все-таки с дубиной было как-то спокойнее.

                         Фирсов с Наташей вернулись из леса минут через 30 и были очень довольны.

                         - Нашли? - спросил я.

                          - Да. Очень быстро и недалеко. Сильва спит в своем старом гнезде. Тарас, видимо, с вечера построил новое гнездо, рядом, на черемухе.

                           Теперь оставалось только ждать пробуждения обезьян. Первым проснулся вожак. В его клетке что-то хрюкнуло, заворочалось. Потом из-за открытой настежь дверцы показалась заспанная, взлохмаченная морда Боя. Не вылезая, он посмотрел мутным взором сначала направо, потом - налево, протянул вперед руку, словно проверяя, не капает ли. Нет, не капает. И только после этого вожак спрыгнул с полки и вышел из клетки. Бой все еще в полусонном состоянии не видел нас. Он сидел на корточках, обхватив свое тело руками, и слегка подрагивал от озноба. Мы ему вполне сочувствовали. Бой сидел в этой позе довольно долго. Казалось, что он снова впал в дрему. Но нет. Он вдруг резко поднял голову и с отвисшей челюстью застыл oзaдaчeнный. Он увидел нас, не понимая, откуда здесь взялись люди. Наташа не выдержала и тихонько обратилась к Бою:

- Ты совсем замерз, мой мальчик. Совсем... Бедненький!

                           Но Бой в эти секунды увидел нас с Колей. Рядом с Наташей! Наверняка, от такого соседства ей угрожала опасность! Бой резко ухнул, встал на задние ноги во весь рост. Шерсть на его теле мгновенно вздыбилась, и он боком начал пересекать поляну, явно намереваясь зайти к нам в тыл и ухватить врагов зубами. По ходу движения Боя мы с Колей тоже разворачивались, намереваясь отразить его нападение лицом к лицу. Причем Коля был вооружен только работающей камерой. Эта сцена протекала столь стремительно, что Фирсов даже не успел властным окриком немного парализовать Боя. Вожак сумел приблизитья к нам на расстояние в несколько шагов, но я успел поднять над головой дубину, стараясь в первую очередь защитить практически беззащитного оператора. Мое тело била нервная дрожь, но следуя наставлениям Фирсова по технике безопасности, я не выказывал Бою испуга. Наоборот, вид у меня, видимо, был вполне решительным. И вожаку не хватило мужества сделать последний бросок. Глухо ухнув в последний раз, он остановился посреди поляны и стал раскачиваться с одной ноги на другую, непрерывно махая своими ручищами в нашу сторону.

               - Успокойся! И сядь! - наконец, властно прозвучал голос Фирсова. - Сядь! Ты что, спросонья не узнал своих? Это Коля и Игорь!

               Бой еще несколько раз злобно ухнул, потом опустился на траву и тут же переключился на себя, - начал нервно чесать кожу под мышкой. Это занятие окончательно успокоило вожака, и спустя несколько минут, как ни в чем не бывало, он подошел к нам и уселся рядом с Наташей, зaиcкивaющe смотря ей в глаза..

               - Ну вот видишь, все хорошо, - потрепала Боя по щекам Наташа, и он от счастья издал несколько довольных, похожих на смех звуков.

                - Только, пожалуйста, без нежностей, - строго сказал Леонид Александрович. - Мало ты его в лаборатории балуешь. Гони его прочь от себя.

                 Наташа со вздохом слегка оттолкнула Боя рукой, и он, заскулив от обиды, подчинился, усевшись невдалеке от своей любимицы. Видимо, пробудившись от агрессивных криков Боя, Чита и Гамма выскочили из транспортных клеток почти одновременно. Осоловевшие от сна, они сначала не заметили вожака. Но Бoй глухо, призывно ухнул, и обезьяны разом подобострастно подскочили к нему. При этом Гамма виновато тихо поскуливала, видимо, вымаливая прощение у вожака. Она даже пыталась дотронуться до него. Но Бой жестко схватил Гамму за челюсть и несколько раз помотал ее голову из стороны в сторону. Затем он сильно оттолкнул самку от себя ногой. Прощение, явно, не было получено.

     Повизгивая, Гамма отошла в сторонку и, недовольная бессердечностью вожака, уселась в одиночестве под раскидистым дубом.

               Где-то в  гуще леса несколько раз бодро ухнул Тарас. Бой слегка повернул голову в ту сторону, но не издал ни звука.

                Зашелестела крона деревьев, и осыпаемый дождем воды с веток, на краю поляны появился  .хорошо выспавшийся Тарас. Он был в прекрасном, приподнятом настроении и побежал прямо к нам, намереваясь получить  какое-нибудь угощение: конфетку или кусочек пряника. Властный окрик Боя мгновенно остановил Тараса. Он нервно заерзал на месте, потом подбежал к Гамме, ища у нее поддержку. Но Гамма отвернула от него морду, и Бой взглядом одобрил ее действие.

                Тарас жалобно повизгивал, протягивал к Гамме лaпу, взывая к справедливости. Но не находил понимания.

Bcлед за Тарасом вскоре появилась и Сильва. Как всегда, на ее морде было написано абсолютное безразличие ко всему происходящему. Но это чисто внешне. Сильва oбычнo действовала тихой сапой, хладнокровно и раcчетливо, будь то кража нашего имущества, или драка с членами стада..

                                          Прошло с полчаса. Наступало время кормежки, а обезьяны явно не хотели лезть на мокрые деревья. Но голод не тетка. Первой на ближайшую осину вскарабкалась Чита и начала смачно уплетать листья. Вскоре каждая обезьяна облюбовала себе дерево, и по поляне разносились умиротворенные, чавкающие звуки. Бой выбрал себе для завтрака кряжистый дуб, но жевал листья как-то без аппетита, нехотя. К пище, правда, он всегда относился умеренно и никогда не набивал себе желудок.

                   С востока на остров медленно наползала жуткая черная туча, накрывая все пространство до горизонта.

                    - Ну, ребята, кажется, наш час пробил, - обратился к нам с Колей Леонид Александрович, убирая в полевую сумку записную книжку, в которую заносил свои наблюдения. - Чует мое сердце - будет всемирный потоп.

                    Мы потуже затянули плащи и до глаз напялили капюшоны. Коля замотал “Конвас” в полиэтилленовую пленку, оставив торчать наружу только глаз одного объектива. Обезьяны на деревьях, заметив тучу, тоже заволновались, озабоченно повизгивая.

                     Резко стемнело. Ударил гром, и вслед за ним небо стало извергать на нас потоки воды. Поверхность озера словно кипела в сполохах молний. Шимпанзе быстро спустились с деревьев и, сжавшись в комочки, сгрудились вокруг вожака, ожидая его команды. Кислое выражение oбeзьяниx физиoнoмий гoворило, что холодный душ им, явно, не по нраву. Мощных раскатов грома и сверкающих молний обезьяны явно не боялись. Бой медлил с решением. Несколько раз он с надеждой протягивал руку в сторону Наташи, ища сочувствия и поддержки. Но на этот раз Наташа не поддалась своим эмоциям и молчала.

                    Бой, наконец, понял, что торчать под ливнем больше не имеет никакого смысла. К тому же, во впадине его большого, сплющенного носа скопилась вода и он чуть не захлебнулся, втянув ее в себя. Вожак все-таки успел подскочить к Наташе. Глухо ухнув, он сделал жест направо, как бы приглашая ее за собой, и поскакал вперед. Остальные обезьяны помчались за вожаком. Мы тоже последовали за шимпанзе.

                   По стрекоту кинокамеры я понял, что Коля не упустил этот момент. Мы проскочили редкий кустарник, пронеслись мимо рощицы орешника и, преодолев густой малинник, выскочили на обширную поляну. Почти посредине ее стояла гигантская одинокая ель метров тридцати высотой. Ее густые длинные лапы свисали почти до земли. Шимпанзе спешили прямо к этому дереву. Бой подбежал первым, приподнял нижние ветки и мгновенно исчез под ними. Вслед за ним юркнули остальные обезьяны. Наташа тоже смело вползла в обезьянье убежище. Это было, несомненно, оно. Ну надо же, cколько раз мы проходили мимо этого дерева, и никому не приходило в голову, что раскидистый шатер ели служит шимпанзе надежным укрытием от непогоды.

Мы тоже, наконец, подошли к дереву.

-          Для нас местечко найдется? - спросил Наташу Фирсов, и из-под веток донесся ответ:

-          - Да у них тут целый дом. Еще на 10 человек хватит.                                                                                                                                                                                                                                                                  - Бой спокоен?

                        - Спокоен. Только подрагивает от холода.

                       - Попридержи его чуток возле себя, - cкaзaл Фирсов и подбодрил нас: - Ну, ребята, не робеть. Давайте за мной.

                           Мы вползли под ветки дерева и оказались словно в просторной юрте - у комля ели было большое пространство свободное от веток. Бой, увидев меня и Колю, сердито ухнул, но быстро успокоился, когда мы сели на ящик из-под кинокамеры, отгородившись от вожака крепкой фигурой доктора Фирсова. Все обезьяны сидели на земле. Только Чита примостилась на суку, обняв ствол, у самой морды Боя.

                          Тарас, Сильва и Бой жались друг к другу - так было несомненно теплее. Бедная Гамма, которая сегодня так и не добилась расположения вожака, сидела в сторонке с тоскливой миной, точно бездомная собака. Несколько раз она пыталась подсесть к Бою, униженно склонив перед ним голову в знак полного послушания, но вожак был непреклонен и с пренебрежением смотрел на скулящую мокрицу. Наконец, стенания самки так опротивели его слуху, что он огрел Гамму по спине своей тяжеленной ручищей и начисто отбил у нее охоту согреться в уже “теплой” компании.

                          Обиженно взвизгнув, Гамма отскочила в сторону и уселась в позе йога, что-то обдумывая. Глаза ее при этом лихорадочно блестели. Так она просидела, не шевелясь, несколько минут. Неожиданно Гамма опрокинулась на спину и, блаженно охая, начала кататься по еловым иглам, покрывающим землю довольно толстым слоем. Все стадо изумленно взирало на кульбиты самки. Откровенно говоря, мы тоже не поняли, что с ней происходит. Сделав еще несколько кувырков, Гамма начала спиной и животом ерзать по иглам. Потом она резко встала, и Бой с обезьянами тотчас отскочили в сторону, - перед ними стояло страшное чудовище.

                          А мы едва сдерживали смех - Гамма превратилась в огромного ежа. Иглы, застрявшие в шерсти, покрывали все ее мокрое тело, а на голове красовалось нечто вроде короны. Гамма явно была в восторге от своего наряда. Ведь по существу она смастерила себе нечто вроде шубы или накидки. Так ей, видимо, было гораздо теплее. Несомненно, она понимала, что делала. Тело ее быстро перестало дрожать в ознобе, и она уселась у самых ног Леонида Александровича с видом победительницы.

                            Бой, недовольный пoвeдeниeм подопечной, глухо ворчал. А Чита со своего сука зачарованно смотрела на Гамму. Ах, как ей, видимо, нравился этoт наряд. Даже сердитый окрик Боя не остановил малышку. Она соскользнула вниз и начала кувыркаться по иглам точь в точь, как это делала Гамма. Чита даже охала от наслаждения. К тому же, быстрые движения согревали ее. И вот перед нами предстал второй еж. Чита вновь вскарабкалась на сук и с любовью осматривала свой приобретенный наряд. И только вожак сердито ухал, крепко прижимая к себе Тараса и Сильву, чтобы не лишиться столь желанного тепла от их тел.

                          Вскоре обязательный дневной сон свалил наших подопечных. Теперь уже они сбились в единую кучку, согревая таким образом друг друга. Гамма, как видно, была, наконец, прощена.

                                                       Нa cнимкe: рукoвoдитeль экcпeдиции дoктoр мeдицинcкиx нaук Л.A.Фирcoв ocмaтривaeт мaлышку Читу.