|
Александр
Городницкий:
«Россия
беременна нацизмом».
Напомним, что прошлый, 41-й Устный выпуск нашего
журнала, был посвящен фильму Александра Городницкого «В поисках
идиша». Поскольку и фильм, и затронутые в нем вопросы,
заинтересовали многих читателей, мы решили продолжить разговор. Наш
корреспондент Лариса Михальчук встретилась с автором картины
доктором геолого-минералогических наук, профессором, членом
Российской академии естественных наук, любимым многими поэтом и
бардом Александром Городницким.
- Александр Моисеевич, я знаю, Ваш фильм с успехом
прошел во многих странах мира. А как восприняла его белорусская
публика, ведь картина почти полностью снималась в Беларуси?
- Вы знаете, в Минске показы фильма были запрещены;
«из-под полы» мы показали его только еврейской общине. Дело в том,
что один из авторов фильма режиссер Юрий Хащеватский у себя на
родине – персона «non grata».
Конечно, странно, что фильм запретили, он же
абсолютно вне политики, если не считать политикой антифашистскую
позицию. Я старательно следил за тем, чтобы современных политических
моментов в этот фильм не попадало, потому что он не на это
рассчитан. Была идея сделать фильм о сегодняшней ситуации с идишем.
Поскольку эта тема очень большая, и в одном фильме ее «не поднять»,
мы решили раскрыть ее на примере моей судьбы, судьбы человека,
родители которого вышли из Беларуси, из Могилева, и уехали оттуда в
30-е годы.
Я прожил жизнь совершенно в ином мире, совершенно
непохожем на мир белорусских городов и местечек, где до войны жило
много евреев, и где была своя особенная атмосфера. И я никогда не
говорил на идиш, хотя, конечно, слышал этот язык от своих родителей:
когда они не хотели, чтобы я их понимал, они переходили на идиш.
И вот мне исполняется 75 лет, я понимаю, что
осталось жить не так долго, и я спохватываюсь, что не знаю ни языка
своих родителей, ни всей своей многочисленной когда-то семьи,
представители которой жили в Могилеве, Минске, других городах
Беларуси. Я еду в те места искать следы своих родных и следы языка,
на котором они говорили. И ничего не нахожу. Остальное все есть в
фильме.
Для меня фильм многое значит. Два года прошло с тех
пор, как мы приехали в Беларусь для съемок фильма, и, можно сказать,
что вошел я в фильм одним человеком, а вышел --совершенно другим.
- Что изменила в Вас работа над фильмом?
- В конце фильма я говорю о том, что объехал много
городов и сел в Беларуси в поисках предков и в поисках языка, на
котором они говорили, и ничего не нашел. Но путь мой не был
напрасным. В конце пути я впервые в жизни по-настоящему почувствовал
себя евреем.
Раньше я никогда не задумывался об идише, поскольку
родной мой язык - русский, родился и вырос я в Ленинграде. Но,
очевидно, в старости человеку свойственно возвращаться к своим
генетическим корням.
В Беларуси я увидел трагическую картину уничтожения
идишской культуры; примерно такую же картину я увидел в Украине. А
ведь в той же Беларуси перед войной одним из языков был идиш, были
газеты на идише, был театр…
Люди не только столетия говорили на этом языке, но
и, что самое главное, создана литература, и вней такие большие
писатели, как Мойхер-Сфорим, Шмуэль Галкин, Шолом-Алейхем, лауреат
Нобелевской премии Исаак Башевис Зингер, масса замечательных поэтов…
В фильме, если помните, есть персонаж, исполняющий
кадиш. Это русский человек, сын православного священника Анатолий
Наливаев, очень интересная для меня фигура. Он написал книгу
«Канторские молитвы и песни», посвятил свою жизнь исследованию и
сохранению еврейской культуры.
А ведь сегодня идишская культура находится в очень
сложном положении. К тому же государство Израиль в настоящее время
тоже достаточно недружелюбно относится к этой культуре и к языку в
частности, считая, что это язык рабов.
На мой взгляд, у нас не очень однозначная ситуация и
с признанием людьми своего еврейского происхождения по разным
причинам. Нелегко признавали или совсем не признавали своего
еврейского происхождения Иосиф Бродский и Борис Пастернак, они
считали себя представителями русской интеллигенции. Это очень
неоднозначная и достаточно сложная позиция.
Мой родной язык русский, и я, конечно, принадлежу
к русской культуре. Другое дело, что я в отличие от многих считаю
себя русским поэтом еврейской принадлежности, и тут парадокса нет. И
в фильме, и своих стихах я объясняю, почему я это делаю. Я хочу вам
сказать, что я никогда не хотел быть профессиональным евреем, и
сейчас не хочу, понимаете? Я очень осторожно к этому отношусь.
- А нужно ли подчеркивать свою национальную
принадлежность?
- В общем-то, я бы сказал, что это обезьяний
принцип. Я считаю, что только расово неполноценные люди могут
гордиться тем, что они принадлежат к той или иной нации. Все это
абсолютная чепуха.
Дело вот в чем. В России есть такое явление как
ксенофобия, и пробным камнем этой ксенофобии является антисемитизм.
Примеров тому достаточно: оскверняются кладбища и синагоги, открыто
выходит целый ряд фашистских газет. На телевидении в передаче «К
барьеру» генерал Макашев побеждает достойного человека космонавта
Алексея Леонова, призывая изгнать жидов и получая могучую поддержку
виртуального голосования. Это о чем-то говорит? В России по
результатам социологического опроса более 50% респондентов считают,
что Россия для русских. Мне представляется, что Россия просто
беременна нацизмом.
Нынешняя ситуация в России, рост нацистских
настроений, безнаказанная преступная деятельность скинхедов и
неонацистских организаций является для меня фактором, стимулирующим
декларирование национальной принадлежности.
- Как Вы думаете, есть ли будущее у идишской
культуры и у идиша?
- Знаете, мы с нашим фильмом проехали по всей
Америке, и, могу сказать, что зародили интерес к идишу. Когда мы
через несколько месяцев приехали в те же места, например, в Бостон,
нас встречали люди, которые говорили, что надо языку детей обучать.
Т.е. это всколыхнуло интерес к языку. Интерес к своим корням, к
своей культуре вдруг пошел таким путем. И это слава Богу.
Надо, чтобы люди говорили на идиш. Понимаете, какая
штука. Ивритская культура сильна, но иврит, так же, как и
церковно-славянский язык, не был светским языком. Об идише очень
хорошо сказал один израильский писатель: когда еврей хочет пошутить,
он переходит с иврита на идиш. Потому что это живой язык. Я думаю,
что эти два языка, идиш и иврит, вполне могут сосуществовать.
Будущее покажет, как будет. Главное, чтобы была на идише литература.
Если будет литература, особенно песни, будет жив и язык.
И еще. Потеря корней – это не только еврейская
проблема, это проблема общечеловеческая; это очень важный момент. «В
поисках идиша» -- фильм об исчезающей культуре, вот в чем дело,
прежде всего…
- Александр Моисеевич, среди читателей нашего
журнала много поклонников Вашего творчества, позвольте от их имени и
от имени редакции «Флориды»пригласить Вас в Майами. Уверенa,
что это будет для всех нас радостной встречей.
- Спасибо, с удовольствием воспользуюсь Вашим
приглашением.
Фото Ларисы Михальчук.
 |
