Aвторская рубрика Евгения Минина

Гость «Флориды» израильская писательница Дина Рубина

В пародии Евгения Минина

Мой дядя самых честных правил, или Шекспир отдыхает

Ну, а теперь скажите мне: где тот Шекспир и кому он нужен…

Дина Рубина

По рассказу «Душегубица»

В городе его звали Нема-предохранитель. Не в том смысле, что он работал электриком, а в том, что от него никто не беременел. Самое главное, – все верили. Собственно, объясняю тем, кто не понял: предохранятся не надо было от Немы, если кто-то с ним  затевал интрижку. Так он бабам всем говорил. А в те времена, попробуй, предохранись! И этот Нема был моим дядей по маминой линии, и племянником по папиной, как это  получилось – объясню попозже, если время останется. Так вот, этот Нема спутался с моей троюродной тетей по папиной линии, а кем она мне приходилась по маминой – и говорить не буду – все равно запутаетесь. Но это было, помню, как сейчас,  то ли в конце того века, то ли в начале нынешнего, или наоборот, хотя к этой истории не имеет никакого значения. Но я как-то все время сбиваюсь в сторону!

 Так что вы думаете – моя троюродная по папиной линии тетя забеременела от моего дяди по маминой линии  аж два раза. Ну, честно сказать, один раз ей показалось. Но второй раз, она была уверена больше, чем врач, осмотревший ее. Правда, врач очень сомневался, а про Нему, на котором лица не было, говорить не хочу. Он  хватался за голову и кричал, что не может  быть. Но это ему мало помогло.  Сестра не смогла вынести обмана со стороны близкого ей человека как с папиной стороны, так и с маминой, и вообще близкого. Она приготовила шикарный борщ и пригласила Нему, который любил поесть. Нема съел три миски ядреного борща, вышел на улицу прошел пять метров, страшно икнул, упал и умер. Вернее так: икнул, умер и только потом упал – у Немы-предохранителя был слабый желудок. 

Да, кстати, моя троюродная тетя приходилась бабушке Хае внучатой племянницей, а самое главное – убитый борщом Нема прабабушке Брахе доводился дорогим внуком и сыном  любимого племянника, а также старшим из его пяти сыновей. И прабабушка Браха, которую все называли ангелом, запутавшись в родственниках и от позора, упавшим на ее голову, решила повеситься. Не пугайтесь, ее вытащили из петли. И не столько даже вытащили, сколько утащили. И не бабушку, а петлю.

       Было так: Браха приладила петлю из самой прочной веревки, которая была дома. На ней даже бельё во дворе не вешали, чтоб не стащили.  Не бельё, разумеется, а веревку. И надо было  Брахе  вспомнить, что не закрыла дверь дома, а когда она вернулась, веревку уже отрезали. Короче – петлю утащили, такая веревка и  вдруг бесхозная, да и  время такое лютовало – спокойно не повесишься!

 А между тем, прабабушка Браха приходилась двоюродной тетей бабушке Хае, у которой было четыре сына и всего одна дочь! А как бы перенесла смерть прабабушки Брахи  бабушка Хая,  средний сын которой уже четыре года не разговаривал с сыном единственной дочки прабабушки Брахи из-за того, что  тот не пришел на бармицву его третьего внука от младшей дочери, любимой внучки бабушки Хаи, спрашиваю вас?

Но я отвлеклась.  Итак,  вернемся к началу. Нема упал  и умер. Нет, точнее умер и упал. И жаль, что перед тем как упасть и умереть, он не рассказал, что таки было раньше. Хотя, кто видел? И вот тут началось  самое интересное.

Ну, а теперь скажите мне: где тот Шекспир и кому он нужен, если есть Дина Рубина!