|
Свободу Якову А.!
Майор Янчук терпеливо дождался пока плот с кубинцами и Яшей на
борту скрылся за горизонтом. Плот был наскоро состряпан из камер для советских
тракторных колес, строительных отходов и бельевых веревок. Этому нелепищу
выпало доставить Яшу на американский берег. Огромная тропическая луна хорошо
освещала всю кубинскую гавань. Майор отчетливо видел перископы подводной лодки
«Комсомолец», которые двигались вплотную за неуклюжим кубинским ковчегом.
Майор опасался, что местные пограничники перехватят тихоходный
плот при выходе из гавани. Но его опасения оказались напрасными. Видно, стражи
кубинских морских границ решили, что плот потонет сам по себе, без их
вмешательства. Так бы оно, наверное, и случилось, но по выходе в открытый океан
плот снизу подхватила гигантская гидравлическая рука подлодки «Комомолец» и
бережно понесла к по направлению к Флориде...
Поспав несколько коротких часов, майор вылетел на Багамы, а
оттуда рейсовым самолетом в Майами. По прибытии в Майамский аэропорт, он
позвонил по кодовому телефону и ему сообщили, что «племянник прибыл на курорт».
В переводе это означало, что плот благополучно доставлен к флоридским берегам,
и что задание референта ЦК выполнено.
В полдесятого утра Сергей Андреевич Янчук уже находился в зале
суда. Вскоре появился яшин адвокат, однако Яши с ним не было. Затем
распахнулись задние двери и вoшeл судья в форменной черной мантии. Ровно в 10
утра он ударил своим деревянным молоточком, объявил заседание открытым и вызвал
мистера Абрамовица. Яши в зале не oкaзaлocь... «Где же oн?»- недоумевал майор.
Пoдрoбнocти он узнал позже, когда услышал сообщение по местному
радио. Корреспондент вел репортаж о группе нелегальных кубинских иммигрантов,
которым удалось достичь американского берега на самодельном плоту. При
приближении пограничного катера кубинцы разбежались. Пограничникам удалось
арестовать только одного нелегала. В заключение корреспондент сообщил
сенсационную новость, что арестованный оказался не кубинцем, а советским
солдатом, неизвестно как очутившемся на кубинском плоту.
...Подождав несколько секунд, судья объявил, что повторная
неявка мистера Абрамовица без уважительной причины демонстрирует вопиющее
неуважение к суду. После этого он ударил молоточком еще раз и объявил, что 10
миллионов наследства переходят к противной стороне. Майору показалось, что
судейский молоточек имел размеры огромной кувалды, которая бьет ему прямо по
затылку. Задание ЦК было позорно провалено. Он зажмурился и явственно увидел,
как сержантские погоны вырастают у него на плечах.
Между тем назревал международный скандал. Один из «пассажиров»
плота сообщил, что за ними неотступно двигалась подводная лодка неизвестной
страны. Он хорошо видел ее перископы. Эскорт начался у берегов Кубы и
закончился у американского побережья. Нелегал также утверждал, что подводная
лодка при помощи какого-то устройства помогла им достигнуть берега за шесть
часов вместо трех дней.
Газета «Майами Геральд» немедленно поместила сообщение о
нарушении неизвестной подводной лодкой морских границ США. Сопоставив все
факты, рассказанные кубинскими иммигрантами, а также взяв интервью у
сотрудников Пентагона, газета пришла к выводу, что нарушителем была советская
подводная лодка типа «Комсомолец», единственная в мире оборудованная
специальными гидрозахватами для высадки морского десанта.
«Правда» немедленно дала отповедь зарвавшейся газете. Она
опубликовала редакционную статью под названием «Свободу советскому солдату!»
Согласно версии «Правды», группа кубинских контрреволюционеров на самодельном
плоту бежала с острова Свободы в Америку. Чтобы задобрить американцев контрики
похитили советского военнослужащего и доставили его в CШA. Однако мужественный
воин ефрейтор Яков А. отказался сообщить секретные сведения, поэтому его
заточили в американскую тюрьму. Вся лживая история с советскими подводными
лодками, по мнению «Правды», была сфабрикована, чтобы отвлечь внимание мировой
общественности от факта незаконного задержания военнослужащего Якова А.
На следующий день после опубликования статьи работники
московских заводов устремились на демонстрацию. Их гневу не было предела. Они
требовали свободы советскому солдату Якову А. К протестам москвичей
присоединилась вся страна. Интересно, что никто из советских людей не спрашивал
фамилии загадочного Якова А. Или тo, каким образом он оказался на вражеском
плоту.
Группа тимуровцев обратилась в ЦК с просьбой дать им возможность
наколоть дров для матери солдата Якова А. Тимуровцам объяснили, что мать героя
пользуется паровым отоплением, а директора школы, на всякий случай, отправили
на пенсию раньше времени.
Дело приняло международный размах. Прогрессивный негритянский
певец Поль Бобсон написал песню «Свободу Якову А.». Во Франции забастовали
врачи, они отказались лечить пациентов, пока янки не освободят русского
солдата. Даже парижские проститутки в знак солидарности взяли пeрeрыв в
обслуживании своих клиентов. Единственный человек, который не бастовал – был
президент Франции. Он позвонил американскому коллеге и попросил освободить
Якова А.
Под давлением прогрессивного человечества и президента Франции
Яков А. был освобожден. Специальный самолет доставил его в Москву. Пионеры
хотели встретить его цветами. Все было готово к триумфальным прaзднeнcтвaм, но,
согласно сообщению ТАСС, Яков А. заболел и его cрoчнo отвезли в госпиталь.
На другой день газеты вдруг перестали писать о герое. Трудящиеся
вернулись к станкам, а пионеры-тимуровцы - к сбору металлолома. Якова А.
перевели из госпиталя в Лефортовскую тюрьму. У секретаря ЦК Суслова состоялось
короткое заседание с повесткой: что делать с Яковом А.
- Расстрелять, - предложил секретарь, - за срыв задания ЦК.
- Правильное решение вопроса ! – поддержали члены ЦК.
- Никита Сергеевич рекомендует не расстреливать, а отправлять на
стройки химии, - заметил Алексей Аджубей, член ЦК и зять Хрущева.
- Хорошо, - поморщился Суслов, - 15 лет химии вместо расстрела.
- Правильное решение вопроса ! – поддержали члены ЦК.
Прошло несколько месяцев. В Москве проходил съезд советских
журналистов. Известный журналист Семен Абрамович сидел в зале и рассеянно
слушал ораторов. Ему не давала покоя судьба младшего брата – военнослужащего
советской армии. За последние полгода от него не было ни одного письма. Все
попытки выяснить обстоятельства у армейского начальства ни к чему не привели.
Семен рассчитывал встретить на съезде своего старого университетского друга
Алексея Аджубея и попросить его о помощи.
Неожиданно ему принесли записку. Его просили пройти в зал отдыха
членов президиума съезда. Семен сразу узнал почерк Аджубея. Невольно он
вспомнил любимую поговорку своего отца Израиля Захаровича: «На ловца и зверь
бежит».
Зал отдыха членов президиума напоминал нечто среднее между
изысканным рестораном и рабочим кабинетом. На столах стояли вазы с фруктами,
черной икрой и различными яствами. В углу за письменным столом сидел Алексей
Аджубей и что-то читал. Больше никого в зале не было. Встав по стройке «смирно»
Семен приложил руку к голове и шутливо отрапортовал:
- Товарищ генерал! Журналист Абрамович по вашему приказанию
прибыл!
- К пустой голове руку не прикладывают! – Аджубей, который,
действительно, был генералом запаса, вспомнил старую армейскую шутку. Он
перестал читать, подошел к своему гостю и тепло обнял его.
- Я хотел спросить о своем брате Яше, - с места в карьер спросил
Семен.
- Ты помнишь шумиху, связанную с Яковом А. ?
- Koнeчнo! - подтвердил Семен, не понимая куда клонит Аджубей.
- Яков А. и твой брат Яша Абрамович – одно и то же лицо!
Семену показалось, что сердце тяжелым мячиком запрыгало у него в
груди. Он невольно присел.
- Сейчас напишу записку к начальнику Княж-Погостского лагеря.
Твой брат находится там, – Аджубей взял лист бумаги и начал писать.
- А как он попал в этот лагерь?- с ужасом спросил Семен.
- Яша тебе сам расскажет.
- Товарищ Аджубей, вы опаздываете на заседание ЦК, - в дверях
показался его личный секретарь .
- Иду! - Аджубей сунул лист бумаги Семену и исчез в двери.
Через три дня в кабинете начальника Княжлага сидело трое мужчин.
Это были братья Абрамовичи- Семен, Захар и Михаил. Они проделали длинный путь в
самое сердце Коми АССР в надежде встретиться со своим младшим братом. Согласно
приговору, Яша был лишен права переписки и свиданий. Но записка Аджубея сделала
свое дело. Начальник лагеря майор Поднюков посмотрел на портрет Никиты
Сергеевича Хрущева и... разрешил свидание.
B окнe брaтья видeли, как заключенные пoд кoнвoeм вoзврaщaлиcь в
лaгeрь с лесоповала. Были они усталые и еле держались на ногах. В двери
кабинета показался сержант - начальник конвоя. Он приготовился что-то доложить,
но майор опередил его.
- Доставить заключенного Абрамовича! - приказал он.
- Исчез, товарищ майор! - ответил сержант.
- Как исчез? - выдохнули в один голос братья Абрамовичи.
- То ли медведь замял, то ли замерз, - развел руками сержант, -
завтра при свете разберемся.
- Как завтра? Как при свете? Немедленно на поиски! - вскричал
Михаил. Записка Аджубея делала свое дело. Майор подчинился команде.
- Давай, сержант, заводи мой газик, поедем на делянку! -
приказал он.
Впятером они с трудом уместились в маленьком газике. Делянка
была недалеко, в трех километрах. Братья выскочили из машины и сразу увязли в
глубоком снегу.
- Яша! Я-яша!- закричали они. – Я-яша!
Ответа не былo...
Прoдoлжeниe cлeдуeт.
|
