Сергей Колмановский, Ганновер, Германия

Последняя песня Марка Бернеса

К сорокалетию со дня смерти артиста

Разница между славой артиста и

модой на него состоит в том,

что мода никогда не бывает посмертной…

М. Светлов.

Когда эту песню запела вся страна, Бернеса уже не стало. Видимо предчувствуя свой уход, Марк Наумович даже собственную смерть сделал сюжетом песни («Настанет день, и с журавлиной стаей я поплыву в такой же сизой мгле…»). С первой и до последней песни Бернес  брал слушателя в плен, с годами его выразительность возрастала и под конец кульминировала. На запись «Журавлей» (Я. Френкель) он приехал уже неизлечимо больным. Обычно Бернес, неуёмный перфекционист, часами мучил себя и звукорежиссёра, но тут песня была настолько пронзительно близка ему, что он записал её с первого дубля. И под занавес - в который раз!- что называется «угадал» песню- она и сейчас популярна и любима.

Вообще главной составляющей его успеха была фантастическая художническая интуиция. Как будто про него сказал В. Мейерхольд: «В искусстве гораздо важнее догадываться, чем знать». Ведь Бернес  даже не знал нот, и голоса у него не было никакого. Но ни один вокалист с поставленным голосом и классическим музыкальным образованием не создал такого мощного собственного репертуара. Зато все они украшали свои выступления его песнями. Не к Бернесу ли относилось  стихотворение Н. Доризо на эту тему:«Хочу, чтоб пели безголосые, а вокалисты- подпоют» ?

Считая , что его имидж разворовывают, певец постоянно самоутверждался , в частности, любил рассказывать анекдоты о своей популярности. Один из них, помню, был связан с его заковыристой для обывателя фамилией. Якобы один из них рассуждает: «Всех талантливых людей в России зовут Сергеями: Сергей Есенин, Сергей Бондарчук, Сергей Рахманинов, Сергей Эйзенштейн, Сергей Прокофьев, Сергей Маркбернес…». Он вообще обожал анекдоты, умел их рассказывать, любил разыграть и подколоть. Отец  очень плохо водил машину. Как-то раз он повёз Бернеса на запись. Когда они вернулись домой, Марк Наумович с порога сказал моей маме: «Тамара! Пусть Эдик лучше увлекается женщинами!». Бернес, многое повидавший в жизни, высоко ценил «бескорыстную дружбу мужскую»  и сам был настоящим другом. Когда к нам в дом пришла страшная беда, он просто не отходил от отца,  был его главной опорой…

Добрый и нежный по жизни, в искусстве Бернес был бескомпромиссен до жестокости. Сколько раз он на записи браковал инструментовку, создавая проблемы не только аранжировщику и оркестру, но и редакции из-за попусту оплаченное студийное время!..  Однажды Бернес увлёкся мелодией совершенно неизвестного композитора и отдал подтекстовать её Инне Гофф. Но пока она работала, Бернес в мелодии разочаровался, и отдал стихи, которые ему очень понравились, Э.Колмановскому. Конечно, это было травмой для начинающего композитора, но получилась песня «Я улыбаюсь тебе»!..  А «Я люблю тебя, жизнь!» Бернес до встречи с отцом заказывал одному за другим шести известнейшим композиторам, и все шесть вариантов безжалостно забраковал! Один из авторов не захотел хоронить песню, и  зазвучала «Я люблю тебя, жизнь!» с непринятой Бернесом мелодией! И где эта песня?... Приговор Бернеса обжалованию не подлежал. Всё в его жизни должно было быть лучшего качества: элегантный, со вкусом подобранный или сшитый костюм, изысканно обставленная квартира, высочайшего класса звукотехника. И автомобиль был у него всегда в полном порядке. Из туристической поездки в Англию он привёз автомобильный гудок, игравший весёлый мотивчик, и началась  нескончаемая  тяжба с таможней. Я робко спросил: «Марк Наумович, зачем Вам это надо?» И он сказал: «А для чего же мне жить?» Ко всему ещё он в силу своей инициативности и контактности необычайно легко устраивал свой быт в условиях развитого социализма, имел к этому склонность и вкус, и даже был не чужд некоторого бизнеса. Эти его качества высоко ценились окружающими,  иногда терявшими чувство меры. Как-то ему позвонила жена известного поэта и без обиняков заявила: « Марк, мне нужен шкаф для спальни!» Он возмущался : «Что я ей - управляющий?»..

Марк Бернес был ярчайшим представителем очень интересной общности - российские евреи в искусстве. Вообще любому народу в диаспоре  свойственно противоречивое желание ассимилироваться, не отвергая при этом своих корней. Бернес гордился своим еврейством, хорошо знал идиш, а когда ему не нравилась песня, говаривал: «Ребе, это не получилось!»  Его второй женой стала русская женщина с девичьей фамилией Бодрова. Он ласково называл её «моя гойка». До Бернеса она была замужем за французом по фамилии Но, и гордясь её умением готовить еврейские блюда, Бернес каламбурил: «Она Бодрова, Но Бернес!» Однако в творчестве  его героем был, конечно же, русский советский человек. Согласно старой  еврейской пословице: «Пой песню того человека, на чьём возу ты едешь», из поколения в поколение в естественном стремлении ситуироваться у евреев развилась чуткая  мембрана к реалиям страны пребывания и постепенно  они стали великими певцами чужих песен, во множестве случаев опережая в этом аборигенов. И Бернеса можно назвать первым в этом ряду. Правда, для него, диаспорного  еврея не первого поколения, эти песни были уже своими. Как и у любого другого певца, в его репертуаре  нет-нет и мелькали еврейско-одесские интонации. Но показательно, что их-то как раз поставляли композиторы-великороссы - Н. Богословский («Шаланды полные кефали»), Б. Мокроусов («Песня фронтового  шофёра»)! А песни с явно русскими интонациями писали для Бернеса евреи - М. Блантер ( «Враги сожгли родную хату» ), М. Фрадкин («Течёт река Волга»)…Это я к тому, что в последнее время в средствах массовой информации всё чаще и безграмотнее национальность путают с творческой природой…

Так уж распорядилась судьба - «Журавли» взлетели вслед смерти певца, и ему было не дано порадоваться  популярности своего последнего творения. Но он предугадывал успех песни, придавал ей огромное значение, и назвал её, единственную новую, среди песен, которые потом звучали на гражданской панихиде по нему.

Бернес очень рано ушёл. Ему было 59 лет, и был он на самом пике творческой активности. И как остро почувствовали это пережившие его - кто насколько - друзья и соавторы! Отец до конца жизни, сочиняя свою или слушая новую песню  коллеги, в первую очередь думал: а что бы сказал об этой песне Марк Бернес?..

Давайте же поверим «Журавлям»: он с нами, он слышит и благодарит нас за память и любовь,

Из под небес по птичьи окликая

Всех вас, кого оставил на земле.

На снимке: создатели песни «Хотят ли русские войны» Э.Колмановский, М.Бернес, Е.Евтушенко.

Фото из семейного архива автора.