"Новички в Америке" Aлeкcaндр Лeвинтoв, Mocквa. Лaурeaт прeмии журнaлa “Флoридa”   Андрюша Новым русским Андрюша пробыл всего четыре месяца, быстрее, чем кончился данный ему кредит и срок его возврата. И сумма-то была пустяковая - каких-то несчастных девятьсот тысяч долларов, если не считать процентов, а кто ж их будет считать, если база кончилась. Схема была по-русски простой и беспроигрышной. Кредит был взят под торговый договор с американским торговым домом фармацевтической фирмы Йорк, торгующей аспирином (за договор пришлось отвалить ребятам ящик "Абсолюта"). Кредитный процент составлял 3% в месяц или, что то же самое, 43% годовых. Такой процент пришлось выпаивать в лучшем московском коммерческом кабаке. Полученный кредит Андрюша тут же перевел под 12% в месяц в раскручивающуюся пирамиду из Волгограда, с выплатой этих процентов без капитализации, но сразу. Грабительский откат волгоградскому брату в Израиль составил 12%, то есть один месяц. Короче, Андрюша получил 60% от суммы кредита, вычел расходы на "Абсолют", выпаивание, прием волгоградского гостя и прочую белиберду, а остальное, что-то около 530 тысяч гринов перевел в Америку и обзавелся гостевой визой для себя и своей семьи. За два месяца до возврата кредита Андрюша с женой и детьми благополучно покинул прокуренный и испитой самолет, выполнявший рейс по маршруту Москва - Сан-Франциско. Сама собой мурлыкалась грустная детская песенка: пусть бегут неуклюже кредиторы по лужам. Пошли мытарства - покупка машины, дома, устройство детей в школу, всякие гавайские острова и лас-вегасы, получение водительских прав и прочая никем неоплачиваемая суета. Пришлось купить еще один домик, разделить его на несколько квартир и сдать в аренду, чтобы хоть как-то начать сводить концы с концами. Но они все равно не сводились усилиями жены и детей. А тут еще эти русские лоеры по натурализации. Первый документ, который Андрюша получил в Америке, был SSN. В нем значилось имя Andrew Ivanova. Андрюша с этим пасквилем помчался к чертовым бюрократам. Чертов бюрократ оказался очень симпатичной мулаткой с сильным испанским акцентом, но Андрюша тогда еще не знал, что это - испанский акцент, он просто еле-еле въезжал в ее смазливый щебет: - у меня последнее имя без "а" на конце. - вы разве не русский? У всех русских на конце "а". Например, Казанова. - он - итальянец. - Так ведь Россия -- часть Италии. Мы еще в школе проходили, как Америка вместе со Сталиным из СССР и Англией воевала против Германии, Италии и Японии. Я хорошо помню, что русские были за Гитлера. - Сталин - русский! - вы уверены? И чем вам не нравится быть как Казанова? Эта мысль Андрюше очень понравилась и он махнул рукой на училку новейшей истории в какой-нибудь прожаренной мексиканистой Тапачуле и на букву "а" в конце своей фамилии. Главное - теперь можно было легально работать. Для начала он пошел развозить пиццу. Он научил хозяина чахлого бизнеса базовым схемам динамического маркетинга и основам кросс-культурного менеджмента. В меню появились пицца-борщ (по старинным русским рецептам и особо любимая Иваном Грозным перед убийством своего сына Алексея), "кремлевская" (с черной икрой, квашеной капустой и солеными огурцами), пицца по-горбачевски (из ливерной колбасы), а также сверхдиетичный супер-салат "Архипелаг ГУЛАГ" из сухарей и моченого гороха - ошеломляюще быстрый сброс веса гарантируется самим CGB! Потом появились - реп-пицца для тинейджеров, сладкая обезжиренная пицца "мыльная опера", пицца с воблой для ТВ-болельщиков-пивососов, гей-пицца и специальная противозачаточная пицца для всяких love stories. Андрюше же принадлежала идея бесплатного пива после третьей кварты и платного туалета после второго его посещения. Доходы пиццы резко подскочили, а Андрюшу пригласили на работу в крупную фирму по производству мелкой фурнитуры для джинсов и женского нижнего белья. Кончилось это плачевно - годом тюрьмы ("за неосторожное обращение с финансовыми инструментами" - он ими просто накалывал своих клиентов), и Андрюша решил завязать с американским бизнесом - уж больно он рискованный. Теперь Андрюша ездит в Россию. Его приглашают для улаживания дел при закрытии этих дел. Независимый (все-таки не свой - из Америки человек!) эксперт, он приглашает всех кредиторов в приличный цековский пансионат, расставляет этих кредиторов в очередь ("хочешь получить весь долг - становись последним, хочешь быть первым - получи свои 5% от тобою вложенного"). Делает он это очень аккуратно, на индивидуальном уровне, с пятницы до воскресного вечера. Разумеется, каждый сует Андрюше барашка в бумашке. В воскресенье вечером публике сообщается, кто, когда и сколько получит. Естественно, начинается ропот и бухтение, на что Андрюша невозмутимо сообщает, от кого и сколько он получил отступных, комиссионных и подарочных, включая будущего банкрота. Это сразу прекращает все дебаты и все понимают, что каждый отдал непоследнее и получит должное. Одно такое дело по примирению должников и кредиторов приносит Андрюше 100-150 тысяч гринов чистыми. Три-четыре поездки в Россию обеспечивают скромное, без излишеств, существование в тихом уютном городишке к северу от Золотых Ворот и обучение детей, которые, кстати, очень быстро забыли те двести русских слов, что знали, но зато запомнили сто пятьдесят американских слов, необходимых для получения диплома в Стэнфорде, Беркли или каком-нибудь другом здешнем университете. Каждое воскресенье он ходит в местную православную церковь, и деловые партнеры уже привыкли к его "и слава Богу, что у нас все океюшки".