|
Ведущий - Леонард Сторчевой Выпуск 20 |
|
Творчество Александра Стесина (да, и он сам)—ещё один культурный феномен, пример авторского становления вне языковой среды ойкумены. Ранее (Вып. 14) мы уже знакомили вас с поэзией Гари Лайта, который приехал в Америку в 12 лет. Стесин же иммигрировал с родителями в США, когда ему было 11. Урожденец Москвы, выпускник литфакультета университета Баффало и курсов по французской литературе в Сорбонне, а ныне житель Нью-Йорка, Стесин—поразительно талантив, и судя по всему, этого не скрывает. Его стихи—фантасмогория новых образов, бал изящных рифм. В свои 25 лет он успел опубликовать три поэтических сборника, подготовить к печати антологию “Современная русская поэзия в Америке”, написать ряд эссе, стать куратором серии литературных вечеров в Нью-Йорке «Трилогия” и редактором бостонского англоязычного альманаха “Fulcrum”. |
 |
Я оставляю эту улицу тебе.
Пересеки ее, не зачеркнув названья.
Какой-то дом, какой-то парус на Неве,
под разводным мостом густой поток сознанья…
Рассвета пальцы на асфальтовой резьбе,
и Фаэтон сквозь пену туч бежит за тройкой…
Я оставляю эту улицу тебе,
где под колеса дней ложатся новостройки
и даже ветер прижимается к земле
тяжелым выдохом зевающей бойницы.
Я этот летний день оставил на столе,
я эту патоку оставил на ресницах.
Когда проснешься через тридцать с лишним лет
в особняке или в просмоленной сторожке,
в окно посмотришь, убедившись, что не слеп,
и вещий сон переиграешь понарошку,
ты не узнаешь постаревших адресов -
не дольних лоз, а дальних улиц прозябанье.
А ночь ложится под степенный бой часов
туманной пленкой на знакомое названье.
И звездный пепел остывает на трубе,
что Галилей направил в гордое пространство.
Я оставляю эту улицу тебе
неподведенною чертой бессрочных странствий.
* * *
Соленый ветер моих настроений
выгнул осиновые запястья.
Мне до сих пор нужно так мало для счастья
в головоломке ночных размышлений,
где я засел, как в Диогеновой бочке -
хороший панцирь - привет черепахам -
здесь пахнет зябью - мой мозг свежевспахан.
В болоте снов так хорошо искать клюкву -
я разгрызаю кислый розовый шарик.
Ягода омолодит, жизнь состарит,
а критик разложит душу по буквам.
Манхеттенская Колыбельная
Дремлет тень на подоконнике,
глупый чёртик, долгопят.
В недоеденном свекольнике
две ресницы полуспят.
Чёрной зыбкой ночь качается
с погремушками планет.
Нету повода печалиться,
да и радоваться - нет.
Только белым - пар ли, парус ли -
в окнах высветлена тьма.
Сквозь дождей густые заросли -
в мокром шелесте дома.
Только наледь тёмно-сизая,
только в ходиках дин-дон --
отзвук времени нанизанный
на упругий камертон.
©Александр Стесин