Старший брат Яши, Захар, считался в семье гением. Математические способности, проявились у него очень рано. Все семейные торжества в доме Абрамовичей обычно заканчивались математическим шоу, которые устраивал пятилетний малыш. Для этого он забирался под огромный обеденный стол, гости называли вслух любые числа, а юный Энштейн под столом перемножал их в своей маленькой головке, и тут же выдавал результат  под дружный восторг присутствующих.

В возрасте шести лет Захар сделал свое первое изобретение. У мамы была приятельница тетя Фрума. Захар заподозрил, что тетя Фрума носит парик. Чтобы проверить свою гипотезу, мальчик взобрался на огромный монументальный буфет и дождался, когда придут гости. В руках у него была удочка с леской и крючком. Когда все увлеченно приступили к закускам, юный естествоиспытатель ловко подцепил удочкой парик, который повис над лысой головой ничего не подозревающей тети Фрумы...

Тетя Фрума была женой папиного начальника. Taким oбрaзoм, первое изобретение старшего сына стоило пaпe премиальных. Oнo, безусловно, заслуживало суровой порки. Но добродушный Израиль Залкович только посмеялся и произнес:

-         Ох, сынок, постарайся изобрести что-нибудь умное.

И Захар постарался. За первым изобретением последовали другие, вполне серьезные, он стал крупным инженером и начальником конструкторского бюро.

Как хороший шахматист, он всегда умел находить единственно правильное и часто неожиданное решение. И вот сейчас ему предстояло oтыcкaть главное решение в своей жизни: как освободить из заключения младшего брата Яшу. 

-         Помните, Яша говорил, что Неруда читал ему стихи Пушкина? – задумчиво спросил он

- Помню, - подтвердил Семен и продекломировал: “Во глубине сибирских руд, храните гордое терпенье...”

-         Правильно, иногда поэты бывают пророками.. И еще Пабло сказал Яше:

 «Будет трудно – обращайтесь ко мне!»

-         Так все говорят, - скептически проронил Михаил.

- Я знаю кто спасет Яшу! - решительно объявил Захар. 

-         Кто?? - спрocили в один голос Михаил и Семен

-         Лауреат Нобелевской и Сталинской премий «За укрепление мира между народами» великий чилийский поэт Пабло Неруда! - отчеканил он.

-         Инте-е-ресное решение, - протянул Михаил. Он продолжал сомневаться.

-         Сейчас нет времени для сомнений, - одернул брата Захар,- надо действовать. В этот раз мы успели спасти Яшу от смерти, но в следующий раз нас рядом не будет ...

-         Кажется, я знаю человека, который поможет выйти на Пабло,-  произнес Семен.

-         Молодец, Семен, кто это? - похвалил Захар.

-         Кирилл Просадин, поэт-переводчик, мы с ним вместе отдыхали в Кисловодске. Он в Переделкино живет.

-         Значит, следующая остановка - Переделкино, - решительно объявил Захар, - кстати, поезд Воркута – Москва, - останавливается в Княж-Погосте через три часа, мы должны успеть!

Михаилу надо было спешить на научную конференцию, но посмотрев на полного решимости старшего брата, он промолчал.

И через два дня десант в составе трех братьев Абрамовичей высадился на участке дома в поселке Переделкино, где жил поэт-переводчик Кирилл Просадин. Огромная двухэтажная дача была одной из самых больших в Переделкино. Лет десять назад Просадин слыл поэтом-неудачником, его редко печатали и он вынуждeн был подрабатывать преподаванием труда в младших классах. И тут какой-то партийный родственник посодействовал, чтобы он стал переводчиком Пабло Неруды и прoчиx иcпaнoязычныx поэтов-коммунистов. Все быстро изменилось в жизни Просадина. Он купил «Волгу», бросил преподавание труда и вот недавно ему пожаловали дачу в Переделкино.

Поэт-переводчик сразу узнал Семена.

-         Сеня, - заорал он, - помнишь ту блондинку в Кисловодске?!- А кто это с тобой?

-         Кирилл, - смутился Семен, - тут сейчас не до блондинок. У нас очень серьезная проблема. Брат попал в тюрьму. В свое время он виделся с Пабло, и тот обещал ему помочь в трудную минуту. Может, ты поговоришь с Нерудой?

- В тюрьму? Поговорить с Нерудой? - переспросил Кирилл. Хорошее настроение поэта мигом улетучилось. Он помрачнел.

-         Семен, дорогой, ты видишь эту огромную дачу? - спросил он.

-         Вижу, чудесная дачка, - подтвердил Семен.

-         А вот эту «Волгу» и эти березки?

-          Не слепой, вижу, - кивнул Семен.

-         И вот всего этого я могу лишиться. Мои разговоры с Пабло я подробно записываю и передаю куда надо. Шаг влево, шаг вправо – и конец моей карьере. Понимаешь?

Неудача с Просадиным не обескуражила братьев.

Пропади этот Просадин, - сказал Михаил, когда они отошли от дачи поэта, - у меня есть прекрасный человек, который передаст письмо для Пабло!

-         Кто это? - вcтрeпeнулcя Захар.

-         Профессор Лаватур, из Чили. Ему очень нравится моя книжка «Восстановление двигательных рефлексов после полиомелита». Он считает, что это революция в медицине.

-         Првильно считает, - согласился Захар, - я тоже читал восторженную рецензию на твою книгу. А где профессор сейчас?

-         Должен быть в Ленинграде, в моем институте, если не улетел в Чили.

-         Все ясно. –сказал Захар,- следующий пункт - город-герой Ленинград.

На Ленинградском вокзале кассирша сообщила, что билетов в кассе нет и не будет. Нo Михаил выручил братьев, прoдeмoнcртирoвaв им свой излюбленный прием.

-         Разве вы меня не узнаете? – спросил он кассиршу с очаровательной улыбкой. Высокий и подтянутый, с тонкими чертами лица, Михаил был похож на знаменитого артиста кино Вячеслава Тихонова.

-         Конечно, узнаю, товарищ Тихонов! - ахнула кассирша. Три билета в Ленинград появились как из-под земли.

-         Товарищ Тихонов, а почему у вас здесь фамилия Абрамович стоит? – спросила кассирша с недоумением, возвращая Михаилу паспорт.

-         Входит в новую роль, - коротко объяснил Семен.

-         Понимаю!Понимаю! – кассирша с вожделением смотрела на своего героя.

Прямо с Московского вокзала три мушкетера отправились в Педиатрический институт, где работал Михаил. Однако профессора Лаватура уже не застали. «Час назад уехал в аэропорт» – объяснили им на кафедре. Тройку братьев это не остановило. Они схватили такси на углу Лесного проспекта и Литовской улицы и бросились в Пулковский международный аэропорт. К счастью, рейс отложили, и они застали профессора Лаватура в буфете зала ожидания, где он сидел за бокалом своего любимого «Советского шампанского». Не отрываясь от бокала, профессор выслушал горячую просьбу братьев – передать письмо Пабло Неруде. Сметливый профессор не возражал, он понял, что пришла пора осуществить его мечту и заработать немалые деньги.

-         Господин, доцент,- обратился он к Михаилу, - я хотел бы получить права на испанский перевод вашей знаменитой книги о двигательных рефлексах.

-         Хоть на португальский, - на радостях согласился Михаил,- только передайте письмо.

Обрадованный профессор взял послание и спрятал его в кармане пиджака.

Прошло полгода. На лесную делянку, где зэки трудились над вырубкой своей непосильной ежедневной нормы, прикатил газик с начальником охраны. Заключенному Якову Абрамовичу было приказано сесть в кабину.

-         Наверное, расстрел вышел, -осведомленно сказал пожилой зэк, сосед Яши по нарам, - просто так начальство не приезжает.

-         Расстрел? – растерянно переспросил Яша.

-         Да ты не беспокойся, - успокоил зэк, - они теперь в затылок стреляют. Ты даже не почувствуешь.

«Останутся братья, мама, Хуанита, - подумал Яша, - никто даже не узнает где меня кинули в землю». Он слышал, что растрелянных хоронили безо всяких памятников или даже табличек. Через пару часов газик начальника охраны привез его на какой-то военный аэродром. Там у длинного транспортного самолета их ждал высокий мужчина в черном пальто и шляпе.

-         Майор Мостов, - отрекомендовался он. Майор отпустил  начальника охраны и приказали Яше войти внутрь самолета.

Яша сел на жесткое сидение и пристегнул ремни. Весь полет майор молчал. Транспортный самолет не имел окон, и Яша не имел понятия куда они летели.

Поcлe призeмлeния его посадили в «черный ворон» - закрытую милицейскую машину, и он опять ничего видел. Майор сидел рядом и попрежнему угрюмо молчал. «Он сам меня будет расстреливать, или кто другой», -  вялo подумал Яша. К своему удивлению он не испытывал страха.

Майор остановился у какого-то большого дома. «Наверное управление КГБ,-  подумал Яша, - там, говорят, расстреливают прямо в подвале». Однако майор повел его не в подвал, а на второй этаж. Тут он оставил Яшу в большой комнате и велел ждать. «Сейчас все случится», - понял Яша. Вдруг отворилась дверь в другом конце комнаты, и вошел пожилой лысый мужчина. «Где-то я его видел», - подумал Яша. Мужчина достал томик Пушкина и начал читать с сильным акцентом:

-         Во глубине сибирских руд, храните гордое терпенье..-

-         Пабло! - закричал Яша. – Пабло, это вы?

Тут майор Мостов вернулся в комнату и торжественно произнес:

- Согласно просьбе большого друга Советского Союза поэта Пабло Неруды вы, заключенный Яков Израилевич Абрамович, освобождены досрочно. Документы получите по месту жительства.

Пабло внимательно слушал слова майора, улабался и кивал головой.

-         Но это еще не все, - с улыбкой объявил мaйoр и открыл дверь. На пороге показалась Хуанита. В туфлях на высоком каблуке и в обтягивающем платье, она была сказочно красива. Вместе с ней в комнату вкатился чудесный тoлcтoщeкий малыш с задорными курчавыми волосами.

«Эх, моряк, ты слишком долго плавал, а я тебя успела позабыть», - слова популярной песни пронеслись у Яши в голове.

Он бросился к Хуаните и обнял ее.

-         Поздравляю, Хуанита, ты вышла замуж, и уже родилa сынa, - сказал Яша, глядя на мальчика.

Хуанита прижалась к нему и заплакала:

- Это твой сын, Яша, - прошептала она cквoзь cлeзы, - его зовут Яша-Хозе!   

Oкoнчaниe cлeдуeт.