|
Вилково
На свете есть места, о которых нам грустить - всю жизнь.
Этот маленький городок, всего тысяч в пятнадцать, - последнее поселение
на долгом пути Дуная к морю.
Гонения на староверов начались сразу после раскола, учиненного патриархом
Никоном и царем Алексеем Михайловичем. С этой первой волной и появились
первые беглые староверы на Дунае. Следующая волна - разгромленные участники
Хованского бунта, Хованщины, последней попытки восстановить порушенную
веру. Бежали староверы и от лютого и свирепого Петра 1 и от прочих царей.
Особо крепко досталось бедолагам при Екатерине П. К этому времени они
уже навсегда отказались от противостояния и сопротивления никонианству,
уединились и обособились, окуклившись в скитах и селениях вокруг своих
церквей, живя потаенной жизнью.
Одним из оплотов староверия стало Рогожское кладбище в Москве. Московская
Рогожа и ее скопцы, идя тем же нравственным путем, приняв на себя аскезу
скромности и трудолюбия, что и европейские протестанты, описанные в классической
работе М. Вебера "Протестантская этика или дух капитализма",
формировали этот самый "дух капитализма" в России. Здесь взращивался
отечественный финансовый и купеческий капитал, здесь формировалась этика
российского купечества, его честность, добросовестность, тяга к благотворительности
и просвещению. Без этой этики не было бы ни Третьяковых, ни Морозовых,
ни Бахрушина, ни Сабанеевых, ни Рукавишникова, ни Кащенко, ни многих других,
славных и достойных имен российского предпринимательства.
Другим центром русского староверия конца 18 века была Ветка (современный
угол стечения границ Брянской области, Украины и Беларуси), находившаяся
за пределами Российской империи, в Польше. Это не помешало вздорной немке
с русской короной совершить интервенцию, разорить Ветку, захватить несчастных
и отправить их в Сибирь - на Алтай и Байкал ( на Байкале их называют "семейскими").
Многие староверы Ветки, Трубчевска, Стародуба бежали на запад, подальше
от России, на Вислу и за Вислу, в Австрию, на Дунай и за Дунай. Повидимому,
именно тогда они и получили название "липован", а, возможно,
и ранее. Нигде я не встречал такой душистой липы, как в дельте Дуная.
Янтарная, она собирает вокруг себя невидимое полчище жужжащих пчел. И
здешний липовый мед - прозрачен и янтарен, он даже кажется теплым.
Наконец, еще одним очагом староверия была Запорожская Сечь. Екатерина
П, получив в результате войн огромное Крымское ханство (от Дуная до Каспия),
названное ею Новороссией, в ходе политических игр и интриг пошла на предательство
и разорение Сечи. Она потребовала от казаков отказа от старой веры. Упорные,
они предпочли присоединиться к некрасовцам (кубанское казачество), уйти
в ненавистную Туретчину, на Дунай.
Так разошлись пути староверов: ушедшие и бежавшие на запад смогли восстановить
церковную иерархию (Белокриничный монастырь) и потому стали поповцами,
изгнанные и бежавшие в Сибирь, смешавшись с нетовцами, вынужденно превратились
в беспоповцев.
Это привело к двум, прямо противоположным мировоззрениям и мироощущениям
сибирских староверов (кержаков) и западных староверов (липован). Для первых
мир побежден Антихристом, полон зла и потому следует от него отвернуться
и не прикасаться. Хозяйство сибирского старовера вывернуто наизнанку:
инвентарь валяется за оградой, за плетнем огород недораспахан по окоему,
дом глядит окнами во двор и внешне кажется заброшенным.
Для липован мир светел и полон Богом, Добром, они приветливы и гостеприимны,
их двор плотно укрыт от внешнего и постороннего взгляда, но стоит переступить
порог - и вы оказываетесь в атмосфере радушия и гостеприимства, вам все
открыто и доступно.
Русская липованская область в дельте Дуная со столицей в Тулче (Румыния)
имеет свои хозяйственные, культурные и религиозные центры на восточном
берегу: Килию, Вилково, Приморское и другие. Переходя "из рук в руки",
то оказываясь в Османской империи, то в Румынии, то в России, то в СССР,
то вот теперь на Украине, липованы сохраняют свой архаичный русский язык,
свою культуру, веру и образ жизни.
Во время Измаильского похода Суворов попросил помощи у липован, людей
незлопамятных на Немку и искренне любящих свою родину. Те охотно выполняли
необходимые для осады Измаила перевозки на своих остроносых и быстрых
лодках. Растроганный и благодарный полководец пообещал выполнить любую
их просьбу, и липованы попросили пожаловать им в вечное пользование воды
Дуная. Когда румынский король, уже в 20-ом веке, попытался отнять у липован
пожалованное им, они обратились в международный суд и выиграли свое дело.
Уединенная жизнь в условиях агрессивного внешнего окружения и нетерпимости
сделала липованскую общину потаенной. Они вынуждены были создать свою
образовательную систему, поскольку румынские власти, например, разрешали
им только воскресные школы, а советская власть вообще запрещала религиозное
образование. Духовное просвещение осуществлялось в ходе трудовой деятельности
и с передачей трудовых навыков. Труд и вера у липован - почти синонимы.
Советская власть или, как ее называли липованы, "коммунизьма",
не смогла поколебать духовные основания, но, кажется, это удалось перестроечному
и постперестроечному лихолетью. Метель морального разноса, увы, коснулась
и липован.
Вилково, подобно Венеции, рассечено сложной системой каналов, ериков,
вдоль которых проложены деревянные тротуары, "помости", соединяемые
деревянными же мостами. Это так романтично и красиво, что вполне можно
пренебречь и смириться со всеми неудобствами подобной планировки и организации
жизни. Смирились же венецианцы с отсутствием у них автомобилей - и не
жалеют об этом. На земле осталось так мало мест цивилизованных, но отказавшихся
от глобальных веяний, что, право, всем остальным незазорно было бы пожертвовать
часть своих доходов, сделанных и полученных на унылых просторах остальной
цивилизации, для поддержания этих благословенных уголков.
Воды Дуная - основа жизни горожан. Все они - прекрасные рыбаки и лодочники.
В городе порт, даже два - речной и морской (Усть-Дунайск). Местный рыбзавод
снабжает деликатесной и копченой продукцией ближнюю и дальнюю округу.
Здесь водятся и огромные сомы (однажды такой крокодил потащил мою лодку
против течения и волок на глазах изумленной публики пока не порвал пятидесятисантиметровый
стальной поводок), и осетры (предмет охоты и забавы для понаехавших высокопартийных
и беспартийных браконьеров), и гигантские, в пол-лодки, сазаны (с одного
такого чудовища я нажарил пять сковород икры), и знаменитые караси, "лапти",
"царьки", "корольки" - один такой приятель занимает
целую сковородку и, зажареный до густой коричневой корки, готов накормить
собой любого обжору и проглота. Но царица Дуная - дунайская селедка, здоровенная,
толстенная, с характерным и незабываемым душком, нежнейшая, как Солоха.
Вилково обладает уникальной и устойчивой гаммой ароматов, немного сладковатой
и с вонцой. Так вот эта сладостная и неистребимая вонца - от дунайской
селедки.
Кто не едал липованской ухи может считать, что жить он еще не начинал,
а потому умирать еще рановато будет. В отличие от строгих, холодно чистых
и изысканно простых северных ушиц, вилковская - раскаленно красная, в
ней поверху плавают огромные, царской чеканки, пятаки жиры, в недрах скрываются
белейшие телеса рыбных мяс, здоровенными кусками и ломтями, духовита она
так, что первые две рюмки, неправильно!, чарки, опять неправильно!, стакана
улетают под один этот переперченный, прожигающий нутро дух.
Тут надо сразу оговориться: липованы спиртное не употребляют, почти никакое.
Но это не значит, что они вам не поднесут. Еще как и сколько поднесут!
Но об этом - чуть позже.
Воды Дуная и липованы трудятся вместе: каждый год Дунай намывает несколько
десятков гектаров новой суши в плавнях, каждый год люди отвоевывают у
воды землю под сады, огороды, угодья, постройки, чистят ерики и укрепляют
берега.
Дунай дает людям все. Его плодородный ил (сапропель) лучше любых минеральных
удобрений. Одно время была даже идея продавать этот сапропель в арабские
эмираты в обмен на нефть. Дунай - это бескрайние камышовые заросли, заповедник
"Дунайские плавни". Камыш идет на подкормку скотине и на подстилки
для нее, как строительный материал. В камышах полно дичи: и птицы, и кабанов
и много чего другого. Камыши - это комариный ад. В сталинские времена
сюда запускали зэков - и никто не вернулся, все сгинули в комарином зудящем
аду. Но эти же плавни - порождают и местную насекомую нечисть, похожую
на саранчу - на этой гадости жирует и пирует местная рыба.
Века совместной жизни с рекой породили у липован особое, неповторимое
хозяйство. Помимо плодоносного двора с зеленью, ягодами, цветами, знаменитой
айвой и особыми, "банановыми" яблоками, каждый хозяин имеет
укромный причал в плавнях. Здесь он и рыбачит и часто ночует и заготавливает
камыш. Узкая топка ведет на вытянутый от берега участок с плодовыми, бахчевыми
и виноградником. В междурядье лоз растет невероятная клубника - от нее
местное красное вино "новак" пахнет клубникой. Даже притертые
к красному вину испанцы были вынуждены признать, что это оригинальное
вино - вполне. Здесь может быть немного кукурузы и прочей огородно-садовой
всячины.
По плавням носятся борзые беспривязные коровы, тощие и выносливые. Осенью
их отстреливают, узнавая свою скотину по ушным тавро. Местная говядина
обладает особым вкусом и упругостью. Европейские селекционеры охотно закупают
местных коров и бычков на породу - не за продуктивность, но за особую
стойкость против всех видов кровососущих: комаров, оводов, слепней.
В благослoвенные времена пребывания в Румынии Вилково было одной из европейских
туристических мекк. Особенно сюда любили наезжать французы, строго говоря,
европейские голодранцы и скупердяи. Морские пляжи здесь тянутся на десятки
километров, а их ширина достигает порой километра. Обильная жратва и вино
рекой - сказочной дешевизны. В городе работали казино и дансинги. Гостеприимные
липованы оказались врожденными туристическими бизнесменами. Ахающих от
восторга европейцев катали по каналам, дорожки к домам устланы коврами,
по воде плавают лебеди, а за оградой разнеженную публику ждет увесистая
порция вина, фрукты, рыба во всех видах. Не беда, что, пока партия кайфующих
млеет со стаканом новака, ковер и лебедей перетаскивает себе сосед, после
десятого двора человек перестает отличать лебедя от ковра, а себя от бога,
античного, разумеется.
Предприимчивые, липоване всегда отличались предельной честностью. Один
из липован в Румынии, стране, воообще-то вороватой, признан за свою честность
распорядителем средств парламента. Липованы нечестолюбивы и нестяжательны.
Среди них совсем или почти совсем нет знаменитостей, разве что олимпийский
чемпион Пацайкин.
В конце 80-х годов по заказу Усть-Дунайского порта я выполнил работу по
развитию рекреационного туризма здесь. С этого, собственно, и началась
наша Лаборатория региональных исследований и муниципальных программ, процветавшая
лет восемь научно-проектная фирма. Несмотря на экстравагантность многих
идей и проектных предложений, программа была принята и начала тут же реализовываться,
однако грянула перестройка и нищета, сопровождающая любую перестройку,
любой дебилдинг, говоря по-английски.
И новая, постсоветская волна туризма сразу приняла нищенский характер.
Туристический ресурс, как и всякий ресурс торговли или сервиса, обладает
циклом жизни. Обычно он начинается с экзотических и экстравагантных затей
для богатых и знаменитых. На этом этапе коммерческая целесообразность
туризма более, чем сомнительна, но формируется имидж, слава этого места.
Вспомните, с каких барских и царских затей начинался Крым. Второй этап
- самый урожайный на прибыли и доходы, как приходит мода на данное место.
Тут только успевай поворачиваться, подставлять мешки для денег и шуровать
совковой лопатой, сгребая доллары и прочие червонцы. Только успевай придумывать
новые затеи, как, например, в Диснейленде. Затем приходит период обслуживания
скромных и бедных, ностальгическая идеализация места (Коктебель советского
периода). Наконец, последними приходят нищие и варвары, что практически
одно и то же: когда-то знаменитые кубинские пляжи Бакуранао и другие,
пролетаризованные и засранные до безобразия.
Постсоветское туристическое развитие дельты Дуная началось, увы, именно
с этого. Вдоль пляжа понастроили "пансионаты", скорее напоминающие
освенцим или римские военные поселения, всего с одним, но неработающим
удобством во дворе, стихийным рыночком: нищие решили заработать на нищих,
а тут много не заработаешь. Прокатилась волна холеры и прочей желудочно-кишечной
напасти. Теперь здесь оттопыриваются те, для кого пять долларов в день
- предел допустимых расходов на отдых, а основная форма развлечений -
валяние: днем под палящим солнцем, ночью - в муках продолжения рода под
комариный звон.
Я много лет и подолгу проводил в Вилково - во все времена года, исходил
все его закоулки и окрестности. Здесь я был счастлив и покоен душой, здесь
я ловил плывущие ароматы цветущей айвы и зарождающихся надежд на счастье.
Мне хорошо стоялось на праздники всю ночь в липованской церкви и пелось
вместе со всеми суровые церковные гимны. Любо было мотаться по плавням
и смотреть в кровавые порезы заката над Дунаем. Я полюбил липован и их
неприятие государственных и духовных иерархий и властей (батюшка здесь
выбранный, а не назначенный), их право и свободу понимать Бога и Его слово
каждым по-своему, в силу данного разумения.
Здесь я принял крещение и теперь чувствую себя членом этой общины свободного
духа, когда тобой руководит прежде всего совесть, а не профессионал по
опиуму для народа.
На свете есть места, о которых нам грустить - всю жизнь.
|