№ 1(1)
Январь, 2001
Сандро Дадеш
соб корр. "Ф-РС"
«СЕГОДНЯ ОН ИГРАЕТ ДЖАЗ, А ЗАВТРА...»
Для тех, кто не знает или забыл
замечательную песенку 60-70 годов, строка Из которой взята в
заголовок, напомню вкратце: «Сегодня он играет джаз, а завтра
— родину продаст. Сегодня парень в бороде, а завтра где? В НКВДе...»
Это я все к тому, что
недавно «продавцы родины», джазовое трио под руководством известного
питерского гитариста Саши Старостенко устроило в кафе «Лимония»
в Ньютоне совершенно замечательный концерт. Впрочем, джаз, как,
наверное, и балет, пересказывать сложно. А потому, лучше поговорить
о самих музыкантах.
— Саша, вас, как мне кажется, представлять не надо, а о
ребятах вы можете рассказать? — спросил я руководителя.
— Ну конечно. На ударных — Сергей Ионесян. Сергей живет в Америке
уже 9 лет, а до этого закончил музыкальное училище имени Мусоргского,
в котором я преподавал. Так что если не в прямую, то косвенно
он мой ученик. Недавно он поступил в Беркли колледж, одно из
самых престижных музыкальных учебных заведений мира. С бас-гитаристом
Сережей Шевченковым мы вместе заканчивали училище Мусоргского
в 84-м году. Так получилось, что все годы после училища мы как
бы шли параллельными курсами. Вроде, близко, но не вместе. Сережа
играл во многих известных бендах, в оркестрах Хилько, Петренко.
Год назад мы встретились и с тех пор не расстаемся.
— Я слышал, вы увлекаетесь древнерусской церковной музыкой.
Это что, дань моде. хобби или что-то более серьезное?
— Знаете, я крестился довольно поздно, в 28 лет. Но так вышло,
что в православие ушел всерьез и надолго. Я и сейчас пою в Питере
в храме. Все службы выучил наизусть. И слова, и музыку. А это
где-то, если исполнять подряд, часа на три. Причем, в разных
вариантах: знаменные, валаамские, греческие песнопения. Удивительные
вещи. Несколько лет назад у меня появилась идея исполнять современный
джаз, используя корни древней русской музыки. Как бы соединить
наши ритмы с мелодикой метроритмического древнего распева. Чтобы
закончить, мне нужно еще 2-3 года. Надеюсь, получится. Дело
в том, что в древних церковных песнопениях есть удивительное
свойство — они бесполые. Это и не мажор, и не минор, а какой-то
неокрашенный эмоционально чистый ключ. И если получится соединить
это с современными гармоническими понятиями, я думаю, будет
очень интересно.
— Что вы можете сказать о джазе в сегодняшней России ?
— Все очень изменилось. Если когда-то во времена Брежнева мы
получали удовольствие от самой игры, от встреч с коллегами на
фестивалях и радовались уже тому, что нам оплачивали билеты
в оба конца, то сейчас бесплатно играть никто не будет. То есть
удовольствие превратилось все же в работу. А некоторые не выступают
вообще нигде, играют дома, для себя. Ну что ж, это наверное
такой жизненный приговор, судьба такая. Знаете, наша учительница
английского в школе говорила: поэт не тот, кто пишет стихи,
а тот, кто не может не писать. Так и здесь. Настоящий джазовый
музыкант, в каких бы условиях он ни находился, не может не играть.
Так и живем.
