№ 5(17)
Май, 2002
Полина Росина
У войны не бывает лица
Когда-то, в конце 70-х - начале
80-х, белорусская журналистка Светлана Алексеевич издала книгу
воспоминаний женщин-участниц войны «У войны не женское лицо».
И тогда, впервые взяв в руки эту книгу, и сейчас, когда мы отмечаем
уже 57-ю годовщину священной для нас Победы, я думаю, что название
книги не точное. У войны нет лица. Есть зверинный оскал, безжалостная
ко всем – не зависимо от пола, возраста, национальности и веры
– дьявольская морда.
Я не писатель, и, конечно же, передать так свои ощущения, свою
боль и страхи, что живут и поныне, как это сделали Василь Быков,
Григорий Бакланов или Виктор Астафьев не смогу. Но война и весь
ее ужас по-прежнему живут во мне. И, может быть, те несколько
эпизодов из моей боевой юности, о которых хочу рассказать, дадут
моим детям, внукам, правнукам и их ровесникам хоть какое-то
представлениеоб омерзительном лике войны.
22 июня 1941 года я была в пионерском лагере. Пока пешком дошла
до Минска, он уже вовсю пылал. Каждый день бомбежки, кругом
– немецкие десантники. Меня встретили пепелища – ни родных,
ни дома, ни школы...
Через несколько дней Минск был полностью оккупирован. Эвакуироваться
не удалось. Уже в начале июля нас, школьников, погнали на работу
в лазарет для военнопленных. Мы, как могли, помогали нашим бойцам,
перевязывали раны, приносили еду, но главное, доставали гражданскую
одежду, чтобы они могли убежать из лазарета. Так продолжалось
до октября, пока кто-то не выдал. Немцы повесили одну из наших
подруг на воротах дрожжевого завода...
К тому времени я связалась с подпольщиками, и по их заданию
еще с несколькими подростками поступила на кожевенный завод.
Сортировать одежду и таскать вагонетки с сырыми солеными шкурами
– была непосильная для нас работа. Кроме того, одежду, которую
отбирали у населения, здесь же дезинфицировали,а мы работали
без масок. Часто теряли сознание и тогда охранники приводили
нас в чувства плетками и шомполами. Но самое опасное и трудное
было выносить одежду через проходную. Нас слишком часто проверяли,
и каждый раз, вынося на себе для партизан носки, полушубки,
валенки думала, сейчас схватят тебя, так же, как хватали твоих
подруг и друзей...
В конце апреля 1942 года Минское подполье было разгромлено.
Для тех немногих, кому удалось бежать, была одна дорога – в
лес, к партизанам. Из семи человек нашей заводской группы до
леса удалось дойти только мне...
1 мая я встретилась с партизанами. А уже на следующий день,
2 мая 1942 года, ровно 60 лет назад, был мой первый бой. Он
был неравным. Партизанские отряды в то время еще только создавались,
нас было мало. Но мы выстояли, вышли из окружения, держа оборону
несколько часов. После этого я участвовала еще в 30 боях и засадах,
в трех рельсовых войнах, перенесла семь больших и малых блокад,
была ранена и тажело контужена, но вот тот, самый первый бой,
стал главным: я поняла жестокость войны, ее всеядность и безжалостность.
Есть вещи, которые и сейчас, спустя столько лет, я не могу вспоминать
без слез: смерти, кровавые ранения, гибель взрослых и детей,
невероятную подлость и невероятный героизм... Первым командиром
нашего отряда был кадровый офицер Сергей Рыжак. Для нас, молодых,
он был вроде отца, вечно оберегал, как мог поддерживал. Он и
погиб, защищая нас. Это случилось 19 июня 1942 года. Мы громили
блок-пост Комолово-Колосово. Бой складывался удачно, но в этот
момент на помощь немцам подошел эшелон отборных частей СС. Нас
было слишком мало, продолжать бой было бессмысленно. Рыжак приказал
отряду отступать в лес, а сам вместе с начальником штаба и адьютантом
прикрыл наш отход. Все они погибли в том бою...
В песне, которую мы сочинили о нашем первом командире, есть
такие слова:
Мы помним все
И вечно помнить будем,
Рыжак для нас народный великан.
Погиб вожак, героя не забудем,
В сердцах живет отважный партизан.
Наверное, кому-то эти строки покажутся наивными и несовершенными.
Что ж, они и не претендуют на долгую жизнь и вселенскую славу.
Так же, как память о тех людях и тех днях, они живы, пока живы
мы, ветераны. Будьте здоровы и счастливы, дорогие, радуйтесь
каждому светлому дню. Благо, у нас в Майами света и солнца хватает
с избытком. Вы заслужили этот покой и это чистое небо!