№ 10(10)
Октябрь, 2001

Aлeкcaндр Oкунь, Maйaми

Взгляд из зазеркалья

 

...100 лет назад родился мой учитель, мэтр, незабываемый Николай Павлович Акимов

Почти невозможная задача — на нескольких страницах журнала познакомить читателя с личностью, которая за годы своей жизни не вмещалась в рамки времени и, я думаю, и сейчас не до конца оценена его уникальность, неповторимость вклада в мировую театральную культуру.

Молодому поколению это имя практически неизвестно, впрочем, как и многие имена из истории искусств, особенно из области театра, искусства эфемерного, сиюминутного восприятия. Единственная возможность увековечить его память — это попытаться хоть как-то немного напомнить об этом удивительном человеке, «старорежимном интеллигенте», работавшем в театре в условиях советской эпохи, в жанре сложнейшем для выживания в тоталитарном обществе — в жанре комедии.

Как-то Николай Павлович в разговоре о проблемах советской комедии определил комедию как «цензурованную» сатиру, которая как жанр практически не существовала в СССР. В Ленинградском театре комедии, которым руководил Акимов, сатира пробивалась через все щели, препоны и кислые лица кураторов искусства. Спектакли могли быть разными, но всегда — острыми, новаторскими. Человек умный, он умел побеждать в постоянных баталиях с советскими чиновниками. Это благодаря его невероятным усилиям увидели свет еще в те годы спектакли по пьесам Е. Шварца «Дракон» и «Тень». Больше того, каким-то совершенно непостижимым образом Акимов, обходя цензуру, сумел напечатать свои острые, полные сарказма мысли. В 1966 году он писал: «Я думаю, что... юмор — первый признак человечности. Ни один общеизвестный крупный негодяй не обладал чувством юмора. Однако из этого нельзя сразу сделать вывод, что каждый, лишенный чувства юмора, — негодяй. Он должен еще это доказать».

«Одним юмором не проживешь, — писал Н.П. — Иногда человеку хочется погрустить и поскучать. Для удовлетворения этих потребностей издаются юмористические журналы».

Однажды Акимов предложил, что лозунг «Дорогу молодежи!» лучше располагать вдоль дороги, а не поперек ее. Или вот еще: для сатирического театра Полякова в Москве Акимов придумал эмблему: изображение Пегаса, перепрыгивающего шлагбаум. Самое удивительное, что бдительные чиновники зевнули эту явно антисоветскую выходку и эмблема просуществовала много лет.

Да, только Акимов мог в те годы написать (и рискнуть опубликовать!) следующее: «У нас (имеется ввиду СССР, — А.О.) создались особо благоприятные условия для развития мемуарной литературы. В самом деле, что такое анкеты и автобиографии... как не первая ступень в этой области». И дальше: «И если, как теперь доказано, это увлечение (анкетами) не оправдало себя по своему прямому назначению — определять ценность работника, то оно несомненно принесло большую пользу, прививая широчайшим слоям населения привычку вспоминать и описывать свой жизненный путь, своих родственников, места работы, награды, колебания, печатные труды и заграничные поездки...»

Однажды на дне рождения Акимова драматург А. Володин, поднимая тост за здоровье Н.П., заметил: «Николай Павлович не любим никакими властями. Они, власти, как бы меняются, и новые как бы готовы любить, но не могут в силу пролетарской интуиции и бдительности».

Н.П. писал: «Искреннюю любовь современников легче завоевать одой, чем сатирой. Славу в веках, наоборот, скорее обеспечивает сатира. Совместить эти два жанра в одном произведении еще не удалось». И еще: «Те, кому образование не позволяет откапывать мертвое искусство, с успехом закапывает живое».

Начал свою карьеру Н.П.Акимов как изысканный график и иллюстратор в 20-е годы. Его острый взгляд и юмор живут в оформленных им изданиях «Академии» Анри де Ренье (1924г.), Жюля Ромено (1926г.), Пьера Боста (1927г.), в портретах современников (он сделал их более 300), в знаменитых рисованных плакатах к спектаклям Ленинградского театра комедии (театра, который теперь, потеряв все акимовское, носит его имя), в театральных плакатах, которые были неотъемлемой частью ленинградских улиц 30-60 годов, и здесь ему не было равных в мире.

Будучи художником по восприятию и мировозрению, Акимов-режиссер обладал уникальным свойством видеть спектакль как бы готовым заранее, во всей его стилистике и художественных деталях. Называя себя закоренелым реалистом, он помещал актеров в мир пьесы, в уникальную атмосферу его, акимовской, реальности, с его, акимовским, небом, архитектурой, праздничностью, театральностью и сказочностью. Так было с «Разломом», «Офицером флота», «Робеспьером», «Тенью», «Дон Жуаном», «Искусством комедии», «Делом»... Уверен, что и сейчас многие помнят и показывают на видео своим детям и внукам фильм «Золушка» с Жеймо, Гариным, Раневской, Юнгер в главных ролях, созданный Акимовым и режиссером Кашиверовой. Слишком велика была акимовская реальность в этой волшебной сказке.

Н.П. за всю свою долгую жизнь в искусстве никогда не принадлежал никаким группировкам и партиям (партия пыталась приобщить его в группу «безродных космополитов» в период космополитизма, но он сумел отговориться!!!). Он создал свое неповторимое, акимовское, понимание театра и театральности, в которые глубоко верил сам и умел влюблять зрителя.

Точно так же он умел влюблять в себя женщин, которых искренне любил и оставил большое количество портретов известных и неизвестных, — удостоенных. Все они отмечены какой-то таинственной обогащенностью знакомства с Мастером.

Н.П., человек магнетического обаяния, умел собирать вокруг себя бесконечно преданных ему людей, замечательных актеров и драматургов, таких, как И.Гошева, Сухаревская, Б.Тенин, С.Филиппов, А.Бениаминов, П.Панков, Г.Тейх, А.Савостьянов, Е.Юнгер, Э.Гарин, Е.Шварц, П.Тур, Г.Горин...и многих других, кто получил путевку в творческую жизнь в стенах театра комедии. Жизнь разбросала нас, театральных художников, по всему свету: Эдуард Кочергин и Марина Азизян — в Петербурге, Татьяна Веницианова — в Гамбурге, Светлана Ставцева — в Москве, Елена и Михаил Гран — в Париже, Игорь Тюльпанов, Лазарь Каушанский и ваш покорный слуга — в США... А многих, к сожалению, уже нет, как нет и нашего Учителя, бесконечно дорогого мне человека Николая Павловича Акимова. Он умер в 1968 году во время гастролей театра комедии в Москве.

За несколько дней до смерти Н.П., Михаил Гран и я сидели во время спектакля за кулисами и шепотом говорили о жизни, об идеологическом давлении на театр, об изменениях в управлении культурой... Вдруг Акимов сказал: «Учите язык и ждите случая». Потом, помолчав, добавил: «Мне уже поздно».

Звучит мистически, но названия начатых им перед смертью проектов: «Конец — делу венец» и «Все хорошо, что хорошо кончается». А в день прощания в театре в Ленинграде на репертуарном щите, что на Невском проспекте, было написано:

«В связи с кончиной народного артиста СССР Н.П.Акимова спектакль «Ничего не случилось» отменяется».

В квартире-мастерской Акимова на Петроградской, где живет его дочь с семьей, наряду с работами, портретами, книгами, коллекцией замечательных вещей, в которых Н.П. знал толк, можно увидеть выпуклые сферические зеркала. Разнообразие их останавливает внимание. Ясно, что для хозяина они не были простым украшением. Подумаем, что можем увидеть мы в таком зеркале? Отражение чего бы то ни было, допустим, комнаты, открывается нам почти под углом в 180 градусов. Мало того, сферическое зеркало как бы вбирает в себя главный объект отражения — тот самый, который попадает на самую макушку сферы (будь то предмет или пространство). Этой макушке или этому центру подчиняется все, что помещается за темной рамкой. Все там узнаваемое, но искаженное, формы утрированно подчеркнуты, пространство эмоционально обостренное, манящее. Как острые всевидящие глаза, умеющие сразу проникать в суть, смысл формы, способные выявить ее и определить в пространстве, зовущие в себя, в сконцентрированный мир иллюзии и правды, смотрят на вас зеркала, в которых живут глаза Акимова.