№ 10(22)
Октябрь, 2002

---

Леонард Фонарев
ЯША АБРАМОВИЧ КАК ЗЕРКАЛО РУССКОЙ ПЕРЕСТРОЙКИ
Повесть в отрывках

Из канадской газеты « Дэйли доллар» от 18 августа 1978 года:

По сообщениям из достоверных источников важный сотрудник советских внутренних войск полковник КГБ Иван Зимухин обратился к канадскому правительству с просьбой о предоставлении политического убежища. До последнего дня он занимал должность заместителя начальника отдела Наследия, одного из самых секретных подразделений КГБ, о котором почти ничего неизвестно на Западе. Отдел Наследия был создан по инициативе самого Сталина для финансирования так называемых Великих Строек Коммунизма. В его задачи входила работа с советскими гражданами, которые получали наследство от своих западных родственников. Тех, кто получали заграничное наследство, в отделе, по словам Зимухина, называли «источниками». Благодаря вдумчивой и повседневной работе с «источниками» чекисты, по словам полковника Зимухина, сумели изыскать многие миллионы долларов, которые пошли на строительство Днепрогэса, Волго-Донского канала и других крупных советских строек. До перевода в отдел Наследия полковник Зимухин работал в отделе Писем. Главное внимание уделялось переписке советских граждан с заграницей. Отделения отдела Писем располагались на каждом городском почтампте. Если в письмах упоминалось о возможном получении наследства, все данные передавались в отдел Наследия и возможный наследник попадал под самое пристальное внимание КГБ. Если наследство превышало миллион долларов, создавалась специальная оперативная группа

Отрывок 3
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ НАСЛЕДНИКА АБРАМОВИЧА

Каждый год мать Яши Галина Соломоновна получала на пасху посылку из Америки от своей старшей сестры Фани, которая 40 лет назад уехала в Америку. Огромная картонная посылка была полна дорогими американскими подарками, в диковиных ярких упаковках. Все они предназначались для многочисленных оставшихся в России родственников.
Из всей семьи только Фане и двоюродному брату Зусе удалось уехать в Америку до прихода советской власти. Все остальные попали под паровой каток российской истории - революции, коллективизации и «тюремизации» всей страны. Спустя сорок лет Фаня по-прежнему всех помнила и посылала всем подарки. Родственники, конечно, тоже ее помнили, но переписываться с ней не решались по вполне понятным причинам. Одна только крошечная Эстер-Гайлочка росточком менее пяти футов бесстрашно переписывалась с сестрой даже в самые невыносимые годы. В 1948 году во время разгара борьбы с космополитами над Галиной Соломоновной нависла нешуточная угроза. В то время, как страна выполняла планы по выплавке чугуна и cтали, чекисты получали план по посадке врагов народа. Если возникала нехватка врагов, они обращалась к неисчерпаемому источнику - людям, которые имели родственников за рубежом. А если кто-нибудь из этих несчастных затевал переписку с заграницей, то спасти от концлагеря могло только чудо. Такое чудо и случилось с Эстер-Гайлой. И автором чуда была Фанечка. В одном из писем она сообщила, что двоюродный брат Зуся умер и оставил Эстер-Гайле 100 тысяч долларов. В отделе Писем вскрыли это послание и передали в Отдел Наследия. Яшину мать вычеркнули из списка смертников и перевели в разряд "источников". Потом, правда, выяснилось, что деньги предназначались совсем другой Эстер-Гайле, но время было выиграно. Сталин между тем умер, борьба с космополитами закончилась, разнарядки на врагов народа исчезли и жизнь невинной Галины Соломоновны была спасена. По рассказам матери, Фанечка была очень красивой, необыкновенно красивой. Даже русская царица признала это. Именно русская царица! Она признала сей факт в уездном Невеле при стечении всего населения этого славного города Псковской губернии. Случилось это в 1909 или 1910 году. Фанечка приехала в Невель вместе со своей семьей и с другими евреями, чтобы приветствовать императрицу. И попробовали бы они не приехать! Господин урядник специально явился в местечко и пригласил всех евреев на встречу с императрицей.
- И если какая сволочь не приедет на царицу, - сказал он ,- то я ему второе обрезание устрою. - Это была его любимая шутка по отношению к иудейским подданым российского императора.
Царица показалась народу в открытой карете вместе с двумя своими дочерьми. Улицы были полны встречающих. Духовой оркестр играл «Боже царя храни» и другие патриотические мелодии. Петухи и курицы, которые обычно запросто расхаживали по улицам захолустного Невеля, теперь отсиживались в сараях, как бы понимая величие момента. Царица и юные царевны были в очень красивых широкополых шляпах и в длинных перчатках по локоть. Они мило улыбались провинциальной публике и слабо помахивали своими нежными монархическими ручками.
Неожиданно царская карета остановилась рядом с семьей Соломона - отца Фани и Гайлы.
- Какая красивая жидовочка, - ласково сказала царица, глядя на Фанечку. И следующая карета с фрейлинами ее Величества тоже остановилась. И все фрейлины прошелестели вслед за царицей :
- Какая красивая жидовочка!
- Как тебя зовут ?- поинтересовалась царица.
- Фаня-Лия, - назвала Фанечка свое полное имя.
- Феничка!- повторила повелительница всея Руси.
- Феничка! - пропели фрейлины и кортеж двинулся дальше.
Слух о необычной красоте Фанечки, отмеченной самой русской царицей, пронесся по городам и местечкам и дошел какими-то еврейскими путями до славного города Бруклина, где могучий ломовой извозчик Изя Печенюк услышал о заморской красавице Фане-Лие и воспылал к ней заочной любовью. Недавно Изя решил покончить с извозным бизнесом, продал всех своих битюгов и купил четыре медальона на такси в Манхеттене. Новый бизнес пошел на удивление хорошо, и Изя вдруг понял, что ему уже тридцать два года и пора обзаводиться семьей. Он прислал Фанечке замечательный подарок - «шипс-карт», что в буквальном переводе означало билет на пароход. В те далекие времена слово «шипс-карт» было на языке у всех евреев Российской империи. Шип (Ship) в переводе - пароход. Имелся ввиду, конечно, пароход, на котором иммигранты добирались из Европы в заветную Америку. Легендарная «Шипс-карт» означала свободу. Одновременно она была и приглашением в Америку, и визой, а так же тем, что мы теперь называем гринкартой. Ходить в американское посольство в те времена не требовалось, зато обязательным было освидетельствование врача, подтверждающего, что у потенциального иммигранта нет трахомы и венерических болезней. Изе Печенюку «шипс-карт» для Фанечки обошлась в огромную сумму 78 долларов. Но в дальнейшем, как выяснилось, это было лучшим вложением денег в его жизни.Через несколько лет Изя и Фанечка имели троих детей, а по Манхеттену бегали три десятка желтеньких такси, принадлежащих молодой семье.
В 1928 году они удачно продали все свои такси, а через полгода, когда разразилась Великая депрессия, также удачно купили недвижимость на Брайтоне и в Манхеттене. Так недавние молодожены стали миллионерами. Об этой истории Яша часто слышал от своей матери, но он никогда не думал, что когда-нибудь прикоснется к ней лично.

*******************************

Майор отдела Наследия Сергей Андреевич Янчук сидел в своем рабочем кабинете и старался состредоточиться. Утром его вызвал генерал и дал важное и совершенно секретное поручение. Но вот какое поручение Сергей Андреевич хоть убей не помнил.
То есть он хорошо помнил, что генерал Волобуй вызвал его рано утром, что секретарша генерала Людочка что-то отстукивала на пишущей машинке и что он старался дышать в другую сторону, дабы генерал ничего не заметил. Волобуй, похоже, и не обратил внимание на тяжелое состояние майора, пожал ему руку под конец беседы и дал два дня на ознакомление с делом. Не побежишь же теперь спрашивать генерала! Мысли в мутном мозгу Янчука разбегались как шарики ртути из разбитого термометра.
- Кажется генерал упомянул какую-то еврейскую фамилию, то ли Рабиновича, то ли Хаймовича, - размышлял майор. Но как только он подходил ближе к разгадке фамилии, в его тяжелой голове тарахтела почему-то пулеметная очередь и размышление надо было начинать с начала.
- Гершович, Мовшович, Залманович,- перечислял Янчук все мыслимые еврейские фамилии и - снова пулеметная очередь, и снова все пропадало. Вдруг кто-то поскребся в дерматиновую обивку его двери.Это была секретарша генерала Людочка Пыреева, та самая, которая утром тарахтела на своей пишущей машинке во время встречи с генералом. Она была единственной в управлении , кто печатал с космической скоростью 150 знаков в минуту. Только тут майор сообразил откуда взялась проклятая пулеметная очередь, - это был стук ее пишущей машинки, зависший с утра в его и без того больной голове.
- Разрешите, товарищ майор?
- Пожалуйста, прапорщик, - ожил Янчук.
- С сегодняшнего дня - младший лейтенант!- гордо сказала секретарша и откозыряла, приставив правую руку к пышной копне белых волос. Запах ее заграничных духов быстро атаковал майора и отвлек от неприятных размышлений. Людочка нравилась ему. Каждый раз возвращаясь из командировки, Янчук, как подобает внимательному и интересному мужчине, обязательно привозил ей духи или другой подарок. У них были перспективные отношения, которые Сергей Андреевич не торопил. Они нравились друг другу. Иногда, будучи наедине с Людой во время проверки отпечатанных ею материалов, рука Янчука как бы задумчиво оказывалась внутри ее юбки и проникала в область, где заканчивались капроновые чулочки и начинались шелковые на ощупь трусики. Людмила руки его не отталкивала, однако дальше этих посещений нижнего белья их отношения не заходили.
- Вот ваше сегодняшнее поручение, - Люда протянула аккуратно отпечатанный на машинке лист бумаги.
- Какое поручение?- не понял майор.
- Какое, какое! - передразнила она. - Генеральское, насчет некоего Яши Абрамовича, наследника американской тетушки.
-Абрамовича!- наконец-то вспомнил фамилию майор. - Абрамовича!
Только теперь он сообразил, что утром Люда с бешеной скоростью стенографировала на машинке их беседу с генералом. Она, видно, заметила плачевное состояние майора и решила спасти его. Если бы генерал увидел, что печатает храбрая Люда, ее бы уволили из рядов КГБ, а может и отдали под трибунал.
- Спасительница!- пришел в экстаз Сергей Андреевич. -Спасительница!
Он притянул ее к себе. Его правая рука, полная благодарных чувств, протянулась к круглым коленкам Людмилы и устремилась к заветной полоске между капроновыми чулками и трусиками секретарши и не останавливаясь пошла выше, выше...
- Я уже сделала запрос в военкомат и выяснила, что Яков Абрамович, 1943 года рождения призван в ряды Советской Армии два месяца назад,- невозмутимо сказала лейтенант Пыреева. - Записывайте, что вам надо сделать. Людмила резко вытащила руку майора из своих трусиков и ловко вложила в нее авторучку.
- Вам надо торопиться. Я не хочу, чтоб генерал засек меня в вашем кабинете. Записывайте.
- Записываю,- вздохнул майор. Он был готов подчиняться.
- Первое. Надо послать запрос в отдел личного состава Советской Армии и выяснить где проходит службу рядовой Абрамович.
- Первое, послать запрос в Армию, – повторил, записывая, Янчук.
- Второе. Выясни… - секретарша запнулась на полуслове.- Что у вас топорщится в брюках? А если кто войдет? Немедленно прикройтесь кителем.
Янчук беспрекословно выполнил ее команду.
- Второе,- повторила она,- выясните размер наследства. Свяжитесь, если надо, с нашей службой в Нью-Иорке.
- Третье. Обеспечьте безопасность источника Якова Абрамовича. Все!
Осторожно, чтобы не испачкать губной помадой , Люда поцеловала майора в лоб, озорно потрепала рукой там, где топорщились его брюки и выскользнула из кабинета, стараясь не стучать своими острыми каблучками.
- Какая женщина!- восхищенно подумал майор, - глядя на ее удаляющуюся юбку и дымчатые капроновые чулки.
Следуя полученным указаниям, Янчук послал срочный запрос в отдел личного состава Армии. Ответ пришел через два дня. К недоумению Янчука он гласил:
« Рядовой Яков Львович Абрамович, 1943 года рождения, еврей - в личном составе Советской Армии не числится.» Майор Янчук и генерал Волобуй были в полной растерянности: наследник американской тетушки Яша Абрамович исчез...

Продолжение следует...(читать)