№ 11(23)
Ноябрь, 2002

---

Александр Росин
Сестра Майи

Ее зовут Сорина Кристалинская. Последние 23 года она живет в Майами. Она старше Майи на 9 лет. Но не скрывает возраста. Скорее всего, потому, что поверить в него не может ни сама Сарина, ни окружающие, столько молодой энергии живет в ней. Мне рассказывали, что Сарина готова среди ночи по первому звонку ехать к кому-то из друзей, - помогать, выручать, поддерживать. И при этом – бессребренница.
- Семейная черта? – спрашиваю.
- Наверное, не очень скромно говорить, вот мы, мол, какие, Кристалинские, - щедрые, душевные люди. Поэтому буду говорить о Майе. Тем более, что ей в этом году исполнилось бы семьдесят... Вот кто был действительно щедр к людям. Может быть, поэтому когда бы ни приезжала в Москву, нахожу на ее могилке свежие розы. Всегда! Люди помнят и любят ее, так же, как она их любила.
- Она была какой-то необычной, несмотря на популярность, очень „домашней” певицей. Очень своей. Может, потому и любили. А как сложилась ее жизнь? Ведь говорили много и разное...
- Ой, сплетен ужасно много ходило. Что ж удивительного, столько лет на виду. А талант она имела большой и умницей была. Закончила с отличием Московский авиационный институт, работала в конструкторском бюро Яковлева. Все время пела, сначала в самодеятельности, а потом в оркестрах Юрия Саульского, Эдди Рознера, Олега Лундстрема.
В 57-м, перед Московским фестивалем молодежи и студентов, познакомилась с Аркадием Аркановым. Вскоре они поженились. Арканова после мединститута распределили в Норильск. Майя пошла в горздрав, помогла ему остаться в Москве. Ну, а потом они расстались... И года не прожили.
- А Кобзон?
- Нет, у них были чисто приятельские отношения. Уже когда у Майи обнаружилась болезнь крови, это было в 62-м, я познакомила ее с архитектором Эдуардом Барклаем. Они прожили счастливо оставшиеся годы. И умерли в один день, почти как в сказке, только с разницей в год. Барклай 19 февраля 1984, а Майя – 19 февраля 1985. Она очень долго болела, но Эдик поддерживал ее как мог. А как только он ушел, Майя тоже сразу угасла.
- А что это за тайна, связанная с платочком вокруг шеи? Этот платочек, помню, прямо-таки завораживал полстраны. Говорили, что какой-то хоккеист или боксер бритвой из ревности полоснул...
- Какая глупость! Я постоянно присутствовала на концертах Майи. Помню, однажды она взяла корзину цветов со сцены, спустилась в зал, поставила перед доктором Кассирским, ее онкологом, и сказала в микрофон: „Этому человеку я обязана жизнью”. Я тогда очень плакала, да и все в зале. Кассирский действительно помог ей, но от постоянного облучения на шее образовался ожог. Вот его Майя и скрывала косынкой.
- Вы были близки с сестрой?
- Да, очень. И хотя в 73 уехала из Союза, о чем, впрочем, нисколько не жалею, не было года, чтобы мы с детьми (два моих сына живут в Канаде, а дочь – здесь, в Майами) не навещали нашу любимую Майю. Привозили ей и сестрам чемоданы вещей, чтобы материально помочь, позже – деньги на врачей, сиделок... Ну, а теперь все эстрадные звезды, кто приезжает в Майами, находит время встретиться, поговорить со мной. Ведь все они – друзья и ученики нашей Майи.