№ 9(21)
Сентябрь, 2002
Леонард Фонарев
ЯША АБРАМОВИЧ КАК ЗЕРКАЛО РУССКОЙ
ПЕРЕСТРОЙКИ
Повесть в отрывках
Отрывок 2
ПРИЗЫВНИК АБРАМОВИЧ
В конце июня начались неприятные
явления. Каждые три-четыре дня к нему стали приходить повестки
из военкомата с требованием явиться к военкому майору Перегарку.
У Яши были свои личные планы - поступление в театральный институт,
а потом, по окончении -театры и киностудия «Мосфильм»6 где он
будет, конечно, нарасхват. Наглый майор с повестками в его творческие
планы просто не помещался. Ему там не было места. Яша аккуратно
нанизывал повестки на гвоздик в туалете, и не спешил на встречу
с Перегарком. По опыту своей молодой жизни он знал, что если
что-то болит, то надо подождать и боль обязательно пройдет.
То же он думал в глубине души и по поводу повесток из военкомата.
Но они не исчезали. Перегарок явно рвался на встречу с ним.
Он был готов растоптать его творческие задумки своими хромовыми
сапогами до колен. И вдруг повестки Перегарка прекратились.
Они исчезли как ненавистная зубная боль. Жизнь снова стала удивительной
и прекрасной. Теперь Яша ценил ее куда больше, чем раньше до
атак со военкомата. Он проходил мимо кинотеатров и ему виделись
афиши, которые кричали о замечательном артисте Яне Абрамове.
Ян Абрамов - был творческий псевдоним Яши, который ему очень
нравился. Его лицо отретушированное лучшими художниками было
повсюду. Он и сам смотрел на себя с удивлением. Знаменитый Ян
Абрамов был везде. Он с народом. Его приглашают в колхозы, в
детские сады, в далекие аулы. Он никому не отказывает. Однажды
в воинской части пожилой генерал просит его автограф.
- Как ваша фамилия ? - ласково спрашивает он генерала.
- Перегарок -отвечает генерал, становится по стойке смирно и
отдает ему честь.
- Вольно!- улыбается Яша, «Где это я слышал эту смешную фамилию-
Перегарок?»- размышляет он про себя и не может вспомнить.
«Главное - успеть поступить в театральный институт, - думал
Яша, возвращаясь к неприятной реальности. - Только бы поступить,
А там лучшие Народные и Заслуженные Артисты встанут на защиту
его дарования против всех перегарков и недогарков.»
По телевизору Яша видел как американские негры
ведут борьбу за свои права.Они героически ездили в автобусах
на передних сидениях, хотя расисты всех мастей и губернатор
Уоллес препятствовали этому и пытались заставить их ездить на
задних сидениях. Это называлось компанией гражданского неповиновения.
В конце концов негры победили и стали запросто ездить на передних
сидениях, а расиста Уоллеса тяжело ранил народный мститель,
правда, не негр, и губернатор Уоллес стал калекой, прикованной
к креслу-каталке. Но по мнению газеты «Правда» кресло-каталка
и ранение были положительным явлением, так как Уоллес рвался
в президенты, а этого газета «Правда» не желала. Глядя на Уоллеса
и негров Яша и сам начал подумывать о гражданском неповиновении.
Или взять хотя бы молодого Ленина - рассуждал он, - или не очень
молодого, тот всегда гениально пользовался черным ходом. Именно
так он исчезал от ищеек Временного правительства. Они за ним,
- а Ильич картуз на голову - и черным ходом на Шпалерную или
на Мойку. Пусть эта сволочь, Перегарок, явится в его коммунальную
квартиру, - Яша уйдет от него по-ленински черным ходом. Перегарок
в его квартиру так и не заявился, зато пришел красномордый дворник
дядя Коля.Яша только что сделал гимнастику по радио и теперь
слушал «Пионерскую зорьку». Когда раздался необычно ранний звонок
в дверь Яша сообразил, что за ним пришли. Он успел одеться по-
армейски за 40 секунд - пока его мать открывала двери.
- Кто там?- спросил он .
- Дворник дядя Коля - испуганно сказала мать. Она знала про
историю с повестками.
- « Мама, мы пойгдем дгугим путем», - он натянул шапку на уши
и попытался испариться через черный выход. Но не тут-то было.
Там его уже поджидал квартальный милиционер дядя Миша...Так
на собственном опыте Яша убедился, что обмануть дворника дядю
Колю и квартального дядю Мишу было куда тяжелее, чем ищеек Временного
Правительства.
В военкомате дворник и квартальный сдали свою
добычу майору Перегарку и отправились восвояси с чувством выполненного
долга. За неделю таким макаром они уже выловили несколько призывников,в
том числе лучшего приятеля Яши - Костю Шейкина. В кабинете у
Перегарка шел ремонт. Папки с делами новобранцев были сняты
с полок и грудами лежали на столе военкома. Папка с делом Яши
Абрамовича лежала на самом видном месте. Куда бы Перегарок не
пошел по комнате злополучная папка была перед его лицом, как
взгляд Джиоконды. Теперь Яша понял секрет бесконечных повесток
из военкомата: он все время попадался Перегарку на глаза. Яша
и не догадывался, что злопамятный военком, подготовил для него
самое плохое место службы. Ему предстояло охранять в места,
где после года службы лучевая болезнь косила четверть личного
состава.
В конце сентября состоялась всеобщая отвальная.
Яша, Костя Шейкин и другие призывники прощались с гражданской
жизнью. По традиции проводы отмечали в красном уголке домоуправления.
Домоуправление на вечере представлял красномордый дворник дядя
Коля. Перед празднованием бюст Ленина по настоянию дяди Коли
перенесли из красного уголка в кабинет управдома. Это было сделано
в качестве предосторожности. Два года назад один из призывников,
приняв повышенное количество спиртных напитков, не выдержал
внутреннего давления и обблевал бюст вождя. Бюст спешно обтерли
полотенцем, но дворник дядя Коля тем не менее известил власти
об этом нелицеприятном событии. После чего компетентные органы
еще долго вели расследование - не являлся ли факт блевания на
бюст предметом идеологической диверсии. Перед началом отвальной
состоялась торжественная часть. Вначале выступил квартальный
дядя Миша и от имени советской милиции поздравил всех с наступлением
самой счастливой поры их жизни - службы в Советской Армии. Потом
от имени дворницкого коллектива выступил дядя Коля. Он тоже
поздравил призывников со счастьем выпавшим на их голову - срочной
службой в рядах Советской Армии. В заключение он сказал: « Когда
вы вернетесь со службы, приглашаю вас вступить в ряды советских
дворников. Нам нужны умные и образованные дворники. Советская
власть как никогда заботится о насущных чаяниях дворников. Нас
неустанно оснащают ломами, лопатами, скребками для льда и другой
техникой, а недавно были введены специальные премиальные за
задержку и доставку уклоняющихся призывников - в размере 3 рублей
за призывника. И запомните, когда Ленин говорил о том, что каждая
кухарка будет управлять государством, то он имел в виду ,конечно,
и дворников.»
На этом торжественная часть закончилась. Дяде Коле вежливо поаплодировали,
но взгляды собравшихся уже были устремлены к поставленному в
угол ящику с водкой, который, по мнению публики, нетерпеливо
дожидался своей очереди. И наконец дождался! С поистинно армейской
быстротой были расставлены столы и стулья, постелены газеты
и разложены алюминиевые вилки. Бутылки с водкой, кажется, так
сами и выпрыгивали из ящика на стол, где их уже ждали призывники
и актив. Яша праздновал вместе со всеми, не подозревая о лучевой
болезни, которую уготовил для него майор Перегарок...
В середине празднования Костя Шейкин вдруг отколол штуку. Он
забрался на стул и объявил:
- Я не могу в армию, я еще мальчик.
- Не п...и! - дружно выдохнул стол.
- А у меня этих баб было во-о,- сказал дядя Коля – особенно
после войны.
- Я не п...ю, - всплакнул Костя и свалился со стула.
- Надо парня распечатать,- покачал головой дядя Коля, - иначе
служба не пойдет.
- Ты бы мне раньше сказал, - посетовал квартальный дядя Миша,-
я этих б… все время гоняю.
После выпитых бутылок водки всякая грань между представителями
власти и призывниками стерлась начисто. Дядя Миша и дядя Коля
еще недавно вылавливали призывников и это был их долг. Призывники
это понимали. А теперь они вместе со всеми обсуждали план помощи
Шейкину. После недолгих дебатов самоорганизовался Комитет по
распечатке девственности рядового Шейкина в составе Яши и еще
двух призывников.Комитет во главе с дядей Мишей тут же отправился
по направлению к городскому вокзалу, где обычно можно было встретить
консультанток по этому актуальному вопросу.
По дороге комитетчики останавливали встречных мужчин, доверительно
сообщали о Косте Шейкине и о причине, по которой он не мог отправиться
служить. Те сочувствовали, качали головами и показывали по направлению
к городскому вокзалу.
Так иногда бывает - вам описывают место, где рыба клюет без
остановки. Вы являетесь с удочками и приманкой - и ни одной
рыбы за день. Подобное случилось у членов Комитета. Когда они
подошли к вокзалу там никого не было. То есть, конечно, были
пассажиры, были встречающие, были вокзальные бомжи и пьяницы.
Но тех, кого мечтал увидеть Шейкин, не было ни одной. То ли
все консультантки уехали на междугородний семинар, то ли у них
была забастовка, то ли они все были задействованы на рабочих
местах - записки они не оставили.
Комитетчики и Шейкин обежали вокзал несколько раз, заглянули
во все потайные места –безрезультатно. Обескураженные они сели
в городской трамвай и отправились домой. Это был последний рейс
и вагон был пуст. Общительный Яша разговорился с блондинистой
кондукторшей и почему-то поведал ей о Шейкине и о неудачном
рейде на вокзал .
- А сколько вас? - поинтересовалась кондукторша.
- Четыре человека, - сказал Яша, - но мальчик только один.
- И мент, что ли с вами?
Яша оглянулся и тут только сообразил, почему прокололся вокзальный
вариант: дядя Миша-то был в форме.
- Ага, - кивнул Яша,- но он свой.
- Бабоньки, четыре мальчика, - мечтательно вздохнула кондукторша
и глаза ее затуманились…
- Все пойдете! - решила она.
- Куда пойдем? - не понял Яша.
- Я покажу , милый, не бойся, - ласково пропела кондукторша.
- Все, все пойдем, - просветлел Шейкин. Вопрос о приведении
его в состояние полной боевой готовности был решен...
Через три дня призывники собрались с вещами
у военкомата. Они стояли спокойно и дожидались своей очереди.
Только члены комитета и Шейкин проявляли необычайную активность
и беспокойство, беспрестанно бегали в туалет и морщились от
боли. Опытный Перегарок тут же поставил диагноз. Призывники
отправились с песней на вокзал, а комитетчики и Шейкин получили
по пять суток за аморалку и принудительное лечение в гарнизонном
госпитале. Дяди Миши в военкомате не было, а потому о состоянии
его здоровья мы так и не узнали.
Продолжение следует...(читать)
