Предположим, смотрите вы балет. И солистка вместо того, чтобы исполнить фуэте на пуантах, вдруг делает его на пятках. Простите вы такой промах балерине? Запросто, если балет вы смотрите не в Королевском балетном театре в Лондоне, а, скажем, на сцене сельского клуба. Бытие, как известно, определяет сознание. У нас разные требования к лауреату циркового конкурса в Монте-Карло или к участнику самодеятельности.
Если с этими мерками подходить к представлению в цирке “Lena”, то и пять колец, которые жонглер показывает в финале номера, и двойное сальто с подкидной доски, которое акробат делает на лонже, и неумелые каскады коверного – все было бы удручающим в цирке Big Apple или КНИ, где чистота и сложность подачи трюка всегда оставались на высоте. Но, к счастью, цирк “Lena” не претендует на роль фаворита и гранда циркового искусства. И вы это видите и понимаете сразу, как только попадаете внутрь шапито. Вы вспоминаете Александра Блока и успокаиваетесь.
Вот открыт балаганчик/ Для веселых и славных детей/ Смотрят девочка и мальчик/ На дам, королей и чертей./ И звучит эта адская музыка, / Завывает унылый смычок./ Страшный черт ухватил карапузика,/ И стекает клюквенный сок.
Одна из моих книжек о цирке называлась «Волшебный круг манежа». Ведь если нет в цирке волшебства, это не цирк, а балаган. Что поделать, нынче даже Ринглинг со всеми его наворотами – скорее, балаган, чем искусство, чего ж требовать от скромного шапито?
Текст и фото Александр Росин/AlexanderRossin.