TOP

Амра, галеон юности моей…

Владимир Делба

 

АМРА, ГАЛЕОН ЮНОСТИ МОЕЙ...В московском издательстве «ПоРог» вышла книга нашего автора абхазского писателя, живущего в Москве, Владимира Делбы. Книга называется «Амра, галеон юности моей…». Она прекрасно издана и оформлена художниками Л.Бутба и А.Воуба. Поздравляем автора и предлагаем вам отрывки из книги.

«На городе слухи идет…»

«УА-УА-УА!!!»… Исторгая из себя жуткие, леденящие кровь, звуки, несется по улице допотопный, громыхающий автомобиль, крашенный в красный цвет. Как на пожар!
Почему – «как»? Это и есть пожарный автомобиль, и едет он от здания «пожарной команды» вверх, в направлении улицы Кирова. А на пожар ли? А может, это просто учения? Кто знает?
Но сирена будоражит полусонный город!
– Что случилса, уважаимый Христо? Уара, вы не знаете?
– Нет, Адица, ризам (дорогая), но я слышал стрельбу!
– Саседи, дарагие, на городе слухи идет! Пожари, канечно, эсть, но это мелочь жизни, а настаящий катастроф жизни ешо до пожари был! Бухта Гулиа на мелиция стреляла, мелиция многа убила, патом граната взривала! Вот!
– Да вы что, дядя Абессалом, неужели правда?! А сам Бухта жив?
– Мамой клианусь, чистый правда! А Бухта и его жена пагибли, я думаиу.
Отставим, на время, в сторону, рассказ о пожарном автомобиле и обеспокоенных соседях. Запомним одну только фразу из их разговора: «На городе слухи идет!»
Слухи ходят обычно вместе с легендами и мифами, но на полшага впереди. И с каждым пересказом того или иного факта, он, этот самый факт приобретает все новые и новые, часто выдуманные, детали. Поэтому, не могу полностью поручиться за достоверность излагаемой истории, услышанную, к тому же, от разных людей. В разное время. И в разной, конечно, интерпретации. Все то, что сохранилось в моей собственной памяти – правда!
Братья Гулиа жили в районе Турбазы. Было их четверо, насколько я помню. Старшего звали Ален, потом шли Вахтанг, известный больше, как Бухта, и Миша. Младшим был Котик. Еще у них было несколько сестер. Мне приходилось бывать в доме Гулиа, так как мой старший брат, Хозе, дружил с Котиком. Иногда, отправляясь к другу, он брал с собой меня.
Старшие Гулиа, Ален и Бухта, были людьми легендарными, хорошо известными в городе. За обоими стелился шлейф богатого криминального прошлого. Если мне не изменяет память, именно они входили в банду, «прославившуюся» громкими и дерзкими ограблениями, в том числе, почтовых поездов. Мише, помнится, тоже приходилось бывать на «зоне».
Но лихие годы уходили в туман прошлого, времена менялись, и возраст уже давал о себе знать. Потихоньку старшие братья Котика угомонились и приспособились к «гражданской» жизни. Но былой авторитет никуда не делся. И частенько, к братьям обращались горожане с просьбой рассудить их, «разрулить» сложные жизненные ситуации, быть третейскими судьями.
Вот что поразительно! Мои рассуждения сейчас касаются не только братьев Гулиа. Все криминальные авторитеты города, которых я помню, отличались удивительной порядочностью и щепетильностью в вопросах справедливости и чести.
Казалось бы – парадокс. Человек, не таясь, подтверждает – он, действительно «вор в законе». Следовательно – преступник, то есть преступная деятельность и является его профессией, мировоззрением и образом жизни. И, следуя логике общепринятой морали, преступник есть личность отрицательная, вредоносная, выведенная за рамки норм и правил повседневной жизни. И, вроде, все понятно.
Но вопрос остается. Откуда бралось у них такое обостренное чувство Справедливости и почему главенство Истины было непререкаемым?
Ведь часто люди искали защиту не в прокуратуре или в милиции, а именно у таких людей, как Ален и Бухта Гулиа.
И самый никудышный человек в городе был уверен, что, если он прав, но, при этом, противостоит другу или родственнику третейского судьи, то Истина восторжествует и решение будет принято в его пользу! Независимо ни от чего.
Я плохо помню старших братьев Гулиа. У Алена были больные ноги и передвигался он по дому на костылях. Мишу не помню совсем. Бухта запомнился добродушным, улыбчивым и подвижным крепышом. И очень шумным.
Помню, что и дом Гулиа всегда был шумным и гостеприимным. Обычно с нами, со мной и братом Хозе, носились, как с писаной торбой, пытаясь непременно угостить чем – нибудь вкусным.

Вписавшись в гражданскую жизнь, Бухта начал работать в торговле и вскоре получил под свое начало продуктовый магазин. Торговый павильон, обшитый металлом и крашенный в ядовито – зеленый цвет, стоял на улице Кирова, недалеко от пересечения с улицей Фрунзе, по соседству с пустырем.
Посадил Бухта за кассу собственную жену и стал трудиться в поте лица во благо советской власти. Вернее, работал он сугубо на себя, хоть и в системе государственной торговли.
В сталинские времена торговля еще не была такой криминализованной, какой она стала спустя всего несколько лет. Над ней, как и над всей огромной страной, витал страх, в образе усатого вождя.
Конечно, в торговле подворовывали всегда, но делали это, видимо, с осторожностью. Аресты работников торговли и суды над ними были редкостью.
Термин «хищение социалистической собственности» был еще не в ходу. Пойманных на воровстве торговых работников судили как «растратчиков».

Бухте было неведомо чувство страха. И на вождей разного уровня, он, видимо, плевал. Как всегда шумный, немного суетливый, но очень энергичный, он крутился, в этой самой торговле, как пчелка. Думаю, что почти весь товар в его магазине был «левым». А, может, просто весь!
С неизменной улыбкой на лице, с пистолетом за поясом, таскал неутомимый Бухта, на себе, мешки с сахаром и макаронами, ящики с пивом и огромные бутыли с чачей.
Кстати, об оружии. Я думаю, именно с легкой руки Бухты, стала обыденностью небольшая хитрость. Каждое утро Бухта писал заявление на имя начальника милиции с просьбой принять найденный им, якобы сегодня, в кустах у дома, пистолет.
В милиции все прекрасно знали и о пистолете, и о «левом» товаре, и о чаче «паленой», но никто Бухту не трогал. Может быть из чувства элементарной благодарности семье Гулиа, за то, что сняли они с органов солидную часть головной боли своим отходом от активного криминала.

Что послужило причиной внезапной немилости, мне неизвестно. Ходили слухи, что МВД Грузии проводило в автономной республике свою, тайную, операцию. Такое практиковалось изредка. У тбилисцев была своя агентурная сеть в регионах, и, как правило, заранее они местных коллег не информировали о начале действий.
Возможно, так и было на сей раз.
Операция же против Бухты напоминала войсковую.
К павильону подъехали несколько машин и, картинно, со скрежетом тормозов, влетели на тротуар. В несколько секунд магазин был оцеплен вооруженными людьми. Как будто им предстояло брать банду налетчиков. Несколько командированных оперативников, с руками на расстегнутых кобурах, ворвались в магазин. Расчет, очевидно, делался на неожиданность.

Ща-ас! Надо было знать Бухту!
И представлять себе его магазин изнутри.
Павильон был перегорожен узким прилавком, отсекавшим крохотный торговый зал от остальной площади. На внутренней территории стояли стеллажи с продуктами. Несколько мешков и бочек находились прямо на полу, на слегка приподнятых листах фанеры. В левой части павильона, за прилавком стоял кассовый аппарат, за которым восседала дородная супруга Бухты. В правой же части, в дальнем углу был выгорожен небольшой фанерный закуток, в котором хранились, так называемые, москательные товары. Мыло, синька, керосин в бутылках.
Поскольку кабинет для директора в подобном павильоне предусмотрен не был, перед выгородкой поставили небольшой столик со стулом. На столе лежали журналы бухгалтерского учета, с надписью – «Амбарная книга». Под столом стояли две десятилитровые емкости с чачей.
В магазине имелся один продавец, дальний родственник жены. С ним то и беседовал Бухта, стоя за прилавком, с внутренней стороны, рядом с кассой.

Увидев оперативников, Бухта, как говорится, и бровью не повел.
Изображая всем своим видом великое удивление но при этом, широко улыбаясь, медленно потянул из нагрудного кармана рубашки, сложенную вчетверо, бумажку и протянул ее в сторону вошедших. При этом, однако, не выходя из – за прилавка в зал.

– И зачем же? Стоило ли вам беспокоиться? Я вот как раз с этим пистолетом в милицию и собираюсь.
– С каким пистолетом? – Вопрошали огорошенные тбилисские опера.
О пистолете они, действительно, ничего не знали, речь о нем не шла. А шла о крупном, якобы, растратчике, коего и предполагалось задержать. Причем, максимально шумно, картинно, в назидание другим.

Первый шахматный ход Бухта выиграл! Внес, хоть небольшое, но смятение, в ряды неприятеля, и оттянул время.
– Как с каким? Да с тем, что сегодня нашел. А как вы о нем узнали? Да в нем, небось и патронов то нет. Вот, возьмите, посмотрите сами, раз пришли сюда.
Медленно, не давая милиционерам повода для радикальных действий, двумя пальцами, за ствол, брезгливо выудил пистолет из – за пояса, и, продолжая держать за ствол левой рукой, двинулся к проходу через прилавок, по направлению к, слегка обмякшим, потерявшим бдительность, оперативникам.

Что произошло потом, присутствующие, не сговариваясь, сравнили со сценой из «трофейного» американского фильма- вестерна – «Путешествие будет опасным»!
В долю секунды Бухта, совсем как актер Джон Уэйн, перекинул пистолет из левой руки в правую. Сбросил с предохранителя и стал палить… в дальний угол магазина, в баллоны с чачей.
И пока опера тянули из неудобных кобур свои наганы и ТТ, наш герой швырнул в их сторону свое оружие и грохнулся на пол, под “защиту” хлипкого прилавка, с криками;
– Не стреляйте, не хотел я, все случайно получилось, руки затряслись, сдаюсь, сдаюсь!!!

Получив еще одну временную фору, невидимый за прилавком, щелкнул зажигалкой и швырнул ее в угол.
Крепкая, как спирт, чача моментально запылала. Затем раздался громкий хлопок. Это в углу, за выгородкой, взорвался керосин, сразу же залив пламенем большую часть помещения.
Оперативники в ужасе бежали из павильона. Вслед за ними вытолкнул на воздух свою жену и родственника Бухта. Сам же, с плаксивым выражением лица, полез на оперативников с кулаками!
– Что же вы, уроды, наделали? По миру мою семью пустили! Это вы виновны в пожаре. Сейчас же иду к прокурору.
Ошеломленным милиционерам пришлось всерьез отбиваться от напиравшего Бухты.
К этому времени весь павильон был охвачен огнем. Горели «левые» сахар и макароны, «паленая» чача, взрывались бутылки с шампанским. И, что самое важное для Бухты, сгорели «липовые» бухгалтерские книги.
Когда к павильону добрался, наконец, вызванный соседями, пожарный автомобиль с сиреной, тушить уже было нечего.

Хнычущего Бухту оперативники, конечно, забрали. Но через два дня, по настоянию прокуратуры отпустили, ибо предъявить ему было нечего.

Бухта, в очередной раз, стал героем дня.

Истории же его захвата, гуляли длительное время по городу, обрастая неимоверными подробностями. В них Бухта обстреливал ЭнКаВэДэшников из пулемета Дегтярева, «положил» батальон солдат, забрасывал бронеавтомобили привезенными из Сванетии немецкими противотанковыми гранатами. (Интересно, зачем немецким альпийским стрелкам, воевавшим в Сванетии, понадобились противотанковые гранаты? В горах?) Освободили же его, якобы, по личному указанию Лаврентия Берия и увезли в Москву преподавать в диверсионной школе.

На самом деле Бухта Гулиа из советской торговли уволился. Работать же начал, как говориться, по железнодорожному ведомству, директором вагона-ресторана.

Веселого, хлебосольного, острого на язык крепыша, в белом халате и форменной шапке железнодорожника, знали многие граждане огромной страны. Ибо отдых в Абхазии предполагал «дружбу» с железной дорогой. Самолеты, в те годы, были, пока еще транспортом маловостребованным, экзотическим.
А какой же долгий путь без задушевных разговоров за чарочкой водки или бокалом вина, в вагоне, называемом рестораном!

Младший же Гулиа, Константин, Котик, школьный друг моего брата Хозе, стал известным журналистом, поэтом и общественным деятелем.

[divider]

Желающие приобрести книгу Владимира Делбы, могут написать автору по электронной почте: vdelba@yandex.ru либо позвонить по московскому телефону: +7-905-729-15-92

Comments are closed.

Highslide for Wordpress Plugin