TOP

Соленые морские шутки

Михаил Ландер
капитан дальнего плавания, ветеран Второй мировой войны,
лауреат премии журнала «Флорида» – 2003г.

 

Михаил ЛандерМорские анекдоты знает каждый. Моряки народ веселый, а потому и шуток у нас и про нас много. Ну, например, эта:
Спрашивают моряка:
— Был ли случай, чтобы вам было реально страшно?
— Перевозили мы как-то груз – 10.000 кукол. И попали в шторм. И вот когда корабль накренился вправо, то все эти 10.000 кукол хором сказали “Мама”. Вот тут я и обделался!
Но анекдот может придумать кто-то неизвестный, а повторить любой. Другие дело – розыгрыш. Здесь нужно не только остроумие, но и реакция, быстрота принятия решения и даже определенная смелость.
Мастером бытового розыгрыша был композитор Никита Богословский, с которым я имел честь быть знакомым. Однажды ночью он подогнал во двор пожарную машину с лестницей и постучал в окно своей квартиры на третьем этаже. Испуганную жену он попросил открыть дверь, так как утерял ключи. О розыгрышах Богословского изданы мемуары. А вот морские розыгрыши, свидетелями которых стал и я, известны мало кому. О них и хочу поведать.
Среди многих сорвиголов у нас на флоте были выдающиеся специалисты по розыгрышу. Когда я работал капитаном на пассажирском пароходе «Федор Шаляпин», таким мастером был мой пассажирский помощник Сан Саныч Алибанов. Отчаянный, надо признать, человек. Из тех, что, как говорится, ради красного словца не пожалеет и родного отца.
В летнее время почти весь пассажирский флот переводился на круизные рейсы Одесса –Батуми –Одесса длительностью 7-9 суток с заходами в промежуточные порты. Для экипажа это была очень напряженная работа. Но рейсы пользовались огромным успехом в СССР и раскупались преимущественно профсоюзами всех республик. Особенно много пассажиров было из-за Урала, причем– почему-то в основном женщины, которые впервые видели море.
Сан Саныч пользовался наивностью и доверчивостью дам. В первое утро на судне во время завтрака он подходил в ресторане к одному из столиков, интересовался, как устроились в каютах, как спали, а потом, переходя на громкий шепот, сообщал «важную информацию», из которой ошеломленные провинциалки узнавали, что за ними в каютах постоянно наблюдают. Пассажирский помощник капитана заботливо наставлял дам: «Сон – это важная составляющая жизни человека, нельзя спать в купальнике – это не гигиенично, лучше всего в ночной рубашке, как у той дамы из каюты на верхней палубе по правому борту, – розового цвета с кружевами. Некоторым нравится спать голышом, советую прикрываться простыней, чтобы не было видно на экране локатора. Если есть вопросы или нужна помощь, – обращайтесь к администратору Августине Викторовне. Счастливого отдыха на борту нашего теплохода, спасибо за внимание и приятного аппетита».
Примерно это же он проделывал на другой день у другого стола с другими подробностями. Пассажирки досаждали жалобами администратора пассажирской службы.
Сан Саныч (бывший клерк МИД) и Августина Викторовна (бывшая балерина) не ладили между собой. Их вражда выливалась волей-неволей на пассажиров. На время Крымско-Кавказских круизов во многие каюты устанавливались дополнительные койки. Так появились 6-ти и даже 8-ми местные перенаселенные каюты. Вот в одну из таких женских кают входил Сан Саныч с важной инструкцией по шлюпочной тревоге. Рассказав о коварстве моря, он показывал инструкцию на дверях и пояснял, как одеться и что нужно взять с собой. Если придется покидать корабль: «Обратите внимание, – говорил он, – в шлюпках туалета нет. Для этого у вас в шкафчиках есть ночные горшки с номерами. Пожалуйста, примерьте размер. Если горшок вам мал или велик, его надо обменять. По этому вопросу обратитесь к администратору Августине Викторовне с часу до двух».
Теперь представьте себе картину: несколько женщин с детскими ночными горшками приходят к администратору и требуют заменить горшки, выдать им большего размера.
Естественно, я об этих кознях не только ничего не знал, но и не догадывался. И вдруг в мою каюту без стука не входит, а врывается, кипящая Августа, потрясая над головой ночным горшком. Я несколько опешил, но попытался прояснить ситуацию: «Успокойтесь и садитесь, Августина Викторовна, – сказал я администратору. – Но только не на горшок, пожалуйста, – добавил в шутку. – Ах, и вы вместе с этим шутом гороховым!» – воскликнула Августа и выскочила из каюты.
Чем закончилась эта история рассказала по секрету буфетчица. Оказывается, кто-то, когда Сан Саныч развлекал пассажиров, поставил ему в каюту на стол пару горшков с дерьмом.
Другой розыгрыш Сан Саныча был не менее оригинальным, хотя он мог бы закончиться плачевно для пассажирского помощника. Как правило, в местных, так называемых, каботажных рейсах из экономии медицинский персонал сокращали – считалось, что для оказания срочной помощи достаточно медсестры. Однажды нам прислали молодого фельдшера. А так как медицина подчинена пассажирской службе, ключи и опись имущества находились у Сан Саныча. Новоявленный фельдшер скрупулезно проверял медсанчасть, замучив Сан Саныча вопросами.
Очередь дошла до большого оцинкованного ящика пирамидальной формы, – в нем всегда хранились теплые одеяла для носилок. «А это что? – спросил фельдшер – А это складной гроб – не раздумывая ответил Сан Саныч. – На случай летального исхода, в море всякое бывает. – Но он же короткий, на пол человека? – удивился фельдшер. – У нас есть инструкция, как с ним обращаться, я тебе принесу», – пообещал Сан Саныч.
Прошло пару месяцев и в разгар круизного сезона к нам нагрянула московская комиссия Госсаннадзора – мужчина и женщина в синей форме с вензелями. Я их поселил в люкс – капитанский резерв и прикрепил к ним Сан Саныча, наказав быть при них денно и нощно.
Все, вроде, складывалось успешно, ни к чистоте, ни к приготовлению пищи у комиссии вопросов не возникало. Наконец, дошла очередь до лазарета и пункта скорой помощи. Накрахмаленный фельдшер показывал свое хозяйство: лекарства, инструменты, волнуясь, но бойко отвечал на все вопросы.
И вдруг один из членов комиссии спрашивает: «Что вы должны сделать в случае смерти пассажира?» Фельдшер не растерялся и моментально ответил: «Согласно инструкции, я беру хирургическую пилу и разрезаю тело усопшего пополам через пуповину». Лица у проверяющих вытянулись, а Сан Саныч зажал рот фуражкой. Но фельдшер вошел в раж и ничего не замечал: «Затем – продолжал он, – укладываю обе половины в складной гроб так, чтобы голова была между пяток. Потом чернильным карандашом на одной пятке покойного пишу фамилию, имя и отчество, год рождения, а на другой – дату смерти, и затягиваю крышку на щеколды». Проверяющих охватила конвульсия. А Сан Саныч трясясь от хохота, натянул фуражку на лицо. Фельдшер, поняв, что его разыграли, бросился с хирургической пилой на Сан Саныча. Хорошо, что помощник был физически крепким человеком, смог защитить себя, а то все могло бы кончиться плачевно.
Этот розыгрыш обошелся автору в несколько бутылок дорогого коньяка и подарков для комиссии.
После этого рейса я вернулся на грузовое судно и больше с Алибановым не работал. Хотя розыгрыши его вспоминал с удовольствием.
Встретил я Сан Саныча спустя много лет, в 2001 году в круизе на Карибах. Он работал по контракту пассажирским помощником на большом круизном лайнере «Принцесса Моря». Я познакомил его со своей женой. И мы славно выпили, вспоминая прошлое, в котором было много разного: и хорошего, и плохого. Но плохое, к счастью, забывается, а хорошее остается, в том числе веселые морские розыгрыши.

Comments are closed.

Highslide for Wordpress Plugin