TOP

Львов. Город встреч и прощаний

Ирина Павлова, лауреат журнала «Флорида-RUS».

После длительного перерыва в путешествиях было странно опять лететь в Европу. Мне очень хотелось в Харьков, но смелости сделать это не хватило, поэтому летела так, чтобы увидеться со своими харьковскими подругами в городах, удобных и доступных для них. Мой маршрут – Вена, Братислава, Брно, Львов. В Брно живет семья одной из моих подруг. Не эвакуировалась, а именно живет в командировке, ее муж занимается организацией там европейского филиала одного из Харьковских проектных институтов. Мой товарищ сейчас, во время войны, будучи необычайно талантливым и опытным энергетиком, работает не столько над проблемой поддержания украинской системы энергетики в работоспособном состоянии, сколько над проектами на далекую послевоенную перспективу – как сделать и что принесет экономике расширение возможностей судоходства на Днестре, организация единой энергосистемы, включая Украину, Словению, Чехию, Казахстан…

И очень впечатляет, что об этих проектах докладывают президенту Зеленскому, которого они очень интересуют. Мне кажется, в этом вся Украина, она как бы нацелена на будущее, уже сейчас – на после войны. Интересно, что внучка моих друзей, в которой бурлит коктейль кровей, от еврейской до осетинской, по своему выбору полностью перешла на украинский язык. Она очень сетует, что не так много книг переведено на украинский, мы с ней обсудили, что это открывает для нее возможность стать переводчиком. Тоже взгляд в будущее.

А пока…Автобус из Брно во Львов опоздал на 8 часов, по дороге из Львова простоял на границе между Украиной и Польшей 17 часов, не смог их наверстать, расстояния-то минимальные, всего несколько сотен километров. На автовокзале было много народу. Они возвращаются домой, в Киев. Из благополучной Европы, в которой получили помощь во всем, едут во все еще воюющий Киев. Это возвращение, этот обратный исход из Европы, особенно семей с детьми, внушил мне надежду на возрождение разрушенных, но не завоеванных городов и сел.

Ко мне во Львов приехала повидаться моя харьковская подруга, семья которой вернулась домой из эвакуации в Мукачево, когда мужу предложили выйти на работу, восстанавливать производство средств дальней космической связи. Еще один взгляд в будущее?

На следующий день мы собрались на автобусную экскурсию по области, но не были уверены, что ожидаем в правильном месте. Дождь, холодно, кроме нас, никого. Недалеко две молодые женщины с ребенком и чемоданами. Я подошла к ним узнать, не нашего ли автобуса они ждут. Вдруг девочка вырывает ручку у матери и бежит к памятнику. Я оглянулась. Двое военных ребят вышли на площадь, к одному из них бросилась на руки девочка. Я никогда не видела, чтобы ребенок обнимал так крепко, всем телом, она просто впилась в отца ручками и ножками и что-то очень тихо говорила ему, прижавшись губами к уху папы. Военные подошли ближе, обнялись с женами. Ребенок оставался на руках отца. Они так и ушли с площади, обнявшись втроем.

Позже я поняла, что Львов стал городом встреч с семьями для тех военных, которым дали несколько дней увольнения. Я видела в городе очень много таких людей – мужчин и женщин. Они не могли разнять рук, у них на лицах были улыбки, а в глазах слезы.

И, когда я видела быстро идущего по улице молодого подтянутого мужчину с букетом цветов (а таких видела очень много), я понимала, что он идет встречаться после военной разлуки с женой или подругой.

Дважды я ошиблась. В маленьком городке Жовква недалеко от Львова, на центральной площади стоит статуя Святой девы Марии, говорят, чудотворной, и бьет источник целебной воды. По площади шел очень высокий крепкий парень в военной форме, с огромным букетом белых роз, я была уверена, что на встречу с девушкой, и проводила его глазами. Но он подошел к статуе, положил цветы, постоял молча, попил воды из источника и ушел. О чем он просил Святую деву? Остаться в живых? Чтобы уцелел дом и семья в этом военном кошмаре? Чтобы было, куда и к кому вернуться?

И еще один раз я ошиблась, когда наша группа зашла на обед в другом маленьком городке. В зал просто ворвался совсем юный паренек, почти подросток, в военной форме, с букетом цветов чуть ли не в его рост. Я сказала, что он, наверное, девушке предложение будет делать. Официантка услышала и говорит: нет, он с фронта на побывку на несколько дней приехал, неожиданно, его мама здесь работает и ничего не знает, это ей цветы.

На этот раз слезы были у меня в глазах.

А потом к подруге приехала из Луцка, куда она эвакуировалась, ее внучка с правнуком. Они не виделись 7 месяцев. Эвакуироваться пришлось почти сразу, мальчик очень тяжело переносил сирены и бомбежки. В Луцке попали к знакомым, у них дочка больна детским церебральным параличом. Они живут в частном доме, в котором приютили несколько семей с детьми, в основном тоже больных ДЦП. Всего 16 человек в доме с двумя спальнями и аттиком. И всё – совершенно бесплатно! В каждой комнате жило по две семьи. Внучка сказала, что ее ребенок сразу преобразился, почувствовал себя взрослым и сильным, помогал во всем больным деткам.

Фотографировать во Львове людей я почти не могла, мне казалось очень неэтичным наводить телефон на людей, переживающих такое, что мне и не снилось.

Не смогла я фотографировать и на площади ратуши, когда город прощался с двумя убитыми. На башню площади вышел трубач, как он выходит ежедневно, но заиграл он печальную мелодию. Двери ратуши открылись, оттуда военные вынесли два гроба, вышли люди, встали в почетный караул, мимо них пронесли гробы и погрузили в машины. И ВСЯ площадь, все, кто был на ней в это время, встали и замерли в молчании. И это был не официоз государственного мероприятия, это люди, ставшие народом, прощались со своими героями.

И только однажды я не смогла удержаться и все же сфотографировала прощание. Двое военных ребят на автовокзале расставались со своими возвращающимися в эвакуацию в Польшу или Чехию семьями. Они украдкой смахивали слезы и подбадривали улыбкой своих жен и детей. И не могли разнять объятий. И долго не могли уйти, не могли оторвать взгляд от автобусного окна. Наверняка им ехать обратно на фронт. И кто знает, есть ли их семьям и им, куда вернуться. Они могут быть из Мариуполя, Изюма, Северной Салтовки. У них может сейчас не быть дома. Но у них есть очень важное: любящие семьи. И я очень надеюсь, что у них есть будущее, и оно прекрасно. Ведь должен же кто-то после войны не только отстроить школы, дома и больницы, не только отреставрировать Львов и превратить его в столицу европейского туризма, под стать Вене, но и сделать Днестр судоходным.

P.S. Я написала этот очерк до страшного утра 10 октября, когда бомбили всю Украину: и мой любимый Харьков, и только что покинутый мной Львов, и Киев, в который автобусами возвращаются из эвакуации мамы с детьми. И меня не оставляет мысль: Господи, как они там сейчас? Живы ли?

Фото автора.

Comments are closed.

Highslide for Wordpress Plugin