Девид Джеффри
Книга Джона Джеймса Одюбона, напечатанная в первой половине XIX века тиражом 200 экземпляров, была продана на аукционе Sotheby’s за 11,5 миллиона долларов.
Джон Джеймс Одюбон великий американский натуралист, орнитолог и художник-анималист. Он – автор труда «Птицы Америки» (1827—1838). В его честь названо первая природоохранная организация в мире Национальное Одюбоновское общество.
Конечно, читателям «Флориды» любопытно будет узнать, что Одюбон – наш земляк, он родился на Карибах на острове Гаити, много времени посвятил изучению птиц во Флориде. Предлагаем вам перевод статьи Девида Джеффри о натуралисте Джоне Одюбоне.
Ночь опускалась на Новый Орлеан. На грубых досках палубы речного парохода, укрывшись грязной бычьей шкурой, пытался заснуть худой лохматый человек с орлиным профилем и безумными глазами. Его звали Джон Джеймс Одюбон.
Уснуть ему мешали мокрая одежда, голод и, конечно, мысли. У него не было академического образования, в глазах серьезного делового общества он был жалким 35-летним неудачником, а в его желудке бурно переваривался лишь кусочек заплесневевшего сыра.
Его мечта была безумна и необычна: написать американских птиц в натуральную величину в их естественном окружении — всех, от колибри до орла.
Мог ли тогда Джон Одюбон представить себе, что почти через двести лет в элегантном зале лондонского аукциона Sotheby’s один из коллекционеров купит книгу гравюр с его рисунков «Птицы Америки» за 11,5 миллиона долларов, а самого Одюбона журналисты назовут «великим американским натуралистом XIX века».
Это история о человеке, жизнь которого была битвой за мечту, он сражался с непониманием, предрассудками и собственным отчаяньем.
Самоучка в науке и искусстве, свободолюбивый искатель Джон Джеймс Одюбон родился в тех краях, которые сегодня известны как Гаити. Его отцом был французский капитан и плантатор Жан Одюбон, мать — молодая женщина, «мадемуазель Рабен», умерла вскоре после родов.
Мальчик рос избалованным доброй мачехой непослушным юнцом, который отнюдь не отличался прилежностью в учебе. Отсутствие старательности компенсировалось невероятным любопытством, особенно сильным по отношению к природе. Вместо занятий он часто убегал в поля, возвращаясь с птичьими яйцами и гнездами, лишайниками и цветами. Все это Джон зарисовывал. Вскоре стало очевидно: маленький Одюбон — талантливый художник.
К сожалению или к счастью, у юного дарования был жесткий консервативный отец. Жан Одюбон был участником Войны за независимость, и легкомысленный нрав сына пришелся ему не по вкусу. Решено: 18-летний Джон отправляется в Америку, чтобы стать — отец в этом совершенно уверен — успешным коммерсантом. Педантичный Жан Одюбон все продумал: купил Милл-Гроув, ферму к северо-западу от Филадельфии, и заключил договор о партнерстве с молодым Фердинаном Розье, обладающим характером и деловой хваткой. Свободолюбивому сыну французского капитана, казалось, была проторена отличная дорога.
Но Джон Одюбон забывает о наставлениях отца и, поселившись в Милл-Гроув, предается любимым занятиям. Позже Одюбон писал: «Охота, рыбалка, рисование и музыка занимали все мое время; я не знал забот и ни о чем не беспокоился».
…Я подъезжаю к ферме через крутые холмы долины Фордж, за садом под гребнем холма стоит дом, от дома к лугу стелется газон, за лугом — кроны деревьев очерчивают безмятежный залив Перкиомен. Здесь, в хвойной роще и на берегу цвета меди, Одюбон сделал свои первые зарисовки американских птиц. Он пытался поставить подстреленных им птиц в те позы, в которых хотел бы их нарисовать. Увы, те были мертвы и впечатления живых не производили. Одюбон не хотел изображать птиц в принятой манере того времени — «строго орнитологически». Его целью были «живые» птицы на рисунках.
Однажды утром он побежал в магазин, купил проволоку разной толщины и бросился в бухту, где подстрелил «первого попавшегося зимородка». Джон проколол и подпер проволочками тело, голову и хвост птицы. И вот перед ним «стоял настоящий зимородок».
Однако идиллия в Милл-Гроув продолжалась недолго. Скоро, по настоянию отца, непослушный сын возвращается во Францию, и затем — снова в Америку, где, совместно с уже упоминавшимся Фердинаном Розье, основывает «коммерческое предприятие» в Луисвилле, штат Кентукки.
Тут надо сказать еще об одном важном событии в жизни Джона: в Милл-Гроув он встретил стройную красотку Люси Бейквелл, дочь хозяина соседней фермы, и был сражен страстью. (Забегая вперед, признаем: не будь этой женщины, жизнь Одюбона сложилась бы, вероятно, совсем иначе).
Если молодой Одюбон и не был состоятельным человеком, он, по крайней мере, был человеком, подающим некоторые надежды, и по возвращении в Америку ему удалось убедить скептически настроенного Уильяма Бейквелла, что они с Люси должны пожениться. Их семейная жизнь началась в Луисвилле, в таверне «Королева Индии», где на следующий год появился на свет их первый сын, Виктор.
Шло время, но Джон никак не мог привыкнуть к жизни коммерсанта. «Редкий день я не рисовал птиц или не наблюдал за их повадками, а Розье в это время стоял за прилавком», — признавался он. Амбиции не давали Одюбону покоя, а страсть к рисованию птиц с каждым днем становилась все сильнее. К тому же бизнес продвигался неважно. Во время вынужденных сплавов на баржах, в которые партнеры пускались в поисках лучших мест для торговли, Одюбона больше интересовали стоянки: он исследовал новые леса. Джон охотился на лебедей с индейцами племени шауни, изучал жизнь пернатых. На одной из стоянок компаньоны распрощались навсегда. Розье отлично чувствовал себя во франкоговорящем городке Сен-Женевьев и решил там остаться, в дальнейшем, к слову, он добился неплохих успехов в торговле. Одюбон и Люси продолжили свое путешествие и со временем обосновались в Хендерсоне.
Торговля не могла обеспечить Одюбону его естественнонаучные исследования, нужно было какое-то более крупное предприятие. Он вложился на паях в строительство водяной мельницы и лесопилки, работающей на паровой энергии.
Риск не оправдал себя. Клиентов было слишком мало, и мельница лишь размолола в прах капиталы своих инвесторов. Одюбон потерял все, что имел. Заключенный на некоторое время в долговую тюрьму, он вынужден был объявить себя банкротом. Но, как сказал Вольтер, как известно, все к лучшему в этом лучшем из миров. Судьба будто говорила Одюбону: ты делаешь не то, что должен, ты не делец, а художник. Поработав немного таксидермистом в музее Цинциннати, где Люси преподавала, чтобы прокормить семью, выросшую с рождением еще одного сына, Джона, Одюбон решил сделать карьеру с помощью своего искусства.
Отбросив все предрассудки, вместе с тринадцатилетним учеником Джозефом Мейсоном он отправился в путешествие на барже, оставив дома в Цинциннати Люси и мальчиков.
Люси приходилось быть матерью и отцом, учителем и кормильцем. Ей хватало на это духа, более того, она всегда защищала и поддерживала Одюбона, когда все вокруг считали его недальновидным мечтателем и глупцом. Биограф Одюбона Франсис Хобарт Херрик так писал о Люси: «Без ее стараний и жертвенной преданности мир никогда бы не узнал про Одюбона. Его многообещающий талант затерялся бы в лесной глуши Юга и Среднего Запада».
Для Джона Джеймса Одюбона настало время скитаний и погони за мечтой. Его мечта была безумна и необычна: написать американских птиц в натуральную величину в их естественном окружении — всех, от колибри до орла. Но кто сделает с рисунков гравюры и опубликует такую работу?
Вместе с учеником Одюбон охотился на птиц, препарировал их и рисовал. Через несколько недель они добрались до Начеса. «Не имея ни гроша, я вышел на сушу… я немедленно начал искать работу… чтобы прокормить нас (к сожалению, натуралисты тоже едят и носят одежду)», — писал Джон Одюбон. Он продал набросок за пять долларов: «Отличный соус для наших голодных желудков». Жизнь, которую они ведут с молодым Мейсоном, размышляет Одюбон, укрепляет тело: «Спать в промокшей, заляпанной грязью одежде, на бычьей шкуре, расстеленной на досках, охотиться в лесах, где на каждом шагу поваленные деревья и вьющиеся растения… Я бы посоветовал… нашим восточным денди попробовать это».
Их ждал Новый Орлеан — и большие огорчения. Вскоре после отъезда из Начеса Одюбон обнаружил, что забыл одну из своих папок с рисунками на берегу. В отчаянии он пишет в своем дневнике: «Нет ни малейшей надежды снова увидеть их — все 150 или 160 рисунков растащат на баржи и в дома, где живут люди самого низкого пошиба, — несомненно, мои рисунки послужат украшением их гостиным или будут прибиты к какому-нибудь рулевому веслу». Но деваться было некуда — они продолжили путешествие.
Когда Одюбон стоял на пристани Нового Орлеана в январе 1821 года, его будущее, и как бизнесмена, и как художника, казалось весьма туманным. А тут еще у него украли бумажник. Он не потерял денег, ибо ничего не имел, но пропали все рекомендательные письма. Несколько заказов на портреты позволили Одюбону и Мейсону не умереть с голоду.
Однажды утром, в самодовольном и процветающем Новом Орлеане к Одюбону подошла на улице «дама изящного сложения» в густой вуали. Она спросила, не он ли тот самый художник, который пишет обладающие замечательным сходством с натурой портреты черным углем? Через полчаса Одюбон оказался в ее квартире.
Войдя в дом, дама заперла дверь на две задвижки и откинула вуаль, открыв красивое утонченное лицо. «Сядьте и успокойтесь, — сказала она. — Я вас не обижу».
Покраснев, Одюбон взял предложенную дамой рюмку ликера. «Я выпил, потому что мне это было очень нужно», — вспоминал он позже.
Сколько он просит за портрет? Обычно 25 долларов. Сохранит ли он ее имя и адрес в тайне? Разумеется. «Вы когда-нибудь писали человека в полный рост?» — «Да, конечно». — «Без одежды?..»
В волнении, Одюбон согласился попробовать, но обнаружил, что «не мог собрать все чувства, необходимые для успешного рисунка, поскольку к ним примешивались чувства совсем иной природы».
За несколько сеансов, прошедших в весьма неловкой атмосфере, он закончил портрет этой загадочной красавицы — мадам Андре, как называл ее художник, и получил за него инкрустированное ружье стоимостью 125 долларов.
Книга «Птицы Америки» произвела настоящий фурор, и в орнитологии, и в искусстве. На гравюрах изображены живые дикие птицы в их естественном окружении.
Гораздо менее загадочные женщины позднее стали моделями для его портретов или пользовались его услугами в качестве учителя рисования и музыки. Но заказы на портреты и уроки истощали художника. Лишь возвращение потерянной папки с рисунками, которая, к счастью, обнаружилась в Начесе, развеяло его мрачное настроение: в Ливерпуле, куда он вскоре приехал, с блеском прошла выставка работ Одюбона. Люди шли, люди толпились в залах — люди платили деньги, чтобы увидеть его птиц! Он писал сыну: «В Ливерпуле со мной происходит то, что у нас происходило с Лафайетом, только в миниатюре… Моя выставка привлекла внимание всего beau monde, и английские лорды смотрят на птиц, как на чудо».
В Эдинбурге Одюбон показал свои работы В.Х.Лизарсу, знаменитому граверу, и тот воскликнул: «Боже мой! Я никогда раньше не видел ничего подобного». Лизарс согласился сделать гравюры, отпечатки и раскрасить их вручную. «Птицы Америки» должны были выйти в виде огромного фолианта — страницы размером 68 на 101 сантиметр.
Но Одюбон не мог просто передать работу Лизарсу и ждать, когда на него обрушатся деньги и слава. Ему нужно было прежде сделать уточнения и поправки в рисунках, с которых выполнялись гравюры.
Как изменился Одюбон. Это был уже не избалованный молодой человек, не нерадивый бизнесмен, не странствующий портретист! «Это было выдающееся достижение, — рассказывал мне биограф Александр Б. Адамс. — Когда Одюбон нашел свою нишу, он вложил в дело огромный труд, приложил колоссальные усилия. Удивительно, как этот прежде безответственный и неуравновешенный человек мог так измениться».
Мечта стала реальностью. Книга «Птицы Америки» произвела настоящий фурор, и в орнитологии, и в искусстве. На гравюрах изображены живые дикие птицы в их естественном окружении.
С годами силы и энергия Одюбона не убывали. В 1829 году он переехал к Люси в Луизиану, куда она перебралась, получив место учительницы. Он снова рисовал. В своих экспедициях от Флориды до полуострова Лабрадор он обнаруживал новые виды. Обосновавшись в Нью-Йорке в 1839 году, он выпустил малое издание «Птиц Америки» и начал серию рисунков четвероногих Северной Америки, путешествуя по реке Миссури. Эту работу закончили его сыновья и преподобный Джон Бэчман из Чарлстона, штат Южная Каролина, который выдал своих дочерей за сыновей Одюбона.
На 155-й улице Нью-Йорка, в доме, который Одюбон построил для Люси, он угас, в последний раз произнеся: «Проходя тысячи миль, годами ночуя на голой земле».
Что до наследия — огромные тома его книги продаются на аукционах и хранятся в библиотеках и музеях по всему миру, в том числе и в России (Государственный Дарвиновский музей, библиотека РАН).
По словам художника и орнитолога Роджера Тори Петерсона, «вклад Одюбона — знание о природе, именно это он символизирует». Но Джон Джеймс Одюбон символизирует не только знание; его жизнь — еще одно доказательство факта: любая идея может стать реальностью, если она подкреплена вдохновением и верой.
Дэвид Джеффри, National Geographic.
Справка из Википедии.
Национальное Одюбоновское общество (The National Audubon Society) — американская некоммерческая экологическая организация, занимающаяся охраной природы, а также исследованиями в области орнитологии.
В 1886 году городской парк «Upper City Park» в Новом Орлеане (Луизиана) местные власти переименовали в «Audubon Park» и было создано первое местное Одюбоновское общество.
На федеральном уровне общество было сформировано в 1905 году — таким образом, оно является одним из старейших природоохранных объединений в мире. Своё название получило в честь Джона Джеймса Одюбона (John James Audubon, 1785—1851), знаменитого американского натуралиста, орнитолога и художника-анималиста, издавшего выдающийся труд «Birds of America» (1827—1838).
Общество издает иллюстрированный популярный журнал «Audubon», посвящённый охране природы. Обладает многочисленными местными сетями, резерватами и филиалами, которые занимаются наблюдением за птицами и охраной местной природной среды. Этим оно резко отличалось от существовавшего American Ornithologists’ Union, члены которого главным образом охотились на птиц для научных коллекций.
Численность общества: 41 тыс. членов в 1963 году, 142 тыс. в 1970 году, 300 тыс. в 1978 году (Hay et McConnell, 1979: 460).
Филиалы, резерваты и ресурсные центры Общества имеются во всех 50 штатах США.
С 1947 года Национальное Одюбоновское общество присуждает «Медаль Одюбона», которая вручается в знак признания выдающихся достижений в области сохранения и защиты окружающей среды.