TOP

За окном

Кастусь Северинец

 

ПАУЗА

О своём умении «держать паузу» народный артист Беларуси, и по официальному статусу, и по зрительскому признанию, пожалуй, самый белорусский из всех актeров театра имени Якуба Коласа Евгений Шипило говорил, что оно – родом из детства.
— Подгадал же я, братка, родиться в октябре сорок третьего… Как раз к началу кровавой бойни, устроенной фрицами у нас на Освейщине. Пока немцы из райцентра до наших Видоков добирались, мама успела меня и перепеленать, и покормить, и вместе с односельчанами в лес податься. Приехали каратели, сожгли деревню и давай по околицам рыскать. Моя старшая сестра Галя и сейчас вздрагивает от страха, когда вспоминает. А мне что тогда? Есть захотелось – в голос: титю давай! А этого-то делать как раз и нельзя. Пойдут на голос немцы – всем нам капут. Вот уж где молчание не просто золото, а и вся жизнь… Вот такое, братка, сценическое мастерство…
Евгений Потафеевич как-то сразу после бенефиса, приуроченного к его 55-летию, взял паузу между спектаклями всего на денек, чтобы проведать родителей в Видоках.
Пауза оказалось вечной…

 

АЙ, ДА ПУШКИН!

Ночью впервые за эту зиму густо заснежило за моим витебским окном.
На календаре – 3 января 2011 года.
А ведь, помнится, о чем-то похожем и в «Евгении Онегине» написано.
Ага, вот, так и есть:
Снег выпал только в январе,
На третье, в ночь…
Какое совпадение!
И ничего, что наш нынешний январь разнится с пушкинским аж на две недели.
Зато есть повод снова достать с полки стихотворный томик и перечитать легкие, искристые, пушистые, словно снег за окном, строчки настоящей, живой поэзии.
Ну, например, вот эти:
Зима!.. Крестьянин, торжествуя,
На дровнях обновляет путь;
Его лошадка, снег почуя,
Плетется рысью как-нибудь…
И так далее…

 

ФРАЗОЧКА

Смотрю теленовости по БелТВ, вслушиваясь в угрюмую казенщину дикторов и комментаторов.
До чего пресно. Постно. Убого. Без живинки.
Речь какая-то бесцветная, дистиллированная.
Ну-дя-ти-на, от которой подташнивает.
— А вот скажите мне такой вопрос? – противу русской грамматики обращался к очередному собеседнику редактор витебской телестудии Миша Шульман, журналист с неоспоримым талантом разговорить до предельной искренности любого «сухаря» или подначить самодовольного чиновника.
Для прямого эфира, практиковавшегося в ту пору, не Бог весть какая оговорка. Случались ляпы и поприкольнее, и позабористее.
Однако ж именно эта фразочка вызывала ироничные комментарии коллег, по-дружески подтрунивавших над Мишиной «визитной карточкой».
Михаил Львович не обижался на пересмешников. Наоборот, сам юморил в ответ, не скрывая намерения избавится от языковой аномалии в следующий раз.
Но… Не властны мы в самих себе! Всё оставалось по-прежнему. Что тут говорить: привычка – вторая натура.
Уже лет десять как нет Миши.
А фразочка помнится.
И вопросы остались.
Да вот сказать о них некому.
Хотя грамотеев хватает.

 

ДЕТСАД

За окошком, через двор – детский садик. По периметру огорожен металлической сеткой в мелкую ячейку.
Вот чинно, взявшись за руки, строем попарно выходят на прогулку малыши лет четырех-пяти.
Под присмотром молоденькой воспитательницы ребятишки направляются к песочнице, где по-муравьиному затевают какой-то совместный проект. То ли уже замок строят, то ли еще котлован роют.
Но идиллия совместного созидательного труда продолжается недолго.
Сначала обозначаются раскольники.
Они отчаянно машут лопатками, топают ножками, покрикивают, выражая явное несогласие по поводу воплощения задумки в реальность.
Вслед за ними от коллектива отделяются отщепенцы.
Двое сорванцов, презрев прелести общественно-полезного труда, уходят в андеграунд, прячутся за дерево и затевают собственное «дело».
Тут же маленький ябеда, дергая за подол воспитательницу, пытается обратить ее внимание на отдельные проявления непослушания.
Однако это не мешает индивидуалисту-философу с надвинутой на нос кепчонкой уединиться в сторонке и мечтательно ковырять носком ботинка землю.
Пока подавляющее большинство упорно и сосредоточенно преобразует песочницу, никем не замеченный диссидент в коротких штанишках внимательно и сосредоточенно исследует ограду. Пролет за пролетом. Как я понимаю, в надежде найти подходящую лазейку, чтобы улизнуть в другой мир, иную реальность, в полную самостоятельность.
Звонкая команда восстанавливает статус-кво.
Малыши становятся в строй, берут друг друга за руки и так же чинно, как и вышли, возвращаются в группу.
Там их ждет сытный обед и обязательный послеобеденный сон.
Один на всех, но с разным содержанием.
Похоже, я догадываюсь с каким у каждого…
А впереди – жизнь.

 

ИНФЛЯЦИЯ

Раньше похмельные пьянтосы у магазина «стреляли» 500 рублей.
Сегодня «запрашивают» уже полторы тысячи.
Легко и просто подсчитать, насколько «упал» расчетный билет Нацбанка Беларуси.
И не надо никаких хитромудрых формул и сложных вычислений.
И так все предельно ясно.

 

МАМКИНА КАПУСТА

Два кочана капусты при нынешней дороговизне достались, считай, даром.
Несу их в подмышках, как баскетбольные мячи.
Не Сабонис, конечно, скорее, Похлёбкин.
Дома буду квасить! Капусту, естественно…
Поточу большой кухонный нож, мелко-мелко пошинкую, добавлю, не жалея, морковки, заправлю, щадяще, солью и сахарком, приправлю горошинами черного и душистого перца, всыплю полстакана клюковки и перемну все это руками, пока не появится сок с морковной рыжинкой и бордовыми клюквенными прожилками.
Тут главное – не перестараться, когда мнешь.
Мять надо от души, но любовно, чувствуя пальцами и ладонями.
Перестараешься, получится размазня.
Будешь осторожничать, выйдет солома-соломой.
Так учила меня мама.
Натрамбую толкачиком шестилитровую кастрюлю, но не доверху, оставляя место для сока, который обязательно появится из-под гнёта.
…А в деревенском моем детстве у нас в погребе стояла огромная бочка с квашеной капустой. Капусту называли к и с л о й.
Мне, огольцу-маломерке, приходилось подставлять парочку кирпичей, чтобы можно было перегнуться через край, набрать ее в большую миску и отнести в дом. Особая удача, когда попадались цельные половинки кочанов или парочка антоновок, заброшенных в бочку для аромата.
Кислая капуста под разваристую бульбочку из печки да с лучком, поджаренным на скриликах-шмотках сала, не сходила со стола всю долгую зиму.
Мну капусту, вспоминаю маму, братьев, родню, грущу о детстве и думаю сам себе, что хотя капуста получается и с грустиночкой, зато она – мамкина.
Да, не забыть бы! Пока капуста будет денька четыре кваситься в тепле, надо утром и вечером протыкать ее до самого кастрюльного донышка в разных местах.
Это чтобы горечь выходила…

 

ПОДКУЗЬМИЛ

Машу после драки кулаками.
Уже вслед диалогу с очередным собеседником, наедине сам с собой нахожу нужные слова, придумываю остроумные реплики, привожу убойные аргументы.
Редкий это дар мгновенно и адекватно реагировать в нужной тональности и по делу в разговоре ли, в споре, в беседе.
Задним умом все мы сильны.
Частенько укоряя себя за тугодумие, вспоминаю замечательного журналиста Сережу Буткевича – умницу, эрудита, каких поискать, непревзойденного полемиста и острослова.
Вот тому, что называется, палец в рот не клади.
А положишь – берегись!
Старожил корреспондентского корпуса БЕЛТА – Белорусского телеграфного агентства – Володя Левин новым знакомым неизменно представлялся:
— Владимир Ульянов-Левин! Ну, как вам наша конторка?
При этом он узнаваемо картавил, характерно щурился, подавал руку «лодочкой с волны», спрятав большой палец другой руки за борт пиджака.
Ну, ни дать, ни взять – вождь мирового пролетариата в обычной обстановке.
У собеседника – легкое замешательство.
Что и требовалось доказать, чтобы произвести первое неизгладимое впечатление.
И только однажды коронный номер у него не прошел.
— Ульянов-Левин! – с хитринкой во взгляде представился новому собкору по Витебской области записной белтовский балагур.
— Бонч-Буткевич! – скромно ответил новичок.
После этого случая у Володи напрочь отбило охоту играться в фамилии.
Сережи нет, а Левин, говорят, где-то в Бруклине продолжает свою лениниану, вернее, левиниану…

[divider]

Кастусь Северинец
Витебск
лауреат премии журнала «Флорида»-2008

Comments are closed.

Highslide for Wordpress Plugin