И стою я опять на посту… Тогда это были два ряда колючей проволоки а за ними – ночная степь. Она залита серебром луны и продута насквозь ветром. А я стою и храню то, что мне совсем не нужно. То, что опасно и вредно для всех. Я стою на посту и хочу, чтобы оно не вылезло за проволоку и не осквернило степь, а меня ведь поставили здесь для того, чтобы степь не затопила серебром и не сдула ветром пост, под завязку набитый бедой для всех, кто этого коснется… (more…)
На седьмой день бог решил отдохнуть. И началась война. Взобравшись на холмы, я увидел мир таким, каким он себя не видел.
Палач – самая верная копия времени: оно или пытает, а после казнит, или сразу казнит. Это к вопросу о мире.
Въехав в Ахалцихе, первое, что отец заметил, армянская церковь разрушена, на ее месте стояла, доедая остатки, грузинская. Перед ней восседала Тамара. Памятник Абовяну исчез. Друг с другом люди говорят на армянском и грузинском, изредка – по-русски. (more…)
