Доктор Зак время от времени подрабатывал, проводя прием больных в тюрьме. Это было неплохо с точки зрения заработка и позволяло больше ценить свободу.
Пройдя по тюремным коридорам он, наконец, вошел в кабинет, где его ожидал пациент, сидящий на стуле. Вид у пациента был довольно грустный.
Длинный нос и густая копна черных волос делала его похожим на неарийского ворона. Ворон был не согласен с устройством цивилизации и это проявлялось в блеске живых черных и злых глаз. Доктор Зак попытался присесть на неприятный, холодный, металлический стул, и в это время услышал голос:
— Да, доктор. Да! Там было так здорово! Так здорово! В том месте, где я жил! Вы даже не представляете! Как прекрасно! Как замечательно! Ямм! — больной закрыл глаза и дернулся телом в оргазмической судороге.
— Да, пожалуйста! — Доктор Зак тоже дернулся, но не от оргазма, а потому, что стул был жесткий и обжег холодом важнейшую часть тела.
— Доктор Зак! — продолжал больной. — Мне нравилось жить в контейнере для мусора. Там было так тепло, просторно!.. Можно открыть крышку, чтобы проветрить… Кругом полно белков, углеводов, витаминов — всего, что желаете для хорошего здоровья. Но, главное, — там никто не причинял душе беспокойства. Чтобы не встречаться с людьми, открывающими крышку люка, я забирался в дальний темный угол и закапывался в приятный тeплый мусор, становясь невидимым и бесшумным… Как было здорово расслабленно сидеть на куче мусора, глубоко дышать для успокоения нервов и смотреть в темноту… Волнующую, немного пугающую и манящую!..
Все, с кем я был знаком вне контейнера, постепенно ушли из памяти. Они исчезли, унеся боль разочарования в людях, мерзость, злость, недоверие и прочую дрянь. Ох, как хорошо пах мусор! Разве можно сравнить его аромат с мерзким запахом людей?! Мусор испускал флюиды откровенности, неподкупности, решимости, доброты — всего того, что недоступно людям, всегда окруженным вонью жестокости. Но все-таки кто-то из злостных двуногих не стал терпеть моe мирное существование и вызвал скорую помощь, полицию и пожарных, как будто я был чудовищем, террористом, угрожающим их бессмысленной жизни. Зачем? Чем я мешал? Насколько все же завистливы и мелочны двуногие! Они не могут позволить другим наслаждаться жизнью! Поэтому я и убежал из их мира в тихую стихию! Как я их ненавижу! Мелочные, злобные клопы! Да я бы тысячу их не променял на крыску, забежавшую в контейнер полакомиться тепленьким кусочком замученного цивилизацией сыра… Короче, доктор Зак, они поместили меня туда, где собираются все, кому люди завидуют — в психушку. Кретины-доктора надели на нас коричневые халаты и стали пичкать лекарствами, чтобы превратить в таких же мизерных существ, как и они, живущих в колючих, мерзких, вопящих, хрипящих каменных коробках.
Как эти так называемые нормальные люди нам завидуют!
Посмотрите на их лица, когда они по утрам тащатся на работу! Как им хочется друг друга оскорбить! Какие они ко всему безразличные! Они никогда не смогут так радоваться жизни, как это делаем мы, выброшенные по воле счастливого случая на обочину замученного проблемами общества.
Я бежал из плена, сокрушая в порыве счастья кустарники!.. Назавтра двуногие бились в истерике о крышку контейнера, обнаружив меня внутри спящим.
Они ликовали, когда приехала полиция! Лица, крики! Это было все, что ничтожества желали в жизни, чтобы чувствовать себя счастливыми!
Потом была решетка, и я целый месяц работал, убирая улицы от разбитых камней. Когда пытка закончилась, под покровом ночи я бежал к контейнеру, предвкушая сладость предстоящего отдыха. Прыгнув внутрь, я чуть приоткрыл крышку, чтобы убедиться, что вокруг нет никого, кто мог бы помешать. Я видел свет лампочек в окнах. Боже мой! Странные, непонятные, абсурдные люди! Заколдованные, они живут в странном сне, бродят по кругу, постоянно жалуясь, печалясь, тревожась о проблемах, которые сами себе создают.
Посмотрите, доктор Зак, на их жалкие, трясущиеся от страха постареть, идиотские маски, искаженные морщинами! Как их механические рты судорожно проталкивают в желудочные жернова тонны витаминов! Как глаза ищут нежирную натуральную курочку! Больные! Они не понимают степени своего несчастья! Сколько раз я вздрагивал, разбуженный ночью криками и стонами, доносящимися из каменных коробок! Они орут от кошмаров, в которых видят свою дневную жизнь!..
Меня снова поймали, доктор. На этот раз притащили в суд, где на меня нахлынуло вдохновение рассказчика и артиста. С силой, сочно, с блеском и воображением я рассказывал судье о великолепии мусорного контейнера, о благословенной жизни в нем, о спокойствии, тишине, сладком крепком сне без лекарств, о теплоте и сочувствии кошек и собак, которые долгими зимними ночами, согревали меня своими телами, не прося взамен пару сотен долларов.
Судья слушал внимательно, открыв рот, из которого прямо на важные бумаги капала слюна. Обвинитель дико орал и требовал моего заключения в тюрьму. Однако судья распорядился по-другому, и через несколько дней я опять лежал в контейнере, на теплых подгнивших листиках капусты, и играл с зажеванной куклой, наслаждаясь тишиной и покоем. Однажды я услышал сильный скрежет, как будто одна из крысок настойчиво просилась внутрь. Я осторожно приоткрыл крышку и увидел судью. Он стоял в хорошем костюме, с прекрасной свежей стрижкой, гладко выбритый, побрызганный дорогим одеколоном. В руке он держал небольшой чемоданчик, на лице была написана твердая решимость изменить жизнь к лучшему раз и навсегда. Я открыл крышку, от всего сердца обрадовавшись компании, и разрешил ему присоединиться. Судья не заставил себя долго ждать и в мгновение ока прыгнул внутрь, как будто за ним гналась стая голодных уголовников. Рот у него был по-прежнему открыт, но не от удивления, а возбуждения и предвкушения новой радостной жизни.
Через несколько минут мои привыкшие к темноте глаза могли различить довольное, улыбающееся лицо судьи. Он был совершенно не похож на злого старикашку в суде. Судья пользовался большим авторитетом, и через пару дней, рано утром, открыв крышку, я увидел обвинителя, защитника, секретаршу, старых соседей, владельцев магазинов на соседней улице, двух собак и кошку мэра, хотя самого мэра города не было видно, но чувствовалось, что и он где-то рядом.
— Залезайте! — крикнул я, почувствовав, что соскучился по обществу. — Здесь столько места, все поместимся!
Вот так, доктор Зак, потихоньку, понемногу мусорный бак стал заполняться новыми людьми, которые, без всякого сомнения, чувствовали себя прекрасно. Контейнер был забросан таблетками от депрессии, поскольку они больше были не нужны. Люди обрели человеческую внешность и спокойствие, расслабленно ползали с блаженными улыбками, от всей души приветствуя друг друга. Атмосфера стояла настолько приятная, что вскоре прямо из мусора начали расти цветы; они пробивали себе дорогу к солнцу, проделывая в крышке контейнера дырки, через которые на нас, счастливых обитателей нового мира, проливался свет и тепло. Все подружились и целовались, обнимая друг друга. Это была замечательная коммуна, где каждый старался внести свою лепту. Население росло, и мы решили расширяться. Среди обитателей мусорки нашлись люди разных профессий — строители, инженеры, врачи, – кто угодно. Все бросились на улучшение и без того прекрасных жилищных условий. Постепенно великолепный контейнер стал увеличиваться в длину, ширину и высоту. Ох, как все самоотверженно трудились на благо мусорника! Внутри не было ни одного вора или мошенника. Бывшие полицейские, судьи с адвокатами, психиатры — все круглыми сутками лежали на замечательных огрызках и арбузных корках, пожевывая перегнившие чудесные капустные листья. Как все были расслаблены! Даже мышки, глядя на нас, теряли способность к передвижению и падали без чувств, утомленные бессмысленной беготней. Доктора лежали отдельной кучкой, впервые в жизни наслаждаясь отсутствием трезвонящих телефонов. Я был в большом почете, носил медаль первооткрывателя, восседал на самой теплой куче мусора, в самом тихом месте, погруженный в нирвану. Скоро, доктор Зак, контейнер стал большим, я бы даже сказал — громадным. В нем появились дороги, дома из железобетона, магазины, заправочные станции, грузовики и полицейские машины. Кто-то кричал, стрелял, кто-то кого-то тащили в суд. Самолеты перелетали от одной кучи мусора к другой. Кто-то по кому-то выпустил ракету… Непонятно, когда все это превратилось совсем не в то, что мне хотелось.
Я сидел внутри громадного контейнера, забравшись в маленькое помойное ведро, которое обнаружил около одного из кирпичных домов. Люди бегали по улицам и воровали мусор друг у друга. Доктора, полиция, судья и адвокаты работали не покладая рук, кладя в карманы заработанные гнилые зеленые капустные листья.
Через некоторое время я снова стоял перед судьей. Это был тот же старикашка, но уже со злым лицом и усталыми глазами.
— Ты мне обещал! — заскрипел он.
— Я ничего не обещал! — ответил я и вскоре очутился здесь, доктор Зак.
Как бы мне хотелось снова залезть в маленький теплый контейнер, и в нем перенестись на необитаемый остров, где много белого песка, чаек, изумрудные волны, пальмы и тишина.
— А где ваш контейнер? — услышал доктор Зак свой собственный голос.
[divider]
Леонид Альтшулер
Бока Ратон, Флорида