Горький сказал когда-то: «Всему хорошему во мне я обязан книгам». Но сначала кто-то научил его читать. Значит, вначале обязан тому, кто научил.
Меня читать учил папа. По газете «Известия».
Много позже, когда мой друг художник Костя Куксо эмигрировал из Беларуси в Москву и стал работать в «Известиях», я навестил его в редакции на Пушкинской площади. Куксо уже не пил. Но его приятель и коллега художник Олег Теслер еще пил, и очень обрадовался, когда, поднимая тост, я вспомнил, что «всему, что есть…» я обязан и газете «Известия» тоже.
Но вернемся к папе. Потому что ни Куксо, ни Теслер, ни тем более газета «Известия», которая в последние годы стала совсем тухлой, к О.Генри нас не приведут.
А нам надо к О.Генри. И к нему привел меня мой папа.
Семья моего папы была не шибко образованной, я бы даже сказал, это была семья городских ремесленных низов. А потому он был, что называется, «интеллигентом в первом поколении». К книжкам и чтению, как и Алексей Максимович, пришел самостийно. Ничем особо сложным голову себе не заморачивал, но читал много и охотно. И всячески поощрял к этому меня.
Пока я не выучил буквы по газете «Известия», папа читал мне каждый вечер своих любимых авторов: Джека Лондона, Паустовского, О.Генри.
Я не помню, когда впервые мне прочитали О.Генри. Но если предположить, что мне тогда было 3 года, его рассказы живут со мной последние 60 лет. Так же, как и повести Паустовского, рассказы и романы Лондона.
Когда у меня появилась возможность, я поехал по Оке в Тарусу, нашел домик Константина Георгиевича и его могилу. И написал об этом.
А позже, когда оказался в Сан-Франциско, взял машину и поехал на север в Глен-Эллен к Джеку Лондону. И написал о нем, о виноградном холме, о кабаке, где он пил, о камне на его могиле и о Доме Волка.
Ну вот, теперь пришел черед отдать долг мистеру Уильяму Сидни Портеру, известному миру под псевдонимом О.Генри.
Билл Портер родился в городе Гринсборо, а умер в городе Эшвилл. Оба города находятся в одном и том же штате Северная Каролина. И можно предположить, что все свои 48 лет Билл Портер, постепенно превращаясь в писателя О.Генри, так и прожил в одном и том же штате, лишь передвигаясь на 170 миль на запад из равнинного Гринсборо в предгорный Эшвилл.
На самом деле между этими городами и датами – совершенно невероятная, феерическая, полная страстей жизнь.
Об О.Генри говорили, что он авантюрист, пьяница, бродяга, уголовник, плут, шарлатан и лодырь. И все это правда. И все это ложь. Потому что даже придумать сюжет рассказа с неожиданной концовкой очень трудно. А он написал их сотни. И если быть совсем точным – 273 рассказа и роман «Короли и капуста». А сколько очерков, фельетонов, репортажей и зарисовок написал этот «лентяй» за те годы, когда был редактором и издателем юмористического еженедельника «The Rolling Stone» в Техасе? Когда тащил нелегкую лямку корреспондента в газетах Хьюстона и Нового Орлеана? И потом на горных перевалах Гондураса, на нарах в тюрьме штата Огайо и в притонах города Нью-Йорка, – он писал всегда и везде. Даже если у него не была пера и чернил, он все равно писал. Нет, не он выбирал дорогу, а дорога выбирала его. А потому рассказ «Дороги, которые мы выбираем» вовсе не о нем. Но, как известно, каждый настоящий писатель чуть-чуть госпожа Бовари. Или, по крайней мере, конь Боливар.
«Из какого ты штата?
– Из штата Нью-Йорк, – ответил Акула Додсон, садясь на валун и пожевывая веточку. – Я родился на ферме в округе Олстер. Семнадцати лет я убежал из дому. И на Запад-то я попал случайно. Шел я по дороге с узелком в руках, хотел попасть в Нью-Йорк. Думал, попаду туда и начну деньги загребать. Мне всегда казалось, что я для этого и родился. Дошел я до перекрестка и не знаю, куда мне идти. С полчаса я раздумывал, как мне быть, потом повернул налево. К вечеру я нагнал циркачей-ковбоев и с ними двинулся на Запад. Я часто думаю, что было бы со мной, если бы я выбрал другую дорогу».
Чудесный город Эшвилл расположился на высоком холме. На самой верхушке этого холма, кажется, на седьмом этаже девятиэтажного здания, живет мой приятель. Как только устроился в гостиницу, я пошел к нему. Прямо перед домом, на перекрестке стоял указатель «Авеню О. Генри». Я его сфотографировал и покатил на лифте к приятелю.
Пока напитки охлаждались в морозилке, мы поднялись на самый верх здания. Отсюда хорошо был виден город. Загадочные Голубые горы на юго-востоке и великие, бесконечные, как сама Америка, Аппалачи на северо-западе и даже далекие Грейт-Смоуки Маунтинс. На этой верхотуре хорошо виделось большое, потому что всюду было расстояние…
Вдруг налетел легкий шквал и поднял в водух стаю голубей. Я успел сфотографировать птиц. И уже потом, наблюдая их крутые виражи, понял то, до чего бы точно никогда не додумался, если бы не приехал в этот город и не забрался на самую высокую его точку. У каждого из трех писателей-скитальцев был свой символ, своя цель и путеводная звезда, к которой он шел, но так никогда и не достиг ее.
Джек Лондон мечтал о доме. И даже построил его. Но за несколько дней до окончания строительства великолепный Дом Волка сожгли…
Константин Паустовский мечтал жить на берегу Черного моря, которому посвятил свои лучшие строки. Он хотел, чтобы окна светили в ночи проходящим судам. Он даже нашел этот полузаброшенный домик недалеко от Севастополя. Но власти отказали писателю…
О. Генри мечтал о свободе, моральной и материальной, о легкости бытия и творческом полете духа. Все напрасно: от голода и чахотки умирает любимая женщина, сам он вынужден скрываться от полиции, бежать за границу, а потом гнить заживо в тюрьме. И даже освободившись, он не обрел свободы. Работа и алкоголь навсегда подрезали его крылья…
Писательство из радости превратилось в каторжный труд. О. Генри шутил, когда описывал другу свой «творческий метод». Но в этой шутке – лишь доля шутки:
«Прежде всего, нужен кухонный стол, табуретка, карандаш, лист бумаги и подходящий по размерам стакан. Это орудия труда. Далее вы достаете из шкафа бутылку виски и апельсины – продукты, необходимые для поддержания писательских сил. Начинается разработка сюжета (можете выдать ее за вдохновение). Подливаете в виски апельсиновый сок, выпиваете за здоровье журнальных редакторов, точите карандаш и принимаетесь за работу. К тому моменту, когда все апельсины выжаты, а бутылка пуста, рассказ завершен и пригоден к продаже».
Плита на его могиле всегда усыпана деньгами. Не знаю, дают ли деньги свободу Уильяму Сидни Портеру, с усмешкой взирающему на нас с небес, но точно знаю, что эти деньги верно определяют благодарных читателей О.Генри, хоть так, заочно, воздающих дань великому проказнику.
[divider]
Александр Росин
Фото автора.