Михаил Ландер
капитан дальнего плавания, ветеран Второй мировой войны,
лауреат премии журнала «Флорида» – 2003г.
С тех пор, как древние финикийцы придумали деньги, перед человечеством возникли две дилеммы: как их заработать или как их украсть. Первое всем понятно – от слова «работать». Зато способов украсть великое множество. Например, великий комбинатор Остап Бендер знал «400 с лишним способов относительно честного отъема денег у населения».
В морском деле таким «относительно честным» отъемом стало страхование судов и грузов. Морское страхование (англ. Marine Insurance) – один из древнейших видов страхования. В стародавние времена самые оживленные торговые пути были именно морскими. Суда, перевозившие дорогостоящие товары, подвергались множеству опасностей: погодным и стихийным бедствиям и нападениям пиратов. Ради обеспечения безубыточности торгового предприятия было изобретено страхование торговых судов.
Достоверно неизвестно, когда была заключена первая страховая сделка. Но известно, что к средним векам морское страхование было законодательно оформлено во многих европейских городах.
Морское страхование – сложная наука. Субъект должен доказать, что объект поврежден или пропал не по злому умыслу. Поэтому в морских арбитражных комиссиях работают высокооплачиваемые морские специалисты. Их на мякине не проведешь. Рассмотрение исков не бывает скоропалительным и порой длится годами. В этом случае поговорка, что деньги любят тишину, очень кстати.
Не секрет, что порой судоходные компании вступали в сговор с капитанами и устраивали «грамотные» фальшивые аварии для получения страховки. В этом случае судно было как бы обречено на гибель. Но даже если страховая компания не могла доказать подлог, капитаны погибших судов попадали в черный список и ни одна кампания их на работу не принимала. Больше того, многие лишались капитанской лицензии пожизненно.
Все знают о трагической гибели в 1986 году пассажирского парохода «Адмирал Нахимов». При выходе из Новороссийска в Цемесской бухте он столкнулся с сухогрузом «Петр Васёв». За нарушение правил расхождения судов оба капитана столкнувшихся судов получили по 15 лет лишения свободы.
Это был шумный процесс. Но вряд ли кто слышал о гибели в феврале того же года флагмана Балтийского пароходства пассажирского теплохода «Михаил Лермонтов».
Он затонул у берегов Новой Зеландии при весьма загадочных обстоятельствах. Уверен, что гибель «Лермонтова» до сих пор рассматривается в учебниках по морскому страхованию.
В конце 70-х и в начале 80-х годов морской флот СССР стал пополняться пассажирскими судами для круизов на рынках иностранных компаний, – страна остро нуждалась в валюте. Для привлечения иностранных круизных компаний, цены на круизы на наших теплоходах были вдвое дешевле. И хотя экономически это было не выгодно, престиж превыше всего.
Но конкуренция – дело жесткое. А иногда и жестокое. Здесь игра без правил. И многие именитые компании, такие как «Уайт Стар», «Пасифик Блю», «Аустралиен Лайн» и другие, вступили в борьбу с непрошенными пришельцами. Капитаны советских лайнеров стали получать угрожающие письма, а в порту Сан-Франциско под корпусом теплохода «Александр Пушкин» береговая охрана обнаружила мину без взрывателя… Самая странная авария произошла у берегов Новой Зеландии. Загадка усугубилась тем, что никто не был наказан, а СССР в результате получил огромную страховую сумму.
Этот случай произошел 16 февраля 1986 года. Теплоход «Михаил Лермонтов» был новый и крупный по тем временам пассажирский лайнер. Водоизмещение – 18,82 тыс. тонн. Длина — 176 м, ширина — 23,6 м. На пяти соединенных лифтами пассажирских палубах в 239 комфортабельных каютах размещались 550 пассажиров, к услугам которых были пять баров, ресторан, кинотеатр на 120 мест, музыкальный салон, казино, плавательный бассейн, спортивный зал с теннисным кортом, салон красоты, парикмахерские, магазины, библиотека, зимний сад с экзотическими птицами. После произведенной в 1982 году реконструкции стоимостью 11 млн. фунтов стерлингов лайнер был зафрахтован английской туристической компанией Charter Travel Co. Ltd (СТС) для европейских и кругосветных круизов.
Подробности крушения советского теплохода у берегов Новой Зеландии долгое время оставались тайной как для советских граждан, так и для мировой общественности. Больше того, корабль считался настолько надежным, что в возможность гибели судна долгое время никто не мог поверить.
За рубежом публиковались рассказы очевидцев, но до истинных причин крушения невозможно было докопаться из-за необъективности предварительного следствия, проведенного Новой Зеландией и закрытости материалов суда по данному делу. Рассекреченный в 1999 году протокол урегулирования судебного процесса по иску о потере теплохода «Михаил Лермонтов», материалы предварительного следствия, позволяют сегодня воссоздать события тех дней.
6 февраля 1986 года «Михаил Лермонтов» под командой капитана Воробьева вышел из австралийского порта Сидней в круиз вокруг Новой Зеландии. Утром 16 февраля теплоход вошел в порта Пиктон, расположенного в проливе Куин-Шарлотт острова Северный. В тот же день в 15:00 лайнер взял курс на западное побережье острова. Пройдя проливом, судно должно было обогнуть мыс Джексон и выйти в открытый океан. Проход судна проливами контролировал старший лоцман, капитана порта Пиктон Дон Джеймисон. Этот опытнейший моряк прекрасно знал акваторию Новой Зеландии и провел здесь годом ранее однотипный с «Лермонтовым» теплоход «Александр Пушкин». Но при подходе к мысу Джексон лоцман неожиданно изменил проложенный капитаном курс и направил лайнер в узкий пролив между северной оконечностью острова и скалистой отмелью с расположенным на ней маяком. В 17:38 «Михаил Лермонтов» ударился о подводные камни. Находившийся в каюте(?) капитан Воробьев поднялся на мостик. Для спасения судна он решил посадить корабль на мель в ближайшем заливе. На борту теплохода находились 330 членов экипажа и 408 пассажиров, большую часть которых составляли пожилые люди. «Несмотря на все усилия экипажа, паники избежать не удалось. По мере увеличения крена все на теплоходе поняли, что «Лермонтов» тонет. У многих пожилых людей стали сдавать нервы. И без того непростой для них подъем к краю наклонной палубы с каждой минутой усложнялся увеличением крена и дождевыми ручьями. Стариков буквально подталкивали вверх к борту, где был закреплен штормтрап. У испуганных дам приходилось вырывать сумочки, чтобы освободить их руки для спуска по веревочной лестнице. Жизнь дороже, поэтому вслед летевшим в воду ридикюлям никто даже не смотрел». Спасательные катера успели снять всех пассажиров и экипаж. Погиб только один член экипажа, инженер рефрижераторных установок, работавший в отсеке, затопленном при столкновении.
18 февраля, через два дня после аварии, министерство транспорта Новой Зеландии начало закрытое предварительное следствие по делу о крушении «Михаила Лермонтова». Предстояло найти ответы на два основных вопроса: почему судно ударилось о скалы и почему оно затонуло. Вина лоцмана в столкновении была бесспорна. Однако международное морское право не предусматривает административной ответственности лоцмана за судно. За него в любой ситуации отвечает капитан. Замещавший капитана во время выхода судна из пролива старший штурман Степанищев был вправе отменить команду лоцмана и продолжать следовать курсом, проложенным капитаном Воробьевым. Больше того, сразу после аварии лоцман Дон Джеймисон таинственно исчез с судна. Он появился уже в ходе следствия и дал показания относительно событий, произошедших на борту лайнера.
Однако следствию так и не удалось выяснить причину, по которой он решил провести лайнер курсом, недопустимым для судов с такой осадкой. Единственным объяснением, прозвучавшим из уст лоцмана, была фраза о том, что он «хотел дать пассажирам возможность взглянуть поближе на мыс Джексон и его маяк». Джеймисон также признался, что на устроенном советскими моряками приеме в порту Пиктон он выпил «две водки и пиво». О количестве выпитого лоцманом можно было судить только с его слов, а у него, вероятнее всего, была причина приуменьшить это количество. Международные же нормы мореплавания запрещают допуск к работе лоцмана, принявшего любую дозу алкоголя. Сославшись на плохое состояние здоровья, Джеймисон добровольно сдал свои новозеландские навигационные лицензии, оставив при себе диплом корабельного капитана британского министерства торговли. Таким образом он оградил себя от лишения лицензий в судебном порядке и в любое время мог требовать их возврата. Несколькими годами позже Джеймисон заявил, что поправил здоровье и потребовал восстановления лицензий. Лицензии ему возвратили, и сейчас он на маленьком судне перевозит домашний скот между Веллингтоном и Пиктоном.
Предварительное следствие по делу о крушении было проведено в неимоверно короткие сроки. Сославшись на то, что все обстоятельства гибели лайнера выяснены, министерство транспорта Новой Зеландии приняло решение не проводить официального расследования и не возбуждать уголовного дела против лоцмана. В апреле того же 1986 года ленинградский городской суд признал виновным в крушении «Михаила Лермонтова» капитана Воробьева и его старшего помощника капитана Степанищева и приговорил обоих к четырем годам исправительных работ с отсрочкой приговора и приостановкой на этот период действия диплома судоводителя. Таких «мягких» приговоров для капитана история морских аварий еще не знала.
Стоимость теплохода «Михаил Лермонтов» на тот момент составляла 14 876 570 рублей. Судно не раз ремонтировалось за границей — это также миллионные затраты, которые из-за гибели лайнера себя не оправдали. Каждому пассажиру была выплачена компенсация в размере 20-30 тысяч долларов. Таким образом, если конкуренты были причастны к этому кораблекрушению, они своей цели добились.
Еще несколько месяцев после катастрофы одна из мачт теплохода, торчащая из вод пролива Кука, напоминала руку, просящую о помощи. И хотя подъем из воды этого дорогостоящего судна вполне можно было осуществить, но в СССР начиналась «Перестройка», а потому – не до корабля, утонувшего далеко в другом полушарии.
Хотя нужно сказать, что незначительные работы проводились: вначале из его баков скачали горючее, а затем, как и с «Титаника», с него был поднят корабельный сейф, в котором находились драгоценности богатых иностранных пассажиров. Золото и бриллианты возвратили хозяевам, а в Ленинград отправили судовой колокол, который срезали аквалангисты.
Роскошный лайнер, затонувший у берега на достаточно небольшой глубине, спустя год стали грабить местные жители. Ходят слухи, что судно жестоко наказывает незваных мародеров. За прошедшие несколько десятилетий около «Михаила Лермонтова» погибли трое аквалангистов, тела которых так и не нашли.
Впрочем, к делу о гибели огромного теплохода это не относится. Видимо, история эта так и останется навсегда тайной, одной из многочисленных морских тайн, раскрыть которую не в состоянии даже знатоки морского дела из крупнейших морских страховых компаний.