Курт Воннегут (1922 — 2007):
Мой дядя Алекс Воннегут… научил меня очень простой, но действительно важной вещи. Он говорил, что мы почему-то не замечаем, когда случается что-то хорошее. А ведь хорошее стоит того, чтобы на него обратили внимание. Он говорил не о каких-то великих свершениях, а о самых простых, повседневных вещах: когда пьешь лимонад в жаркий полдень в тенечке, или вдруг чувствуешь запах свежего хлеба из булочной, или сидишь ловишь рыбу, и тебя не волнует, поймаешь ты что-нибудь или нет, или слышишь, как где-то в соседнем доме кто-то по-настоящему классно играет на пианино. Дядя Алекс втолковывал мне, что в моменты таких прозрений обязательно надо сказать вслух и с чувством: «Как же здорово, правда?»
Лев Лосев (1937 — 2009):
Одна надежда, что американская русистика окончательно обанкротится и меня выпроводят на раннюю пенсию. К тому, кажется, все идет: число студентов, записывающихся на русские штудии, катастрофически падает по всей стране. Какое-то интегральное чутье подсказывает молокососам, что на их веку Россия не то что не будет играть никакой роли, но не такую уж существенную – примерно, как Бразилия, только Бразилия привлекательнее – природа богаче и сервис в отелях лучше. Исторически западных людей Россия волновала величиной и величием. Теперь населением она меньше Штатов, географическое пространство оказалось скудным и пористым, опасное таинственное величие лопнуло – ни тайны, ни опасности. Осталось всего – десяток романов, написанных во второй половине XIX века, да томик Чехова.
Есть, конечно, и оптимистический вариант: превращение России в какую-нибудь жуткую фашистско-ядерную какашку. Тогда к нам на славистские кафедры студенты валом повалят. Нет, лучше уж на пенсию.
Фото и фотоколлаж Александра Росина/Alexander Rossin, журнал «Флорида-RUS».