Поговорим о взрослении. Или о старении. Как кому удобней.
Признаюсь, мне об этом говорить легко и приятно. Легко, потому что все мы взрослеем (или стареем), т.е. знаем это дело не понаслышке, а из первых рук. Приятно, потому что быть взрослым проще, у взрослых меньше проблем, фобий, запретов и страхов. Чем старше мы, тем больше у нас свободы.
«Есть в осени первоначальной короткая, но дивная пора…». Когда она начинается «короткая, но дивная пора» человеческой старости? В год написания этих строк было Тютчеву 54 года. Не рано ли? Мне, в мои семьдесят с гаком все еще трудно ответить на этот вопрос. Тогда стоит ли спешить? Ведь сказал же другой классик: «…куда ж несешься ты? Дай ответ. Нет ответа».
В том краю, где я родился и вырос, 150 лет назад жили убыхи. Среди прочих законов был у них и такой: если воин старел и не мог больше держать в руках оружие, взрослый сын отводил или, чаще, относил на себе отца на высокую скалу и сбрасывал в пропасть. Скалу эту так и прозвали Скала Стариков. Жестоко, конечно, но, как говорится, ничего личного, только бизнес, – лишнего едока прокормить было непросто даже на Кавказе. Однако, как гласит легенда, один из сыновей не сбросил отца, спрятал его в пещере и тайком носил еду и воду. Отец давал сыну мудрые советы, люди решили, что сын умный и сделали его вождем племени. С тех пор стариков перестали сбрасывать со скалы.
Так вот, пройдя свою «земную жизнь» дальше, чем Данте (56 лет) и Тютчев (70 лет), я пришел к выводу, что выборочно нас, стариков, можно сбрасывать. Опыт (и мой в том числе) показывает, что годы не дают мудрость. И если человек дурак в 20 лет, знайте, ум не придет к нему в 80. Как сказал малость не доживший до столетия Рэй Брэдбери: «Когда человеку семнадцать, он знает все. Если ему двадцать семь и он по-прежнему знает все – значит, ему все еще семнадцать».
Текст и фото Александра Росина/Alexander Rossin, журнал «FloriДА».