Александр Росин
главный редактор
Разве можно по-настоящему оценить красоту мира,
если сомневаешься, имеет ли он право на существование?
Кадзуо Исигуро «Художник зыбкого мира».
Всегда навстречу волне!
– Не давайте сбить себя с толку, – торопливо продолжал капитан. – Ведите судно навстречу. Пусть говорят все, что им угодно, но самые высокие волны идут по ветру. Навстречу, всегда навстречу, – вот единственный способ пробиться! Вы – молодой моряк. Ведите его навстречу. Вот все, что должен знать каждый моряк. Не теряйте хладнокровия.
Джозеф Конрад «Тайфун»
После рассвета – на океане!
В каждом народе и даже в каждом городе есть свои позывные. Сказал, – и все всё понимают.
Например, евреи говорят: «На следующий год – в Иерусалиме».
Белорусы говорят: «Хай жыве и пасецца!»
Армяне говорят: «Цавет танем!»
Латинoамериканцы говорят: «Маняна, амиго!»
Монголы (с подачи режиссера Юрия Туркина) говорят: «Найрамдал!»
Москвичи говорят: «В центре ГУМа – у фонтана».
Дагомысцы говорят: «Вечером – на крёстке».
А майамцы: «После рассвета – на океане».
Там счастье!
В давние годы моей активной светской жизни в Майами, был у меня приятель – шкипер парусной яхты Илья Орловский. Среди огромного количества словесного мусора, который населял голову этого необычного человека, было выражение, которое я запомнил навсегда и регулярно повторяю себе и тем, кто еще способен увидеть и почувствовать: «Посмотри на океан. Видишь, там свет? Это и есть счастье!»
Уже год, как нет шкипера Орловского. А океан есть. И счастье тоже есть. Главное, – верить.
Пролетая над гнездом Формана
Когда остановилось сердце Федерико Феллини, Тонино Гуэрра сказал, что он отказывается произносить слова «Феллини умер» и объяснил, почему: «Сказать, что Феллини умер – это всё равно, что сказать, что в Италии умерло оливкое масло». Я запомнила. И не могу сегодня произнести, что Милош Форман умер. Сказать такое – это всё равно, что меня никогда не было и я никогда не видела «Кукушку» и не стала тем, кем стала в сумасшедшем доме. Любимый. Лети высоко.
Добавлю для тех, кто не знает, что был человек – мир его памяти – который верил Милошу и в Милоша и давал ему деньги на все его замыслы. Любимый Сол Заенц – продюссер, мальчик из еврейской семьи, некогда бежавшей из России. Вот сейчас они и встретятся снова…
Александра Свиридова, киносценарист, журналист.
Белые птицы
Давай в белых птиц превратимся и в темный простор улетим.
Я знаю: есть остров за морем, волшебный затерянный брег,
Где Время забудет о нас и Печаль не отыщет вовек;
Забудем, моя дорогая, про звезды, слезящие взор,
И белыми птицами канем в качающий волны простор.
Уильям Батлер Йейтс, перевод Г. Кружкова.
Ну и пусть себе летит…
О тех, кого любишь, лучше ничего не знать.
К этой мысли я пришел в классе девятом. Если, конечно, не в восьмом. Поскольку был влюбчив, а в своих устремлениях удачлив, и довольно быстро добивался ответного чувства у объекта. И, как только добивался, выяснялось, что объект глуповат, неначитан, пошл и безвкусен.
Это меня очень огорчало. Всегда. До сих пор.
Поэтому, когда я влюбился в пеликанов и назвал их своими главными птицами, я решил о них ничего не читать.
ПУСТЬ СЕБЕ ЛЕТЯТ, КУДА ХОТЯТ!
Сегодня над пляжем они летели на юг. В жаркие страны? В Эквадор? В Тринид и Табаго? На Занзибар? В Калахари и Сахару? На гору Фернандо-По, где гуляет Гиппо-по по широкой Лимпопо?
Какая разница? Пеликаны, летите, летите, через полночь и солнце в зените…
Но это уже другая песня. О другом и про другое.
«Печаль будет длиться вечно»
Сегодня молюсь о вас, названные и неназванные, незнакомые и друзья – Вирджиния Вульф, в возрасте 59 лет утопившаяся в реке, застрелившийся из ружья 47-летний Винсент Ван Гог, последними словами которого были «Печаль будет длиться вечно», 60-летний Стефан Цвейг , затравленный еврей, принявший вместе с женой на нацистском флаге смертельную дозу снотворного, выбросившийся из окна психиатрической лечебницы 66-летний Галактион Табидзе, бросившаяся в Неву 56-летняя Анастасия Чеботаревская, застрелившаяся в автомобиле 36-летняя Айрис Чан, 39-летний Джек Лондон, 37-летний Геннадий Шпаликов, 60-летний Эрнест Хэмингуэй, 83-летний Зигмунд Фрейд; Николай Васильевич Гоголь и Игорь Мельников, выбравшие один и тот же вид гибели, мои ровесники-коллеги, не дожившие до 50, хирурги, коловшие себе наркотики или стимуляторы, чтобы работать по 2-3 смены подряд – не выдерживают ни рука, ни сердце продолжать этот список дальше – молюсь за вас, не переживших душевных либо физических страданий либо стремящихся такой ценой сохранить человеческое достоинство, похороненные за церковной оградой буквально или аллегорически, неотпетые, презираемые обывателями, покойтесь с миром.
Надеюсь и верю, что Господь окажется милосерднее его земных служителей – если только он существует.
Татьяна Гоголевич, кандидат медицинских наук, писатель, лауреат журнала «Флорида-RUS»