Ги стоял возле окна и смотрел на птицу. Обыкновенная, маленькая, серая, невзрачная, она сидела на ветке и глядела на Ги. Птица взмахнула крыльями. Ги взмахнул руками и подпрыгнул. Мальчик почувствовал зависть к птичке. Он подумал, что та может летать на большие расстояния в своем психиатрическом отделении. Ги был абсолютно уверен, что вне больницы находится госпиталь, большой как мир, заполненный миллионами сумасшедших, передвигающихся в железных коробках. Там не было маленьких кактусов, как у него в отделении, зато виднелись леса, пустыни, горы и океаны.
Он завидовал птице — у неe было больше свободы.
А что мог сделать Ги? Пройти туда-сюда, два метра вперед и метр назад?
— Я хочу улететь! — мальчик начал кричать, бегать по комнате и махать руками, подпрыгивая на бегу.
В палату ворвались санитары, и через минуту Ги лежал, связанный по рукам и ногам, а медсестра делала ему укол. Он видел, что тупые, бесчувственные работники меньше всего думали о том, чтобы спросить, почему он хочет улететь. Нет, они сразу же решили, что маленький, щупленький, тщедушный ребенок хочет убить, задушить, зарезать, и с ним нужно бороться как с диким зверем.
«Интересно, — думал мальчик, — а знает ли птица, что она птица? Счастлива ли она оттого, что может далеко летать?»
Ги предпочел бы не знать, что он человек и страдает одной из придуманных доктором Заком болезней. Интересно, птицы тоже страдают болезнями головы, слышат голоса и чувствуют, что весь мир ополчился против них?
Ги внезапно стало смешно, и он громко рассмеялся.
Это напугало медсестру, и она подумала, что ребeнку необходим еще один укол.
Ги представил себе, как доктор Зак подходит к птице и спрашивает: «Ну, как ты спала прошлой ночью?»
Через некоторое время мальчика отвязали от кровати.
Он подошел к окну и посмотрел на птицу. Та все еще сидела на ветке и изучающее разглядывала Ги. Внезапно она несколько раз сильно взмахнула крыльями, но не улетела.
Птица выглядела худой, болезненной, вялой и испуганной. Создавалось впечатление, что у нее было явно не все в порядке с головой.
Ги увидел, как большие птицы веточками прикрутили ее к стволу дерева. Беспомощная птичка плакала, все еще продолжая смотреть на Ги.
Мальчик уже не чувствовал к ней зависти.
Доктор Зак вошел в палату и хмыкнул, пытаясь привлечь внимание ребенка, захваченного птичьей драмой.
— Доктор Зак! — обернулся к нему мальчик. — А птицы болеют головой?
— Конечно! — доктор Зак улыбнулся, языком пытаясь достать застрявший между зубами кусочек лука. — Все и всё в мире могут быть больными на голову.
— А вы можете лечить птичьи головы?
— Я бы никогда не взялся за это, — серьезно, после некоторого молчания произнес доктор. — Ни одна страховая компания не заплатит за лечение птички. Но если бы пернатая мне заплатила наличными, то я, может быть, подобрал бы ей хорошее лекарство…
— Чтобы она снова смогла наслаждаться полетом? — поинтересовался Ги.
— Конечно, — кивнул вроде бы здоровой головой доктор Зак. — Но полет в самом начале лечения должен быть не быстрым, не против ветра и близким к земле. Также птичка не должна сильно махать крыльями, потому как в противном случае у нее может начаться обострение.
— Но ведь если она станет так летать, — задумался Ги, — то не будет больше птичкой. Она станет вашей пациенткой, доктор Зак.
Пошел сильный дождь.
Ги снова взглянул на птицу. Та была попрежнему привязана к дереву. Отчаянно хлопая крыльями, она боролась с сильным дождем, холодным ветром и жестокостью. Ги внезапно стало ее жалко, и он заплакал.
— Ги, что случилось? — доктор Зак протирал носовым платком очки, сквозь которые его задумчивый психиатрически-проницательный взгляд падал на страдающий болезнями головы окружающий мир.
— Вот, — Ги хотел показать пальцем на птичку, но внезапно увидел, что дерева там нет, а есть серая, обшарпанная госпитальная стена с ползущим по ней всезнающим психиатрическим пауком.
Ги ошеломленно посмотрел на доктора.
— Все будет в порядке, — успокоил его доктор Зак. — Потребуется немного времени, чтобы лекарства начали действовать.
— И тогда я смогу летать? — поинтересовался мальчик.
— Извини, Ги, — доктор Зак надел очки на кончик задумчивого носа, устремленного в центр земли. — Я должен идти.
Он вышел из палаты, аккуратно закрыв за собой дверь.
Ги взмахнул руками и подпрыгнул.
Он махал руками и прыгал, пока в полном изнеможении не свалился на пол. Мальчик с удивлением обнаружил, что никто на него не прыгает и не привязывает к кровати.
Через стекло в двери были видны мелькающие лица медицинского персонала.
Доктор Зак был в хорошем настроении, поскольку закончил писать удачный, с его точки зрения, рассказ о мальчике, любящем летать по психушке.
Доктор убедил медицинский персонал в том, что Ги не похож на хищную птицу и не посягает ни на чью свободу, что летает не быстро, прижимается низко к земле и не сильно машет крыльями. Он — птица, которая осторожна, осмотрительна и знает свое маленькое тихое место в большом сумасшедшем доме.
[divider]
Леонид Альтшулер
Бока Ратон, Флорида