Иринa Пaвлoвa
aдминиcтрaтoр южнoй вeтви
Confident Care of Florida
Март выдался в этом году печальным. И не только потому, что началась новая непредсказуемая война. И не только потому, что так же непредсказуемы последствия трагического цунами в Японии. Эти происшествия, при всей их очевидной жестокости, кажутся нам далекими и не касаются каждого из нас напрямую. Март трагичен для меня и, думаю, для многих читателей журнала «Флорида», потому что выявил жуткую тенденцию: мы прощаемся с эпохой.
В течение нескольких недель три замечательных человека покинули нас: Моисей Кацман, Леонид Зингер и Рафаил Коган. Великие люди великой эпохи.
Они, эти трое, – олицетворяли собой все самое лучшее, что может быть в Человеке:
жизнелюбивый, остроумный Рафаил Коган;
хрупкий, какими бывают только аристократы или талмудисты, но невероятно мужественный Леонид Зингер;
и высокий, очень высокий духовно, морально, этически, профессионально доктор Моисей Кацман.
Каждый из них прошел свой путь: Рафаил был инженером, художник Леонид воевал на Волховском фронте, обороняя свой любимый Ленинград, был тяжело ранен; Моисей более 50 лет лечил больных.
Но их всех, таких разных, объединяла бесконечная доброта, любовь к людям и настоящая, внутренняя интеллигентность. Они были и навсегда останутся в нашей памяти самыми яркими представителями своего времени.
P.S. Как бы там ни было, мне не хочется печально заканчивать свою статью. Несколько лет я вела в журнале эту рубрику, рассказывала о разных людях нашей общины, об их непростых, часто страшных судьбах, в которых были и войны, и гетто, и концлагеря… Пришла пора прощаться. И все-таки печаль моя светла. Потому что это общение подарило мне убежденность, что человека, какими б ни были жуткими порой обстоятельства, в которые он попадает, не согнуть и не сломить. Если он настоящий Человек. А именно с такими, настоящими людьми, встречалась я и знакомила вас на страницах «Флориды». А потому – все не напрасно.
Об этом же и Давид Самойлов, стихами которого я бы хотела закончить свои заметки:
Мы не меняемся совсем.
Мы те же, что и в детстве раннем.
Мы лишь живем. И только тем
Кору грубеющую раним.
Живем взахлеб, живем вовсю,
Не зная, где поставим точку.
И все хоронимся в свою
Ветшающую оболочку.