TOP

Les Amants De Paris

София Павлова

 

андроиду

Удачей считалось попасть на Женину смену. Хотя позже, избалованная и умудренная, я поняла, что обмануть машину эспрессо очень тяжело – всe равно, всe равно – это было хорошим знаком войти и увидеть за стойкой еe – высокую, полную, улыбающуюся постоянным посетителям.

Вполне вероятно, что она улыбалась всем, но для нас это было посвящение. Эта иллюзия избранных, юных, отмеченных в богеме или что у нас там было, в поздних 70-х, где все читали одинаковые книги, по рукам ходил один и тот же Булгаков в самиздате, где существовала книжная толкучка, не спекулянтский привоз, а элитарное собрание – типа клуба собаководов, только хвалились не французскими бульдогами, а редкими изданиями, день за днем вынося одни и те же драгоценные книги просто подразнить и увидеть лица коллег-интеллектуалов. Боже!

Там, на книжном рынке, мы встречались, договариваясь поменять Метерлинка на пятый том Эренбурга, и за обещание принести седьмой том «Библиотеки современной фантастики» со Стругацкими на тебя смотрели с тихим благоговением. А у меня был железный блат в Облкниготорге, где покойный Василий Иванович Сергиенко, из маминой комсомольской компании, позволял прийти к нему три раза в год со своим списком… И, понятия не имея, зачем мне, сопливой, хотелось именно эти книги, он писал мне размашистым прекрасным почерком записку на листке из блокнота. И записку эту мне надо было отнести к толстой, жутко накрашенной заведующей магазином “Кобзарь». Она всегда брала листок брезгливо, и высокомерно приказывала прийти завтра: «Мы вам поищем».
И вот, трепеща в предвкушении праздника – чего бы я не отдала сейчас за чистоту этих желаний! – бежать на площадь Пушкина, благолепно принимая из безразличных сарделечных пальцев (только сейчас я понимаю, какую власть она имела… – книги были дешевы, но недоступны) – сверток в грубой оберточной бумаге, и еще не зная, что в нем было «отобрано» ею – по тяжести решала, насколько удачен в этот раз мой улов.

Список не был полон ни разу, но самое желанное там было всегда, – директора книжных баз и магазинов не ходили на книжные рынки, и их бартер блата замыкался на «Анжеликах» и «Мушкетерах». Им было невдомек, какое сокровище они снисходительно, как лишнее эскимо, дарили мне.

Дома, приплясывая от нетерпения и нечеловеческого предвкушения счастья, я разрезала бечевку и теряла сознание, и не могла вздохнуть. Запах новой книги… Девственный глянец обложки… «Пер Гюнт» с иллюстрациями Бродского …дальше, дальше, о Боже, Айрис Мердок! «Дитя Слова» и «Черный принц»!! И «Море, море»!!!
Не может быть! Двухтомник Солоухина! Макс Фриш! Я сейчас умру… дайте мне отдыш… Новый Андрей Битов! Ивлин Во!

Правда, смешно сейчас? Вот я встала, прошла к книжным полкам, и слезы, как непрощённый гость…(или непрошенный?)
Я уже перечитала все англоязычное в оригинале, и то, что вывезла с собой при побеге из России – это жалкие капли. Все мое накопленное годами бесценное достояние, то, что сделало меня мною, – кануло, погибло, сгорело, исчезло… Мои дети никогда не прочтут, да и я сама открываю то, что осталось, и вздрагиваю в ужасе – не звучит.. Не звучит?!

Всегда звучит Петрушевская, «Время ночь». Моя книга. Моя жизнь. Безотказно – каждый раз, на любой странице – и я в омуте мрака, липком, тянущем на дно…

Хватит.

Книжный рынок – утром. Разминка. День – времена застоя, никто не переламывался, но все довольны – париж. Любой день, любое время – там всегда все свои. За столиками или на улице, облокотясь на поручни, параллельно Проспекту …Уже в троллейбусе смотришь на спины: вот сутулый Эдик (умер), вот Илюша (в Германии), вот будущий негодяй, на сегодня – скандальной репутации гений программирования, невиданное занятие по тем временам, и все общество в курсе его трагичной любви к первой жене, которая вышла замуж за друга и теперь… шшш! – вот она Наташа а муж на голову ниже но он так ее любит а бедный Сашка слышали он вены себе резал кошмар а она а она сказала он пьет все время буянит даже каратэ не помогает у Ковалевой вот кресло-качалку сломал в припадке назло Наташке женился второй раз на дурочке-балеринке из Симферополя но у него же мама ..нуууу…аааа…

И это не сплетни, боже упаси… это мы волнуемся и переживаем за своих, умных, особенных, парижан…

Коренные парижане – свободные художники, скульпторы, актеры, – все это на жалком, провинциальном уровне, но им позволяется заказать кофе без очереди, особенно если Женя заправляет. Перегнуться через головы новичков – случайных здесь мало, и они быстро становятся вроде как своими, но не совсем. Мне двойной! Женя улыбается. Двойной просят все. И все верят, что она делает его по-особенному, что-то добавляет, или, наоборот, не добавляет… но я уже говорила, что кофейные машины запрограммированы на определенное количество кофе. Кофе в париже всегда отменный. Как и пирожные. Помните, миндальные пирожные? А буше под названием «Ленинградское»? Отдам руку и ногу, нигде, никогда больше я не пробовала ничего подобного. Даже в Англии.

В мой последний визит я, после клятвенных заверений прирученных мной продавщиц, купила четыре торта – и так и не попробовала вкуса юности…
Я понимаю. Это не торты виноваты. Это жизнь.
Годами, – в париж. В перерыв, из музучилища. Приклеиться к своей компании, на полчаса… Лотерея выбора столика. К кому подойти? А может, на улицу? Там другая группа…

На глазах у парижан сходятся, кратко влюбляются, вступают в связи, полная свобода нравов, но это еще не распущенность поздних годов. Это какая-то чистая разнузданность, интеллектуальная игра.
Не имеет значения, что она беременная а он а он сказал я же предупреждал а она а она будет рожать у нее единственный шанс тихо вот она идет а он делает вид что ее не знает а как же она теперь а кто ее знает а Игорь а Игорь предложил ей замуж выйти ему все равно в армию а она встала в позу благородства или надеется что у Сашки совесть проснется а Сашка сказал что пол-Запорожья приведет что они с ней спали да ты что ну ты же его знаешь а ее муж какой муж он умотал в Братск еще когда боже мой позорище какое ну да во дает…

С годами точки общения перемещались, и мне говорили, что теперь общество пьет кофе в Стамбуле на Жданова, или в Шайбе у Дворца спoрта. Где бы кофе не заваривался, по сути это и был париж.

В прошлом году, когда у меня появилась свободная минута, первым делом я решила съездить на улицу Сталеваров.

Сердце в груди вело себя, как адская машина. Стыд прошлого, желе старого унижения или торжества иностранки – вот вам! …ближе, ближе… кто будет там? узнаю ли я ? столько лет… что сказать? подойти? постучать по спине?!
Универмаг «Украина».
9 8.. 7…6…. 5….. 4 …… 3 …….2…….. 1……………………..
Нет заборчика. Где вывеска ??!! Что это????????

УКРСИББАНК

[divider]

София Павлова
штат Нью-Йорк

4 comments. Leave a Reply

Highslide for Wordpress Plugin