TOP

Крам и Робин

Константин Филимонов

 
Крам и Робин

(сказка для взрослых детей)

 
 
 

Маленькому мальчику Марку Рудинштейну,
которым был когда-то мой старый друг,
ПОСВЯЩАЮ…

 

В одном большом доме жил старенький гном…
Почему-то принято считать, что если в сказке появляется «гном», да еще и «старенький» – так обязательно это должен быть вредный такой коротыш, который постоянно всем делает пакости. Ничего подобного! В жизни (а не в сказке) часто встречаются о-очень большие (ростом и чинами) нестарые люди, которые только и делают, что одни сплошные гадости. Ложатся спать эти молодые великаны, и придумывают: «Кому бы еще завтра какую-нибудь пакость учинить?..» И пока не придумают – заснуть не могут! Такие вот бывают Большие Люди!.. Так что – нечего наговаривать на гномов…
Наш гном был хоть стареньким и маленьким, но очень-очень добрым! Звали его Крам. Кстати, Крам – в переводе с гномского означает «Друг». Но вот друзей-то у Крама как раз и не было!..
Гном любил играть с домашним котом, которого все называли Робин. А еще Крам любил смотреть телевизор – особенно мультики и захватывающие боевики (но чтобы обязательно присутствовал «Happy End»)! А еще он любил ночами глазеть в окно! Уцепится Крам коту за шею, Робин запрыгнет на подоконник и так они вместе и сидят – молча смотрят на луну и звезды. Красиво очень! А Крам любил, когда красиво!..
Да, пожалуй, Робина можно считать другом, но какой-то он очень уж плутоватый! Стоит хозяйке на кухне отвлечься, а кот уже тут как тут – прыг на стол и сопрет что-нибудь повкуснее! Уж хозяйка его и ругала! Уж хозяин в него и тапком неоднократно бомбардировал! Но… такая вот у Робина была натура воровская!
– Не могу я без этого! – огорченно и вполне искренне признавался кот гному. – Вот вроде бы и кормят меня сытно, и каждый день – молоко, а иногда и сметана перепадает, а лапы так сами и тянутся что-нибудь спереть со стола, пока хозяева не видят!..
– Ты уж как-нибудь сдерживай себя! Раз не украдешь, два, а потом, глядишь – это войдет у тебя в привычку! – урезонивал Крам.
– Да, не могу я! Объясняю же тебе!.. – отмахивался хвостом Робин, – Пробовал! Уж и так бывало сяду, и так лапы под себя подожму, а они сами – прыг на стол и какой-нибудь кусок повкуснее – «Мяу!» – и нету!.. Я даже иногда опомниться не успеваю, а уже украл и съел!.. Э-эх-х…
Крам пожимал плечами и тоже тяжело протяжно вздыхал: «Уф-фу-фу-у!», но посоветовать больше ничего не мог – не силен он был в кошачьей психологии.
Надо сказать, что у Робина имелся еще один весьма существенный недостаток! – кот очень любил спать! Утром спит, как сурок. Потом позавтракает вместе с хозяевами и, если нечего украсть, снова спит. Днем спит, вечером спит, поужинает и всю ночь дрыхнет, аж мурлычет во сне! Каждый день кота, как день сурка!.. Хорошо еще, что Робину хотя бы в полнолуние не спится, а в остальные дни – увы… Захочешь поиграть – не добудишься!..
Ну как с таким дружить? Не дружба, а сплошное ожидание!..
Вот так и скучал наш добрый старенький гном в одиночестве. От скуки даже стихи стал писать.

Гляжу я в темное окно
О, где же ты мой друг!
Чего-то одиноко мне!
А Робин снова спит…

Когда Крам, волнуясь, прочитал это стихотворение коту, Робин прищурился, почесал задней лапой за ухом и промяукал:
– Мдяу! Неплохо, неплохо, но, по-моему, чего-то не хватает… Может рифмы?..
Гном немного обиделся, что его поэтическое творение не оценено по достоинству, но, в общем-то, Робин прав – рифмы немного не хватает. В том смысле, что ее нет! А должна быть. Раз уж это стих, то должна быть и рифма!
И гном снова уселся за рукопись. В окончательном варианте его произведение выглядело так:

Гляжу я в темное окно
На улице темно.
Мне одиноко до сих пор!
А Робин рыбу спер…

Теперь обиделся кот. Он недовольно потряс головой, пошевелил усами и резюмировал:
– Ни в какие ворота! Ну, что это? – «А Робин рыбу спер»?!
– Во-первых, так нужно для рифмы! – пояснил гном, – А во-вторых, это правда – ты вчера рыбу с кухонного стола стащил!
Кот усмехнулся:
– Ой, уж – «рыба»! Так – малёк! Я и облизнуться не успел!.. Да и хозяйка ничего не заметила!.. А насчет стихов… Слушай, Крам, бросай ты это дело! Я слышал, что поэты – они все немного того! – Робин покрутил лапой у виска, – «С приветом» они все!..
– С каким еще «приветом»?.. – не понял Крам.
– Ну, чокнутые, – понимаешь?.. Ходят из угла в угол, и мурлычут что-то под нос: «Мав-мяу, мав-мяу, мя-мя-мя-мя…»
Гном покачал головой:
– По-моему, это зависть! Тебе не дано быть поэтом, вот ты над ними и смеешься!..
Кот аж на спину завалился и лапами задрыгал:
– Ой, насмешил! – «Не дано»… Любой может от безделья!..
– «От безделья»?.. Ну, ну!.. А ты так уработался – воруешь, ешь и целый день спишь!
– Я много сплю, чтобы меньше воровать! – логично объяснил Робин свою жизненную позицию, и саркастически добавил, – А стишки поэты сочиняют от нечего делать!.. Вот ты слоняешься из угла в угол и скуки ради сочинительствуешь!..
– А ты сам попробуй!..
– И попробую! – решительно заявил Робин.
– Давай, давай, – попробуй! А я погляжу!..
– И попробую… – повторил кот, но уже как-то менее уверенно.
Робин запрыгнул на кресло (так он всегда делал, когда хозяев не было дома), но не лег спать. Кот закинул одну лапу на подлокотник, другую приложил ко лбу (он знал, что настоящие поэты именно так «сочиняют») и тихо-тихо что-то замурлыкал.
Крам улегся на мягком коврике возле кресла, положил голову на хозяйский тапок, который всегда служил ему подушкой, и снизу вверх стал наблюдать за муками кошачьего творчества. Через несколько минут Робин победоносно спрыгнул:
– Йес!..
Гном приготовился слушать, а кот начал ходить по коврику (туда-сюда перед Крамом) и заунывно напевать:

Гляжу я в темное окно
На улице темно!
Мне одиноко до сих пор,
Пойду сейчас посплю…

И гордо глядя на Крама, Робин спросил:
– Ну как?..
– Да-а, мой юный друг! – загадочно протянул гном. – Ты и здесь без воровства не можешь! В поэзии это называется «плагиат»!..
Теперь Крам был цензором и почувствовал все преимущества этой профессии: кто-то мучается, сочиняет, а ты сидишь себе вразвалочку и указываешь – «То не так и это плохо!..»
Робин усмехнулся в усы:
– Какой же это «плагиат», если последняя строчка другая?..
– Зато все остальные украл! А последняя строчка, которую ты сам придумал – вообще не в рифму!..
– Ой, чтоб ты понимал?! Тоже мне – критик! Это «белый стих» – здесь рифма и не нужна!..
Но Крам был прирожденным цензором, и он пристыдил кота:
– Спер стихи в рифму, а на последнюю строчку таланта не хватило!..
Робин надулся и опять запрыгнул на кресло, но теперь уже хвостом к гному. Крам подумал: «Поэзия поэзией, но, кажется, я его обидел! У меня и так-то друзей нет, а теперь еще и Робин отвернулся!..»
– Роби-ин! – тихонечко позвал гном.
Но кот не отзывался. И Крам позвал его чуть громче:
– Робин! Не обижайся!..
Кот резко развернулся и затряс передней лапой:
– Ну что ты ко мне привязался? Не видишь? – я сочиняю!.. А отвернулся, потому что ты меня смущаешь! Так что, мой старый друг – брысь отсюда! Займись каким-нибудь делом!..
И Робин снова повернулся к гному спиной, свесив свой пушистый хвост с кресла. Через мгновение кончик хвоста, как маятник, начал качаться из стороны в сторону. «Сочиняет!..» – догадался Крам. И чтобы не мешать коту-поэту, гном решил посмотреть телевизор – вдруг мультфильмы начались или какой-нибудь «боевичок»!..
Крам с трудом забрался на журнальный столик и двумя руками нажал на клавишу пульта. Телевизор включился, но на этом канале ни кино, ни мультиков не было – транслировали футбол. Комментатор орал, как ужаленный:
– Обходит одного, второго!.. Пас в центр! Го-о-о-ол!!! Наша команда выходит вперед!..
В этот момент за спиною Крама раздался истошный протяжный мявк Робина!.. Гном в ужасе обернулся и увидел свирепые кошачьи глаза! Робин дико верещал, будто ему наступили на хвост:
– Ты что совсем с умяу сошел? Мявк твою мяу! Ты что ли не видишь, что я пишу? Ты нарочно, да?
– Прости!.. Прости!.. Я не хотел… – испугался Крам, поспешно выключая телевизор.
– «Не хотел!..» – передразнил Робин и, усаживаясь в прежнюю позу, пробурчал, – Сначала мешает, а потом будет говорить, что у меня не получается!..
Крам свесился со столика и, неловко спрыгивая, упал, стукнувшись затылком о деревянную ножку кресла. Почесывая ушибленное место, гном краем глаза обратил внимание, что Робин возмущенно вздохнул. Крам тихонько улегся на коврик (головой на тапок) и с удовольствием стал разглядывать свои башмачки, про себя рассуждая: «Вот этим туфлям в воскресенье в обед исполняется сто лет, а им еще столько же сносу не будет!.. Да, умели раньше обувь делать! Где теперь такую найдешь?..»
Он так восхищенно любовался башмачками, что даже вздрогнул, когда кот решительно спрыгнул с кресла:
– Придумал!
Встав на задние лапы, Робин громко продекламировал:

Котом быть очень нелегко
Никто наш мявк не слышит!
Кошачья доля – молоко!
Как утешенье – мыши!..

И Робин застыл в нервном ожидании, прожигая Крама горящим от возбуждения взглядом! Стихотворение гному не очень понравилось (а по-правде – так совсем не понравилось!), но он сам когда-то был поэтом, и смекнул, что если сейчас сказать коту что-нибудь плохое, то Робин (чего доброго!) может вцепиться в критика всеми когтями и зубами!
Поэтому Крам опасливо одобрил:
– Ты знаешь, по-моему, как поэт, ты растешь просто не по дням, а по часам!.. Рифма сочная! Чувствуется настроение! И сразу понимаешь, что автор все это самолично выстрадал! – перенес, так сказать, все тяготы нелегкого кошачьего бытия!..
Напряженный Робин постепенно обмяк, и блаженная улыбка все шире и шире расползалась по его довольной морде!
– Но все-таки я бы на твоем месте не торопился… – осторожно добавил Крам, – Отредактируй текст! В конце концов, нет предела совершенству!..
Вдохновленный похвалою Робин коротко кивнул, и ловко сиганул «в свою творческую лабораторию» – то есть на кресло. Кот уселся в той же позе – закрыв глаза и слегка запрокинув назад голову, стал медленно покачиваться. Какое-то время Крам подсматривал за медитирующим поэтом, а потом задремал.
Проснулся гном оттого, что Робин тормошил его лапой.
– Я отредактировал!.. Слушай:

Кошачья доля – молоко,
Рыбешки или мыши!..
Котом быть очень нелегко!
Особенно на крыше!..

Крам уже полностью освоился с ролью личного редактора и рецензента, поэтому для критики избрал самую верную политику: «Прежде чем ругать – похвали!..» И он похвалил:
– Супер! Очень сильно и стильно!.. Просто восхитительно!.. Хорошо передан глубокий личностный драматизм и читателю сразу «рисуется» объемный образ! Опять же – неожиданная рифма! До тебя, мой юный друг, еще никто так удачно не рифмовал «мыши-крыши»! И как вывод: «Котом быть очень нелегко!..» О, эта фраза сродни классической: «To be or not to be…» Только у Шекспира что, – сомнения: «Быть или не быть?..» А ты зришь в корень! – копаешь вширь и вглубь! Ты смело провозглашаешь: «БЫТЬ!» Хоть и «нелегко», но «БЫТЬ!» Браво! Молодец!..
Робин блаженствовал! – сейчас захлопает ушами и улетит! Настала пора его «приземлить», то есть – немного поругать:
– Только не кокетничай! – тебе это не идет!.. Недостатки, конечно, есть! – как без них?.. Резюмируем… У тебя кот проживает в некой абстрактной стране! – Крам поморщился, – Не надо абстракций!.. Перенеси действие в США и все встанет на свои места! Нынешний американский рынок плохо охвачен современной поэзией! Так вот – будет просто прекрасно, если ты напишешь большую эпическую поэму о суровой жизни гордого кошачьего народа в каменных джунглях нью-йоркских подворотен! Сыграй на патриотизме! – пусть твой главный герой станет этаким отважным защитником угнетенных собаками котов!.. Он готовится выступить в Белом Доме с грандиозным докладом о коррупции в высших эшелонах собачьей власти! Чтобы сорвать доклад, коалиция псов готовит покушение, доверяя эту грязную работу кровавым лапам мафиозного клана «Сукины дети»! Но красавица-кошечка Кэт (пусть она будет коренной американкой и работает журналисткой в «Нью-Йорк мяу»!) предупреждает нашего героя о грозящей смертельной опасности! По дороге в Вашингтон – погони, перестрелка… О, Боже! – наш герой тяжело ранен! И все-таки!.. В самый последний момент (окровавленный, но непобежденный!) он на полусогнутых подползает к высокой трибуне! Едва держась на лапах (но хвост – трубой), он читает свой компрометирующий доклад!.. Высокопоставленным псам прямо в зале надевают намордники и на жестком поводке их уводят в вольеры! Красавица-журналистка эротично лижет героя в израненную морду! А растроганный Президент дружески обнимает кота, поднимает его лапу вверх и назначает героя своим приемником!.. Звучит гимн США! Все поют и плачут от счастья! Наши котики целуются и под громовые аплодисменты покидают зал! Титры! The END…
И только теперь гном, разгоряченный своими эмоциональными фантазиями и демонстрацией захватывающего действия в лицах, устало сел на коврик, облокотившись на тапку:
– Ну что, хороший сюжетец?.. Дерзай, мой юный друг!.. Напишешь, – я покажу это кому-нибудь в Голливуде! По-моему, Джеймс Камерон сейчас без работы, поддержим старика!.. Главный герой – Бред Пит, журналистка – Анжелина Джолли, Президент США – Кевин Костнер (завьем и передержим в солярии для реализма!), ну и в роли главного собачьего мафиози, как всегда – бульдог Энтони Хопкинс!.. Всё! Садись за работу!.. Ну, а я пока что, пожалуй, посплю…
Робин с радостным «Мяу!!!» запрыгнул на кресло и снова стал качаться, закрыв глаза. А Крам усмехнулся: «Ловко это я придумал про эпическую поэму! По крайней мере, теперь два-три часа могу спокойно отдохнуть!..» И гном вновь задремал.
Проснулся Крам, услышав, как открывается входная дверь – пришли хозяева. И прямо с порога люди возмутились:
– Робин, ты опять на кресле?.. – крикнула хозяйка.
– Совсем обнаглел!.. А ну – брысь! – гаркнул хозяин и грубо скинул меланхоличного «поэта» на пол.
Но Робин не оскорбился. Он забился в дальний угол, чтобы ему никто не мешал, закрыл глаза и, плавно пошатываясь туда-сюда, что-то тихонечко намурлыкивал.
Через час хозяйка налила молоко в блюдечко, насыпала кошачьего корма в чашку и позвала Робина кушать. Но кот и усом не повел!
– Что это с ним? – удивилась женщина, – Возле стола не крутится! Есть не идет!..
– Заболел, наверное… – немного равнодушно ответил мужчина и, включая телевизор, зевнул…
Но Робин заболел творчеством! Вот уже третий день он практически ничего не ел, не пил, не спал, а только сидел целыми днями в углу и что-то жалобно мурлыкал. Ночами кот и гном забирались на подоконник и Робин (потихоньку – чтобы не разбудить хозяев) читал Краму отрывки из своей героической поэмы с не очень скромным названием «Кот Робин Гуд в Нью-Йорке».
Однажды кот, мечтательно глядя на полную луну, еле слышно признался гному:
– Я наверняка знаю, что очень скоро на Манхеттене вместо статуи Свободы воздвигнут памятник моему эпическому герою Коту! И еще я даже «вижу» свой собственный портрет на новой пятисотдолларовой купюре! Поэтому уже сейчас (заранее) надо придумать творческий псевдоним. Я придумал два, вот только не знаю, какой из них лучше: «Робин Мяуковский» или «Уильмяу Шыыкспирр». Второй псевдоним звучит несколько агрессивно – «Шыыкспирр!.. Шыы… рр…» Впрочем, есть в этом какой-то социальный вызов! – ты не находишь?..
Гном с сочувствием посмотрел на кота и подумал, ужасаясь собственным мыслям: «А ведь это я во всем виноват! Зачем взбаламутил парня?» Крам хотел было сказать Робину что-то ободряющее, но вместо этого невольно прошептал:
– Знаешь что… Ты только на меня не обижайся! Но… бросай ты эту поэзию! Посмотри на себя: похудел, осунулся, шерсть скаталась, потому что не вылизываешься уже три дня…
Но Робин будто не слышал Крама. Он измождено вздохнул, закрыл глаза и снова принялся раскачиваться…

В конце недели хозяева не выдержали и отвезли «больного» Робина к ветеринару. В клинике коту вкололи какие-то инъекции и, когда его привезли домой – он уже спал мертвецким сном…
Робин дрых весь день. Проснулся глубокой ночью. На шатающихся лапах он еле-еле добрел до своей чашки и, злобно рыча, сгрыз весь корм, затем жадно вылакал молоко из блюдца, потом тяжело запрыгнул на кухонный стол – что-то слопал и там… За полчаса кот обшарил все углы в поисках съестного и, только после этого, сиганул в кресло.
Глядя сверху вниз на гнома, Робин чихнул, утерся и тихо спросил:
– Крам, что это было?.. Дружище, я ведь чуть с ума не сошел. Черт бы побрал эту поэзию. Теперь, если только увижу какого-нибудь писателя, – без предупреждения в морду вцеплюсь.
Сама мысль об этой жестокой мести взбодрила кота, и он впервые за последние несколько дней беспечно рассмеялся.

[divider]

Константин Филимонов
Италия

1 comment. Leave a Reply

Highslide for Wordpress Plugin