TOP

Ван – Гора

Юрий Туркин

 

Ван - ГораВаля родилась в Сибири. Воспитывалась в детском доме. Занималась в самодеятельности. Там ее когда-то заметили, пригласили в цирк.
Она была одинокой, – ни детей, ни мужа.
Мужчин Валя презирала. «Еще не родился тот, кто сможет положить меня на лопатки», – заявляла она. Была Валя очень сильной и выступала с необычным для женщины номером «Силовой жонглер»: жонглировала гирями, ловила на шею пудовые шары, крутила штанги.  В афишах ее называли «Единственная в мире женщина-силач  Ван-Гора».

Мой папа, акробат-вольтижер Николай Степанович Туркин, и Валентина дружили. Оба начинали с цирковой самодеятельности. Оба – фронтовики-добровольцы, прошли войну от корки до корки. Валентина воевала в артиллерии, распаковывала тяжелые снаряды и заряжала гаубицы. Всю войну, как она говорила, была в спортивной форме. После войны снова вернулась в цирк.

Обычно в ночь перед выходным после представления в гримерной у Валентины собирались ее друзья «расписать пульку».
Компания для преферанса традиционно состояла из собственно Ван-Горы, моего папы, лилипута Гены и Дадеша. Грузин Сандро Дадеш был рожден без рук, поэтому играл в карты ногами.

На столе стояла водка и закуска. Ставки были небольшие .
В одну из таких предвыходных ночей карта шла Дадешу. Ван-Гора проигрывала, папа тоже – оба нервничали и пили много водки. Под столом уже стояли две порожние бутылки.
– Ты сколько можешь выпить, Валя? – спросил папа Ван-Гору .
– Много, – ответила она.
– А сколько много? – продолжил вопрос Гена .
– Столько, что ты не переплывешь! – огрызнулась Ван-Гора.
– А шесть бутылок сможешь? – опять полюбопытствовал Гена.
– Смогу, – подумав, ответила Ван-Гора.
– А ящик? – Гена не отставал.
– Не пробовала.
– Нет ящик она не выпьет, – кишка тонка. Ящик только слониха Эсмеральда осилит, -авторитетно заявил Дадеш.
– Это у кого кишка тонка?! – даже покраснела от возмущения Ван-Гора.
– У тебя кишка тонка, – невозмутимо сказал Дадеш.
– Дала бы тебе по башке, да то, что безрукий останавливает.
– Это только и можешь, что своими кувалдами махать. А вот ты попробуй слона перепить. Слабо? – продолжал подзуживать Дадеш.
– Перепью, – зло пробурчала  Ван-Гора.
– 100 рублей ставлю, что не перепьешь, – заявил Дадеш.
Ван-Гора молчала. Сто рублей в те времена была зарплата за месяц.
– Сдрейфила, – констатировал Гена.
– Ладно, но чтоб все по-честному, – сказала Валя.
– По рукам! – радостно завизжал Гена.
– Вернее, по ногам, – уточнил Дадеш.
Пари было заключено.

Всю неделю в цирке только и говорили о предстоящем турнире Ван-Горы и слонихи Эсмеральды. В воздухе витала атмосфера азартного поединка. Все с предвкушением ждали это событие.
Слонам полагался кагор в целях успокоительного.
Слониха Эсмеральда славилась пристрастием к этому напитку.
Решили провести соревнование в воскресенье после последнего представления. Так было всем удобно. На следующий день выходной и цирковые могли соединить полезное с приятным. Да и для обеих участниц поединка было достаточно времени, чтобы протрезветь  перед следующим представлением, которое начнется только во вторник.
Женщины напекли пирогов и приготовили закусок. Мужчины затарились выпивкой. После представления на барьерах, окружающих манеж, были накрыты импровизированные столы с яствами. Участники представления даже не сняли свои артистические костюмы и грим, нетерпеливо расположились в первых рядах зрительного зала.
Начальство уселось в ложе. Было много гостей и приглашенных. Еще бы, такого поединка  никто  никогда не видел.
Командовал всем инициатор пари лилипут Гена. Он вышел в центр манежа и громко объявил:
– Уважаемые товарищи! Сегодня вы станете свидетелями невиданного поединка между самой сильной женщиной мира Ван-Горой и индийской слонихой Эсмеральдой. Кто кого перепьет. Пить Ван-Гора и Эсмеральда будут кагор молдавский.  До последней капли, пока одна из них не сдастся. К вашим услугам работает любительский тотализатор. Казначей тотализатора – Коля Туркин.  Выигрышная сторона получает  деньги проигравшей стороны. Организаторам поединка 10 процентов.
– А кто тебя выбирал?! – завистливо выкрикнул солист цыганского ансамбля Чеколтан.
– Ты бы собаку свою приплюснутую убрал отсюда, от ее вида не только  Ван-Гора  и слониха захлебнется, – среагировал Гена.
– Да и сам бы пошел  отдыхать, позолоченный, а то аппетит отбиваешь, – гневно махнула в сторону Чеколтана рукой цыганская певица Мотя.
– Итак, продолжаю, – ободренный поддержкой Моти, вновь заверещал Гена. – Судьeй поединка назначается Чу Xрен Пинь, как самый старейший  Пинь среди нас.
Китайский иллюзионист Чу Ху Пинь был выходцем из так называемых «прачечных китайцев». Когда-то китайцы держали лучшие прачечные в Москве. После революции их разогнали. Чу прибился к цирку, сначала стирал артистам костюмы, потом сделал иллюзионный номер и боролся с удавом. Ходили слухи, что ему сто лет.
Чу Ху Пинь, одетый в красный  китайский халат, низко поклонился:
– Я спесиальна приготовила вам новый фокуся для сегодня.
Он достал большую китайскую пиалу. Наполнил ее вином из кувшина. Выпил до дна. Покачал пиалой. Пиала сама наполнилась вином. Он опять выпил до дна. И опять пиала  сама наполнилась вином.
Музыканты сопроводили выступление китайца импровизацией – мелодией «На сопках Манчжурии».
– Эй, Чу, а  с цистерной можешь повторить?
– А как насчет коньяка ?
– Давай махнемся: я тебе жену, ты мне пиалу! – раздавались выкрики из зала.
– Иди к нам дирижером Чу , мы с тобой Утесова переплюнем, – шутили музыканты.
– Это фокус.  А на выпивка Чу Ху Пинь не обманешь, я сама могу всех обманешь, –  мудро произнес китаец, подтверждая этим свою судейскую квалификацию.
Ассистенты вынесли на манеж ящики с кагором.
– Всю неделю Эсмеральду на диете держал, – заявил дрессировщик Дуров. – Она сейчас океан  с голодухи выпьет.
Тотализатор забурлил.
– Пятерку на слона.
– Червонец на Эсмеральду.
– А я – двадцатку на Ван-Гору, – из женской солидарности заявила Мотя.
Азарт разгорался, даже музыканты с верхнего яруса оркестровки кидали нотные бумажки с завернутыми в них денежными купюрами.
Коля едва успевал собирать ставки и записывать их в тетрадь.
– Эх, чавалэ, ставлю три сотни на слона! – объявил цыганский барон. Это был настоящий цыганский барон с городского базара. Его цирковые цыгане пригласили.
– Даланэ, напугал, яхонтовый. Думаешь, слон лучше человека? Ай, нет, ромалэ, мы своих в обиду не дадим! – неожиданно для всех завелась Мотя. – Кто за Валю, бросай  лаве сюда, – и она пошла по залу, оттопырив подол цветастой юбки.
– Ставлю три сотни на Ван-Гору, – тихо произнес щупленький очкарик. На него посмотрели с удивлением. Очкарик напоминал младшего научного сотрудника какого-нибудь заштатного НИИ, и такая огромная ставка была явно не сопоставима с его внешностью.
Народ был заинтригован до крайности. Одни болели за слона, другие симпатизировали Ван-Горе.
– Друзья, начинаем поединок! – торжественно объявил Гена. – Маэстро, марш пожалуйста!
Оркестр заиграл знаменитый марш Дунаевского из кинофильма «Цирк».
На арену вышла Ван-Гора в парадном костюме тяжелоатлета. Белая лента, перекинутая через мощное плечо Вали, была усыпана боевыми и спортивными медалями. Ее вид впечатлял.
Приложив руку к сердцу, Ван-Гора элегантно поклонилась публике.
Вслед за ней, распахнув огромные уши и трубя от возбуждения, из форганга на манеж вышла слониха-великанша.

Трезвая диета явно повлияла на нее.
Изголодавшись по вину, Эсмеральда нервно трясла головой, как алкаш при виде рюмки с водкой.
Ван-Гора смотрела на слониху взволнованно, слишком уж силен был противник.
Ассистенты под присмотром судьи Чу поставили два эмалированных ведра. Они откупоривали бутылки с кагором и выливали их в ведра.
Когда ведра были наполнены, Чу Ху Пинь удостоверился в одинаковом уровне вина в них и, подняв вверх руки произнес:
– Хоросё… правильно.
Гена дал команду:
– Начали!
Слониха, опустив хобот в ведро, с наслаждением всасывала сладкий кагор.
Ван-Гора  пила медленно.
«Когда б имел златые горы и реки полные вина…» – импровизировали музыканты.
Слониха быстро выпила вино. Китаец показал всем пустую посудину. Эсмеральда, протянув хобот, отобрала ведро  и поставила рядом с собой.
– Еще хочет!
– Недопила, бедняжка!
– Дайте даме водки!
– Скипидару ей под хвост!
– С таким хоботом можно море выпить!
Ван-Гора продолжала пить, не отрываясь от ведра.
– Давай, Валюша, не подведи, брильянтовая!
– Ван-Гора, даешь победу!
– За Родину! За Сталина!
– Эй, только без политики! – перебил крикунов политически подкованный руководитель цыганского коллектива Ян Давыдович Бреслер.
Ван-Гора глубоко вдохнула-выдохнула и опустила ведро на манеж.  Коля заботливо укрыл подругу  банным полотенцем.
Чу продемонстрировал публике ведро Ван-Горы. Оно было пустым. Народ зашумел:
– Ну и Валя, всё ведро выпила!
– И не качается!
– Вот это женщина!
– На ней женись, – без заначки оставит!
– Ей бы хобот, она бочку выпьет.
– Обе соперницы выпили по ведру! – торжественно объявил Гена.
Слониха затрубила. Подняв ведро, Эсмеральда явно проявляла нетерпение продолжить схватку. Вино и всеобщее внимание возбудило ее. Слониха хлопала огромными ушами и качала головой.
– Товарищи! Кто хочет сделать ставки перед началом второго раунда, валяйте, пока перерыв, – озорливо произнес Гена.
Народ забурлил.
– Эй, чавалэ, ставлю еще пять сотен на слона! – заявил цыганский барон.
Наступил полный ажиотаж. В общем азарте выгребались последние рубли из тощих артистических кошельков.
Даже политически корректный Ян Давыдович сделал ставку.
– Ставь двадцатку на слона! – шипела Чеколтаниxа прижимистому мужу.
– Ставлю 500 рублей на Ван-Гору, – произнес кем то приглашенный очкарик.
Волна азарта прокатилась по залу с новой силой.
Ван-Гора что-то шепнула на ухо Гене. Гена кивнул и стал о чем то шептаться с Чу. Китаец понимающе кивал головой. Гена передал ему микрофон.
– Товариси! Вань-Kора  хочета в туалета, – деликатно заявил Чу.
– Дело понятное, столько выпить, – подтвердила певица Мотя.
– Подождите! Это нечестно! Не по правилам! – кричал Чеколтан.
– Дайте женщине прическу поправить! – поддерживали болельщики Ван-Горы.
– А слониха что ж не просится? А ведь столько же выпила, – оспаривал Чеколтан.
– Так это слон, а здесь человек, – возмутилась Мотя.
– Ну и что, – не умолкал Чеколтан. – У нас в советской стране все равны!
– Ты еще скажи, что слоны и партия едины, – пролетарий ты наш красноносый! – резвилась Мотя.
– Антисоветчица! – кричал Чеколтан.
– Это я антисоветчица, чавалэ? Да без меня, может быть, Красная Армия беляков не разбила. Я самого командарма Буденного на решающий бой вдохновила. Я советской власти победу нагадала. Я на Гитлера порчу навела. А ты где был, объяхняванный, во время войны? Ну, скажи народу, не стесняйся, алюминиевый! – пошла в разнос Мотя.
– Я был на трудовом фронте, – выпятил грудь Чеколтан.
– На каком таком фронте, поведай народу? Что, членом своим партийным руду дробил?  На каком фронте был, герой ты наш занюханный? Вот Ван-Гора была на фронте. Она артиллеристка. Фашистов бомбила. До Берлина дошла. А ты  ей поссать не даешь! – не унималась Мотя.
– Очень вас прошу, Мотильда Григорьевна, только без политики! – встревожено произнес Ян Давыдович.
Но успокоить Мотю было уже трудно.
– Хосиём ромалэ! Вы видели этого героя! Сколько наших романэ в боях с фашистами полегло, а этот пенёк чахлый теперь – герой трудового фронта.  А ну-ка расскажи нам, что ты там делал!? – орала Мотя.
– Рыбу он в Астрахани ловил, – вступилась за мужа Чеколтаниха.
– Для солдат фронта, – добавил Чеколтан.
– Всю войну прошел, ни разу нам рыбу не привозили, – сказал Коля. – Сами в реках глушили.
– Ты, Колечка дорогой, под пулями ходил, а этот член красноносый икру лопал да ухой запивал. А теперь командует, кому можно писать, а кому нет.
Мнения разделились. Болельщики Ван-Горы требовали отпустить ее в туалет. Сторонники слонихи во главе с Чеколтаном протестовали.
Между тем слониха, растопырив ноги, помочилась прямо на опилки манежа.
– Что ж это такое, слонихам все можно, а людям нет! – кричала Мотя.
– А пусть она тоже здесь нужду справляет! – кричал в ответ Чеколтан. – Мы знаем эти факирские фокусы: в туалете два пальца в рот и вина как не было. А потом по новой можно пить сколько угодно.
Болельщики слонихи его поддержали.
– Давайте голосовать, – объявил Гена. – Кто за то, чтобы отпустить Ван-Гору в туалет?
«За» проголосовало 16 человек.
– Кто против?
Против было большинство.
– Вот нехристи, – возмутилась Мотя. – Не переживай, Валюша, мы тебя прикроем. Эй, ромалэ, берите платки и сюда!
На манеж поставили пожарное ведро. Цыганки, встав вокруг, закрыли Валю шалями и юбками.
Музыканты заиграли цыганскую песню «Ах ручеёчек-ручеёк…» Цыганки хором запели. Весь зал дружно подпевал.
Справление нужды превратилось в красочное шоу.
Ван-Гора снова пришла в боевую форму.
Ассистенты вновь наполнили ведра кагором.
– Начинаем второй раунд! – объявил Гена.
Слониха опустила хобот в  ведро с вином.
Вaлентина медленно пила кагор. Напряжение, с каким она это делала, выдавали тонкие струйки пота, стекающие по упругим мышцам.
– Смотри, слон уже заканчивает.
– Да куда Ван-Горе до Эсмиральды, кишка тонка.
Валентина продолжала пить вино, но было явно заметно, что делает она это из последних сил.  Руки дрожали. Она шаталась. В любой момент эта огромная сильная женщина могла рухнуть на манеж.
– Валентина Антоновна, остановитесь, не дай бог лопнете, а нам отвечать! – испуганно воскликнул Ян Давыдович. – Товарищи, остановите ее кто-нибудь… Она же помрет сейчас.
В это время слониха закончила пить кагор. Встряхнув головой и отступив от ведра, она медленно улеглась на арену.
Через несколько секунд Эсмеральда спала крепким сном пьяного слона.
Чу подошел к ведру. На дне ведра осталось на сантиметр кагора. Теперь последнее слово было за Ван-Горой.
– Пей до дна! Пей до дна! – хором поддерживали Валю болельщики.
Ван-Гора, поднатужившись из последних сил, приподняла ведро одной рукой и, словно бокал шампанского на Новый год, допила его одним махом. Затем, перевернув ведро, продемонстрировала всем, что оно пусто. Вино было выпито до последней капли.
– Ё-моё, слона перепила! – шепотом в микрофон вымолвил Гена.
Восторженные болельщики Ван-Горы подняли победительницу на руках .
– Ребята, в туалет отнесите, пожалуйста, – чуть слышно промолвила Валя.

История о поединке быстро разлетелась по городу. В цирк повалил народ. Были переаншлаги. Пришлось давать по 4 представления в субботу и воскресенье. А Ван-Гора стала суперзвездой. После представления люди стояли в очереди к ней за автографом.
Предприимчивые Гена и папа напечатали фотографии Ван-Горы и продавали их по рублю. Немыслимая цена по тем временам.
Но люди покупали, а Валя ставила на них свою короткую роспись.
Все были довольны.
Ян Давыдович отчитался перед главком о перевыполнении плана.
Артисты получили премии и гонорары за дополнительные представления.
Слонихе повысили рацион питания.
Щуплый очкарик, выигравший на Ван-Горе большие деньги в тотализатор, приходил в цирк каждый вечер с букетом цветов для Валентины.
В конечном счете они поженились.
«Вот тебе и очкарик! – восхищенно говорил папа. – Сам как воробышек, а уложил Ван-Гору на лопатки».

[divider]

Юрий Туркин
Атланта, Джорджия.

2 comments. Leave a Reply

Highslide for Wordpress Plugin