Александр Росин
редактор
В детстве я увлекался жонглированием. К четырнадцати годам у меня был свой номер, меня показывали по сочинскому телевидению, и заезжие сухумские и ростовские эстрадники брали меня «для усиления» в поездки по сельским клубам от Дагомыса до Солох-Аула и Красной Поляны.
В общем, что-то получалось. Не случайно два знаменитых жонглера того времени Эдуард Аберт и Сарват Бегбуди предлагали мне рекомендации в цирковое училище.
Странно, но у меня хватило ума не воспользоваться их протеже.
Я стал журналистом и это дало мне возможность общаться и писать о самых лучших жонглерах мира.
***
Вот Эдуард Аберт. Высокий, нескладный, чуть сутулый, с огромными руками, костлявой «лошадиной» челюстью и длинными патлами, которые развивались из стороны в сторону, когда он начинал свой знаменитый дриблинг тремя и пятью булавами. Аберт мог бы показаться некрасивым, но неистовая, внечеловеческая способность подчиняться и входить в великий ритм, в котором вращались вокруг булавы, делали его прекрасным.
Аберт был и остался в моей памяти королем булав.
***
Слава(Сарват) Бегбуди – по-восточному красивый, даже чуть кокетливый. Его мама и дядя Лола и Ловар Хаджаевы были знаменитыми узбекскими наездниками, а отчим – дрессировщик Юрий Дуров. Слава знал лошадей и стоял на галопирующем коне точно влитой. Он был жонглером на лошади. Когда я с ним познакомился, ему ассистировала его первая жена невероятной красоты цыганка Люда Чугунова. Слава подарил мне много реквизита, с ним я впервые в жизни выпил водку. Мне было, наверное, 15-ть. Потом, много лет спустя, мы случайно пересекались в разных городах Союза, где он гастролировал, а я бывал в редакционных командировках. А однажды мы с ним и с воздушным гимнастом Валерой Пантелеенко, о котором я писал тогда книгу, встречали новый 1991 год в Манхеттене возле Линкольн Центра в цирке Биг Эппл.
***
Бегбуди продолжил линию жонглеров на лошадях, которую начал в русском цирке Никитин, а в советском – Николай Ольховиков.
Ольховиков – легенда цирка. У него был потрясающий голос, он учился в московской консерватории, его приглашали в труппу минского оперного театра. Но цирк менять Ольха, как его все называли за глаза, не хотел.
Кстати, он был знаменит еще и тем, что лучше всех в Москве играл на бильярде. К сожалению, я познакомился с Николаем Леонидовичем, когда он уже не работал жонглером, а руководил аттракционом «Русская тройка». Это был тучный, крупный мужчина со склеротичными глазами. Я сказал: «Николай Леонидович, мой отец рассказывал мне не только о вашем номере жонглера на лошади, но еще о довоенном аттракционе вашего отца, Леонида Ольховикова – Океаноса, – «Люди-лягушки». Человек совсем не сентиментальный, Ольха отставил стакан с коньяком, отвернулся к окну и вытер платком глаза.
Эта наша встреча была последней, через год, в 1987 году, Ольховиков умер…
***
С Сергеем Игнатовым мне довелось не только общаться, я косвенно участвовал в создании его нового номера. Он с женой, замечательной эквилибристкой на проволоке Мариной Осинской, гостил у меня(это, может, 79-80 год). Сергей, а он уже был к тому времени лучшим в мире жонглером, сказал, что хочет сделать комбинацию с кольцами на музыку Шопена, но не может подобрать нужную по темпу мелодию. Я познакомил Игнатова со своим другом белорусским композитором Владимиром Кондрусевичем. Володя собрал музыку, с которой Сергей потом выступал много лет.
***
Регулярно раз в два-три года в Майами из Лас-Вегаса со своим театром приезжает Григорий Попович. И всякий раз мы непременно встречаемся. Иногда он заезжает ко мне с дочерью Настей, тоже артисткой, иногда – с женой Изольдой… Ах, Изольда! Ах, Джарият, Эльмира, Айшат, Алмаз, Зулейхат, Патемат, Изумруд! Их было семь прекрасных аварских сестер-канатоходцев Гаджикурбановых, ради которых я, мальчишка, забыв о своей первой цирковой любви, эквилибристке из армянского коллектива, приезжал каждый вечер из Дагомыса в сочинский цирк.
Впрочем, стоит мне заговорить о женщинах, и я теряю нить разговора. Вернемся к жонглерам. Так вот, муж Изольды Григорий Попович – жонглер на вольностоящей лестнице. Его имя – во всех энциклопедиях, а трюки – в Книге Гиннеса. Он – основатель и ведущий актер популярного в Лас-Вегасе комедийного театра с животными. Он снялся здесь в нескольких художественных фильмах, написал и издал несколько книг и стал, как говорят в Америке, Rich and Famous. A впервые я писал очерк о Поповиче, когда Грише было 17 лет, и с ним на манеж в качестве ассистента выходил его папа – дядя Леша. Не верится, что в этом году Григорию Поповичу исполнилось 52. Это ж сколько годков прошло с нашей первой встречи?
***
А еще была в моей жизни дружба с потрясающей армяно-курдо-украинкой жонглером с бубнами Нази Ширай;
***
…жонглер на моноцикле Виктор Цветков дарил мне-пацану свои булавы;
***
…первые рассказы жонглера с обручами Владимира Кулакова мне удалось опубликовать в минской газете «Знамя юности», а теперь он – писатель, автор нескольких книг. Это он, Володя Кулаков, написал о жонглерах: « Я – король. В моём цирковом королевстве есть всё: непокорность и послушание, праздники и будни, победы и поражения. Но никогда не бывает предательства и измен.
Королевство моё маленькое – всего пять обручей…»
***
…с Женей Хромовым мы однажды пересеклись под Бостоном и просидели до утра у костра в моем саду… О, сколько жонглерских имен тогда было названо, скольких артистов мы помянули «тихим, добрым словом»!
***
Боря Афанасьев, Света Инякина, вы и ваши партнеры – жонглеры божьей милостью. Вам всем привет от несостоявшегося жонглера, но любяшего вас журналиста.
Вот, видите, я возле стенда нашего журнала развлекаю майамских детей в Хэллоуин? На плечах – настоящий цирковой пиджак шпреха, его дала мне моя подруга дрессировщик и клоун Люда Мусина. А на груди – медаль. Тоже настоящая. 15 лет назад ее вручил мне друг редакции, живущий ныне в Северной Королине театральный художник Александр Окунь. Саша, между прочим, сын знаменитого Леонида Окуня, много лет проработавшего главным художником в цирке на Цветном бульваре.
Видите, как все закольцовано, точно в хорошем рассказе. А на медале написано: «Александру Росину – за улыбку!» Так что, улыбайтесь, господа. И жонглируйте. И тогда, возможно, и вам когда-нибудь тоже подарят настоящий цирковой пиджак и медаль.
Скажете, расхвастался. Ну, не без того. Но ведь имею право. В этом месяце исполняется 15 лет журналу «Флорида». Это, знаете ли, 180 месяцев и 180 номеров. И сколько раз надо было подбросить слово, уронить, наклониться, поднять и опять подбросить… сто раз, тысячу, десятки тысяч… Спасибо вам, ЖОНГЛЕРЫ!