ТЕРЕЗА И КОРСАНТЕЛ
В тот знаковый для своей судьбы день Тереза с двумя чекистами выехала в район Кодора для проверки “сигнала”, а попросту, чьего-то анонимного доноса.
Корсантел, сидя во дворе, в жидкой тени совсем еще молодого, высаженного три года назад, ореха и выстругивал ножки для нового стола.
Автомобили были в те годы редкостью, и Корсантел с любопытством посмотрел на остановившийся рядом с его калиткой грузовичок. Из кабины вышли двое, один в кожанке и военной фуражке со звездой, второй, с винтовкой в руках, был одет в солдатскую гимнастерку без погон и галифе. На голове его, несмотря на теплый день, красовалась папаха. Эти двое направились к дому, а еще один, спрыгнувший из кузова, остался у машины.
Когда неизвестные вошли во двор, хозяин дома с великим удивлением обнаружил, что человек в кожанке – женщина. А когда визитеры подошли близко, констатировал, что женщина очень красива.
Корсантел не мог оторвать глаз от ее лица. И дело было не только в ее красоте. Что-то непонятное происходило с ним. В голове зашумело, как будто внезапно пошел сильный дождь. Он оцепенел, будучи не в силах подняться со скамейки. Внешние звуки, включая голос женщины, стали глухими, искаженными. Он почему-то не понимал слов, которые она произносила. И как-то странно заныло за грудиной, слева, там, где сердце.
Терушка много раз потом рассказывала внуку, что и она ощутила странный укол в сердце и необычное головокружение. Но не это ввергло ее в шок.
– Удзири, нан! Послушай, малыш. – Затягиваясь табачным дымом и немного кокетничая, в который раз вспоминала она первую встречу с дедом.
– Дело в том, мон шэр ами, мой милый друг, – а привычка вставлять в рассказ иностранные слова, наряду с абхазскими и мегрельскими, была характерна для бабушкиных повествований – мы с мамзельками баловались иногда спиритизмом, гаданием, в том числе, на сон. Во сне, если гадать правильно, к девушке приходит ее будущий муж. Ко мне он приходил трижды, один и тот же. Я еще в юности надеялась его встретить. Горела вся, страдала, а потом успокоилась.
И надо же, доннерветтер, черт возьми, прости Господи, иду я арестовывать возможного врага народа, то есть деда твоего, а под орехом сидит тот, который приходил ко мне во сне. Сидит, подняться не может, побледнел и глаз от меня не отводит. И вижу я, не от страха это, дед твой вообще страха не знал. А от того, что и он сигнал с Небес получил. Понял, что пришла его Судьба, его будущая жена, мать его детей.
Я конечно, как член партии, атеистка, не должна была верить в подобное. Но я же абхазка, женщина, в конце концов.
Но и не выполнить приказ Тереза не имела права. Протянула ослабевшей рукой мандат, в котором Корсантел совершенно не разобрался, но понял, что нужно ему ехать на “шайтан-арба”, как на турецком назывался автомобиль, с этими людьми в город.
Первый же, кто встретился им в коридоре ЧК, был заместитель Председателя, участник той самой высадки десанта махаджиров, бойцов сборного турецкого отряда, в которой участвовал и Корсантел. Так что арестованный был опознан, радостно и подчеркнуто почетно встречен, накормлен и отправлен на том же грузовичке домой.
Ровно через три дня по проселочной сельской дороге к дому Корсантела пронеслась пыльная буря. Когда сильный ветер унес взвесь мелкого песка, у ворот стал различим конь и спешившийся всадник. Всадником оказалась Тереза. Именно всадником, ибо скакала она в мужском седле, одетая в галифе и сапоги.
– Слушай внимательно, джигит. – Немного пафосно, но скороговоркой обратилась она к хозяину дома. – У меня очень мало времени. Ты должен взять меня в жены. Я знаю, что и ты это решил. Революция освободила женщин от многих предрассудков, и мы могли бы решить этот вопрос прямо сейчас. Но у нас нет права обижать родственников. Нужно соблюсти наши традиции. Так что, джигит, посватай меня.
Легко вскочив в седло, с улыбкой добавила. – Если родители откажут, разрешаю меня похитить. С этими словами, комиссар ЧК Тереза М-а, по кличке – Афыртын, пришпорила коня и исчезла из виду, оставив за собой на дороге, как настоящая буря, пыльный шлейф.
Но родители, конечно, не отказали. Молодых расписали в соответствии с новым порядком в Кодорском уездном Ревкоме. Коллеги-чекисты поздравили новую советскую семью, ячейку будущего социалистического государства, и преподнесли в подарок талон на приобретение “штуки” (отреза) бязи для постельного белья.
Согласно традиции, накрыли стол сначала у родителей невесты, а затем у родственников Корсантела.
Молодой муж продолжал работать на земле, Тереза служила, как и раньше, в ЧК.
Когда же поняла, что внутри нее нарождается новая жизнь, пошла к начальнику сдавать мандат и маузер. Начальник рассвирепел, грозился привлечь товарища Терезу к партийной ответственности, шумел и стучал по столу.
– А ты читал товарища Ленина? – С чистыми глазами спросила Тереза, зная, что ее начальник, профессиональный революционер, происходил из простой крестьянской семьи и был, по сути, малограмотным.
Вопрос смутил чекиста. Что и требовалось.
– Так вот, – продолжала спокойным, но суровым голосом Тереза. – Товарищ Ленин прямо указывает, что главной обязанностью советской женщины является воспитание будущих строителей коммунизма.
– Ладно, – сдался запутанный и слегка смущенный “старший товарищ”, переходя вдруг на вы. – Сдайте дела и можете идти. Товарищей-партийцев не забывайте! – Совсем по-дружески прозвучало вслед.
Спустя десять дней Терезу вызвали вестовым. В присутствии членов коллегии и секретаря Ревкома, ей торжественно вернули оружие. На сверкающей свежим лаком древесине колодки-кобуры была прикреплена серебряная табличка с надписью: «Бесстрашному борцу с врагами Советской Власти, тов. Терезе М-а, от товарищей по работе».
Так торжественно закончилась революционная карьера бабушки Теры.