Литературные рецепты. Часть третья.
Напомним, в прошлых номерах мы поделились с вами рецептами двух нобелевских луреатов флоридцев Эрнеста Хемингуэя и Исаака Башевис-Зингера. Тему продолжили Людмила Петрушевская, Александр Куприн и Джером К. Джером.
Сегодня слово поэтам: Петру Вяземскому и Кастусю Северинцу.
Петр Андреевич Вяземский.
Отрывок из стихотворения «Самовар».
Я этот час люблю — едва ль не лучший дня,
Час поэтический средь прозы чёрствых суток,
Сердечной жизни час, веселый промежуток
Между трудом дневным и ночи мёртвым сном.
Все счёты сведены, — в придачу мы живем;
Забот житейских нет, как будто не бывало:
Сегодня с плеч слегло, а завтра не настало.
Час дружеских бесед у чайного стола!
Хозяйке молодой и честь, и похвала!
По-православному, не на манер немецкий,
Не жидкий, как вода или напиток детский,
Но Русью веющий, но сочный, но густой,
Душистый льётся чай янтарною струёй.
Прекрасно!.. Но один встречаю недостаток:
Нет, быта русского неполон отпечаток.
Где ж самовар родной, семейный наш очаг,
Семейный наш алтарь, ковчег домашних благ?
В нём льются и кипят всех наших дней преданья,
В нём русской старины живут воспоминанья;
Он уцелел один в обломках прежних лет,
И к внукам перешёл неугасимый дед.
Он русский рококо, нестройный, неуклюжий,
Но внутренно хорош, хоть некрасив снаружи;
Он лучше держит жар, и под его шумок
Кипит и разговор, как прыткий кипяток.
Как много тайных глав романов ежедневных,
Животрепещущих романов, задушевных,
Которых в книгах нет — как сладко ни пиши!
Как много чистых снов девической души,
И нежных ссор любви, и примирений нежных,
И тихих радостей, и сладостно мятежных —
При пламени его украдкою зажглось
И с облаком паров незримо разнеслось!
Где только водятся домашние пенаты,
От золотых палат и до смиренной хаты,
Где медный самовар, наследство сироты,
Вдовы последний грош и роскошь нищеты, —
Повсюду на Руси святой и православной
Семейных сборов он всегда участник главный.
29 декабря 1838
[divider]
Кастусь Северинец знает толк в национальной белорусской кухне.
Кастусь Северинец
Рецепты из печки.
«Бабка» от дедки
На семейный стол обычно я выставляю это блюдо, но называется оно почему-то не «дедка», а «бабка». Может оттого, что заказывает его моя жена Татьяна. А может потому, что рецепт мне достался по наследству от мамы.
Как бы там ни было, готовим «бабку».
Айда на кухню!
Очистим 10-12 крупных картофелин, размером примерно в кулак. Если кулак большой, можно ограничиться 10 корнеплодами, если маленький – накинем ещё пару-тройку. Отрежем граммов 100 посоленого деревенского сала, избавим от шелухи две луковицы средних размеров, почистим одну морковку, ополоснём 1 яйцо.
Картофель и морковку трём на мелкую тёрку, а в это время на сковородке прожаривается до шкварок порезанное на мелкие кубики сало и пассеруется покрошенный лучок.
В протёртую картошку с морковкой вываливаем содержимое сковородки, разбиваем туда же яйцо, добавляем ложку-полторы пшеничной муки, щепотку соли и тщательно перемешиваем.
Выкладываем всё это в эмалированую формочку, предварительно смазав донышко и края сливочным маслом с небольшой добавкой подсолнечного, и отправляем томиться в духовку минут на 50.
Всю эту вкуснотищу, подав к столу, разделяем порционно, поливаем сметанкой и, как говорят белорусы, смачна есьци!
А если ещё и под кефирчик — за ушами затрещит и нос пойдёт вприсядку!
Конечно, классическую «бабку» надо бы готовить в чугунке и в русской печке.
Да где сейчас в городе отыщешь чугунок и печку?