Человек, пишущий стихи, в наше время выглядит анахронизмом. Ну ладно, если он занимается этим «в тиши своих библиотек». Но если пытается выйти на помост и вслух прочитать придуманные строки другим людям, – он невероятный смельчак. Потому что рискует быть не услышанным.
Времена, когда евтушенки-вознесенские собирали стадионы, давно забыты. В 90-е, уже не стадионы, но все-таки большие залы филармоний и Домов культуры еще наполняли любители поэзии, если читали Рейн, Рыжий, Чичибабин, Кушнер, Пригов…
Но, все проходит: «вальс устарел говорит кое-кто, смеясь». Нынче стадионы на свои батлы собирают рэперы. Откровения Оксиморона, Гнойного или Хана Замая публике ближе, чем «эти ваши мандельштампты»… Из всех известных нашей редакции не поэтов-любителей поэзии, стихи все еще читает главный редактор «Флориды». И всё. О стихах забыли даже те, кто ходил на стадионы и в филармонии. Кроме, конечно, самих поэтов.
Впрочем, прозу тоже перестали читать.
И это правильно: «новые песни придумала жизнь».
Победить время невозможо. Но попытаться идти своим путем… – почему ж нет?
Чикагский адвокат, член московского СП, киевский поэт Гари Лайт свой творческий вечер устроил в малом зале библиотеки города Санни Айлс.
И зал был полон. Да, небольшой, где-то, человек 75-80, но полный!
И, как там у Одоевского, помните: «Одежды роскошью блестели, а лица — свежей красотой». Отменная публика, та, что раньше называли «творческая интеллигенция», а как сейчас – не ведомо никому.
Да и не важно, вот они: писатели Людмила Штерн, Наташа Гринберг, Галина Эйснер-Негрук, Юрий Левин, Михаил Эстис, Ноберт Евдаев; художники Лина и Марк Канеры; ученый-биолог Валентин Негрук; актеры Ирина Павлова, Елена Фельдмус, Майя Безбородная; фотограф Изабелла Левина; спортсмены: Наталья Турчина, Юрий Беспалый, Вячеслав Касуркин…
И не так уж важно, что привело в этот зал несколько десятков зрителей: обаяние и административные возможности бенефицианта или его талант «искать янтарь в песке рутинных слов». Нет, не важно это. А важно, что стихи звучали, и люди их слушали.
Так что, помни имя свое, Гари Лайт, свети, показывай читателям будущее – и своей светлой фамилией, и своими светлыми стихами.
[divider]
МЕДИТАЦИЯ
Когда уместно только ремесло,
а на стихи – какие-то мгновенья,
то всё, увы, зависит от уменья
искать янтарь в песке рутинных слов.
Когда от боли кругом голова,
а от любви шарахаются строки,
то возникает образ волоокий
пришедший в завтра из печального вчера.
И этот образ открывает лабиринт,
где неуместность неумением чревата,
но в лабиринте не затравят супостата,
напротив, образ – боли утолит.
И необыденная, сладостная дрожь
коснётся кожи, что томится под одеждой,
пребудет ветер с океана светло-свежий,
сверкнув на солнце, влагой станет ложь,
пролившись на невидимый песок,
метаморфоза не послужит наказаньем,
перебродив, свершится в назиданье,
и будет луч непредсказуем и высок.
И лишь тогда отхлынет суета,
простые рифмы, зазвучат в иных значеньях,
родится музыка понятия стечений,
словно младенцем разрешилась немота….
Необратимость этих перемен
предсказана, и предана бумаге,
как отраженье уличенной влаги –
сукровицы необретенных стен.
Тот прежний образ в преломлении луча
останется надолго в подсознаньи,
и на плацдарм ушедшее желанье
внезапной явью станет невзначай.
[divider]
Фото Александра Росина.