Александр Росин
главный редактор
Разве можно по-настоящему оценить красоту мира,
если сомневаешься, имеет ли он право на существование?
Кадзуо Исигуро «Художник зыбкого мира».
Девятый том
Океан сегодня вечером соответствует по настроению книжке, которую я в двух метрах от него читаю. Людмила Петрушевская «Девятый том».
Понял вдруг, чем отличается умная женщина-писатель от умного мужчины-писателя. Умная женщина не давит на читателя, не пытается втулить (а хоть бы и силой!) свои умные мысли.
Она, умная, не до конца уверена, что умная. Ей ведь с детства внушали, что она – для стирки, готовки обеда, вышивания крестиком или гладью.
Выходит, что в этой неуверенности ее сила.
Фото Александра Росина, журнал «Флорида-RUS».
Пиво есть, мышей не надо!
Если в вашей семье нет сурового духа макаренковской педагогической колонии, любой беспризорник, даже такой юный, как девушка Шура, становится наглым хамом из очереди в винно-водочный магазин образца 1987 года.
И все ваши интеллигентские теории о воспитании подрастающих поколений летят коту под хвост.
Фото Александра Росина, журнал «Флорида-RUS».
«Как непристойно Крыму без татар!»
Почему Чичибабин аж тогда, в 1974 году, не боялся говорить правду о крымских татарах и их родной земле, когда даже упоминать их имя было опасно?
Может, потому что Чичибабин был настоящим поэтом, а значит – отчаянным героем? Как Гумилев, как Домбровский, как Мандельштам…
Мне с той землей не быть накоротке,
она любима, но не богоданна.
Алчак-Кая, Солхат, Бахчисарай…
Я понял там, чем стал Господень рай
после изгнанья Евы и Адама.
Как непристойно Крыму без татар!
Шашлычных углей лакомый угар,
Заросших кладбищ надписи резные,
Облезлый ослик, движущий арбу,
Верблюжесть гор с кустами на горбу,
И все кругом – такая не Россия
Борис Чичибабин, “Судакские элегии”
Фото Александра Росина, журнал «Флорида-RUS».
На щечке родинка, а в глазах любовь!
Мне в жизни повезло. Меня довольно рано приняли в свою компанию взрослые пацаны. Я мог слушать их разговоры и познавать жизнь. И я узнавал то, чего не было в книгах и о чем не говорили дома.
Ну, например, что почти все битлы(кроме Маккарти) наполовину армяне.
Что самый смелый из всех революционеров, Дзержинский, по матери мингрел.
А самые красивые девушки в Союзе живут в Краснодаре. Но дуры.
О девушках мои старшие приятели вообще говорили много. Мне нравятся блондинки, а мне – шатенки, а бедра, чтобы вот такие, и ямочка у подбородка, а ноги, чтобы ровные, в ногах должно быть три просвета, а на щечке родинка, а в глазах любовь… Я слушал их и тайно завидовал: они знают, в каких девушек нужно влюбляться и твердо идут к своим целям. А мне к чему стремиться, о чем мечтать, если мне нравятся ВСЕ девушки: и такие, и сякие, и разэтакие?
И вот уже мне 66 лет. У меня мама блондинка, жена блондинка, дочь блондинка и блондинка внучка Катя. Казалось бы, – да, все понятно? Но по-прежнему, когда я слышу разговоры, о том, какие девушки предпочтительней, краснею и теряюсь.
Фото Александра Росина, журнал «Флорида-RUS».
Делу отцов верны!
В нашем деле главное – знать традиции.
«… Если матрос лежит на мостовой головой в сторону от пристани, то уж без наказания ему не обойтись. Но если в сторону моря, иной капитан сам наймет за свой счет извозчика, чтобы доставить пьяного матроса на пристань».
Алексей Новиков-Прибой.
Россия в тумане
Какая точность мысли:
«Набоков не хотел посетить Россию, понимая, что это уже не та страна, какую он знал, а Бродский не хотел навестить ее, будучи уверен, что это та же самая страна, из которой он уехал».
Это – из книги Эллендеи Проффер «Бродский среди нас» в переводе Виктора Голышева.
Морской волк
Давно ли кто-то из вас перечитывал Юрия Коваля? Я – очень давно. А ведь он – блестящий писатель, один из лучших в своем поколении 70-80.
Увидел эту лодку, так легко и упруго скользящую по океану, и вспомнил роман Коваля «Самая лёгкая в мире лодка». Надо бы скачать и проверить ощущения, которые испытал тогда, много лет назад. Помните, как начинался роман? Вот так: «С детства я мечтал иметь тельняшку и зуб золотой. Хотелось идти по улице, открывать иногда рот, чтоб зуб блестел, чтоб прохожие видели, что на мне тельняшка, и думали: «Это морской волк».
Фото Александра Росина, журнал «Флорида-RUS».
Про полет пеликана
Есть у меня рассказ, он называется «Полет». О том, как пеликан улетел из цирка. Что улетел – правда, мне об этом еще году в 1979 дрессировщик Юрий Дуров рассказал. А все остальное я придумал.
Мне этот рассказ нравился, а редакторам – нет. Они хотели сюжет. А я писал о своей прогулке по городу с другом- тогда еще совсем молодым художником Костей Куксо. И о наших мечтах. О том, что, пеликан, взлетевший над цирком и городом – так бывает. Или может быть.
И хоть рассказ был безсюжетным и не нравился редакторам, все равно, я опубликовал его в тысяче разных редакций: от «Костра», «Юного натуралиста» и «Уральского следопыта» до «Эстрады и цирка», «Рабочей смены» и Московского радио. Но самое забавное, что никогда не видел, как летают пеликаны.
Сейчас я этот свой недостаток восполнил, но рассказы уже давно не пишу. Да и кому они нужны?
Фото Александра Росина, журнал «Флорида-RUS».
Про игуану
Если бы я был русским художником, я бы стал продолжателем доброго дела А.К.Саврасова. Вослед его грачам запустил бы серию классических работ: «Коты прибежали», «Дельфины приплыли», «Женщины несут шпалу». Но поскольку я никакой не русский и ничуть не художник, дарю эту идею пытливым и юным талантам.
А сам вот сфотографировал игуанку, которая вернулась. Их было много. Но пару лет назад случилось похолодание и наши игуанки погибли. Теперь появляются новые поколения. Ол Гор успел-таки урвать нобелевку, но кто поверит ему сейчас (как, впрочем, и всем остальным левакам-демократам): обещал потепление, а в мире с каждым годом все холодней, холодней и холодней!
Фото Александра Росина, журнал «Флорида-RUS».
Из фейсбука поэта Сергея Гандлевского
Прохожий
Исполнен душевной тревоги,
В треухе, с солдатским мешком,
По шпалам железной дороги
Шагает он ночью пешком.
Уж поздно. На станцию Нара
Ушел предпоследний состав.
Луна из-за края амбара
Сияет, над кровлями встав.
Свернув в направлении к мосту,
Он входит в весеннюю глушь,
Где сосны, склоняясь к погосту,
Стоят, словно скопища душ.
Конечно, Заболоцкий описывает свой будничный маршрут. С. И. Липкин рассказывал, что им случалось возвращаться из Москвы в Переделкино вместе, и они выпивали в пристанционном ресторане, прежде чем разойтись по домам: Заболоций – 150 гр. водки, а Липкин – 100 гр. Меня трогала точность в упоминании количества выпитого, она как бы намекала и на калибр дарования, тактично обозначаемый смиренным Семеном Израилевечем.
Дайте жить, гады!
В начальные так называемые перестроечные годы я случайно наткнулся на телепередачу о Л. Н. Гумилеве. О его научных работах, о судьбах его родителей и его собственной судьбе. В заключение корреспондент спросил:
– А теперь, Лев Николаевич, может быть, вы хотели бы что-нибудь сказать Верховному Совету?
Гумилев ответил, что желал бы обратиться к руководству со словами, которыми встречал каждый лагерный подъем его сосед по нарам:
– Дайте жить, гады!..
Из воспоминаний Константина Ваншенкина.
Тбилиси без глянца
Последнее время появилось много сайтов, описывающих красоты «расцветай под солнцем, Грузия моя». Смотреть весь этот ширпотреб так же тоскливо, как картинки с видами Черногории, Греции или какой-нибудь Норвегии… или где там эти чертовы фьерды?
Но для меня есть один человек, который знает и любит Тбилиси и тбилисцев по-настоящему. Его зовут Георгий Цагарели, а для друзей – просто Гоги.
Цагарели не наводит глянец, он любит свой город таким, каков он есть. Поэтому Гоги – великий фотожурналист и наш многолетний автор.
Фото Георгия Цагарели «Старый Тбилиси».