TOP

Птица по имени Флорида

Александр Росин
главный редактор

 

Разве можно по-настоящему оценить красоту мира,
если сомневаешься, имеет ли он право на существование?
Кадзуо Исигуро «Художник зыбкого мира».

 

Птица по имени Флорида

Птица по имени Флорида«А одна маленькая, но смелая птица сказала: «Мне скучен ваш мещанский уют!» – и полетела к солнцу. Ее опалённые перья спустились в океан и превратились в рифовые острова от Ки-Ларго до Ки-Уэста. А сама она, упав, превратилась в страну Цветов Флориду».
Из неопубликованной книги профессора К.Рамсеева-Убыхова «Легенды и были народов Флориды».
Фото Александра Росина, журнал «Флорида-RUS».

 
 

Людмила Петрушевская: «А я вас слушаю. Говорите».

Людмила Петрушевская: «А я вас слушаю. Говорите».Вчера получила на Большой книге премию в новейшей, видимо, для меня придуманной, номинации «За вклад в литературу». Раньше корифеи моего возраста получали премию «За честь и достоинство» – такие как Солженицын и Токарева.
А мои честь и достоинство в данном сезоне оказались не отмечены. Что касаемо вклада в литературу, то его так или иначе совершают все кто напечатался. Все зависит от размера вклада. Но те, кто придумали мой вариант премии «Большая книга», забыли добавить, какой я вклад сделала в обозреваемую (обозретую ими в этом году) литературу. Иначе бы они дали ему более точное название: большой вклад, заметный, весомый, средний, так себе или вообще мизерный вкладик.
И я, удивившись тому, куда делась номинация «Честь и достоинство» на этой Большой книге, вместо благодарности прочла со сцены стишок, который когда-то сочинила на вручении премии «Триумф», сейчас никак не вспомню. Примерно такой:
Одна там сказала:
«Я научила женщин говорить,
А как их типа
замолчать заставить».
А я вас слушаю.
Говорите,
Нищенки
Зощенки.
И тут я увидела, что на аплодисментах задние ряды встали. Мои читатели. И я заплакала. И сейчас заплакала. Спасибо вам. Спасибо.
Из Фейсбука писателя Людмилы Стефановны Петрушевской.
Дружеский шарж Константина Куксо.

 
 

А потом мы ушли. Очень далеко…

А потом мы ушли. Очень далеко...Я вдруг понял, что с родителями есть одна, как теперь говорят, засада. Мы их видим такими, какие они сейчас, или такими, какие они были к концу жизни, а это заблуждение.
Какими твои отец и мать стали потом, это их личная история, имеющая к тебе лишь косвенное отношение. Важно знать, какие они были в момент, когда любили друг друга и произошел выброс энергии, который и стал тобою.
Только это и имеет прямую связь с тем, что такое ты.
Я полез в старые фотографии и нашел, как мои родители выглядели в пятьдесят пятом, перед моим появлением на свет. Совсем не похожи на 78-летнего мужчину и 85-летнюю женщину, что остались у меня в памяти. Те чудесные, но совсем-совсем другие. Меня же произвели на свет вот эти, никогда мною не виданные. Я сложился из них. А потом мы, все трое, отправились каждый своей дорогой и ушли очень далеко.
Найдите родительские фотографии правильного времени и почаще на них смотрите. Может быть, поймете про себя то, чего раньше не понимали.

Акунин Чхартишвили, из Фейсбука.

 
 

Варлам Шаламов: Что я видел и понял в лагере

Варлам Шаламов: Что я видел и понял в лагереЧто я видел и понял в лагере
1. Чрезвычайную хрупкость человеческой культуры, цивилизации.
2. Человек становился зверем через три недели — при тяжелой работе, холоде, голоде и побоях.
3. Понял, что дружба, товарищество никогда не зарождается в трудных, по-настоящему трудных — со ставкой жизни — условиях. Дружба зарождается в условиях трудных, но возможных (в больнице, а не в забое).
5. Понял разницу между тюрьмой, укрепляющей характер, и лагерем, растлевающим человеческую душу.
6. Понял, что сталинские «победы» были одержаны потому, что он убивал невинных людей — организация, в десять раз меньшая по численности, но организация смела бы Сталина в два дня.
8. Увидел, что единственная группа людей, которая держалась хоть чуть-чуть по-человечески в голоде и надругательствах, — это религиозники — сектанты — почти все и большая часть попов.
9. Легче всего, первыми разлагаются партийные работники, военные.
10. Увидел, каким веским аргументом для интеллигента бывает обыкновенная плюха.
11. Побои как аргумент почти неотразимы (метод № 3).
16. Понял, что можно жить злобой.
17. Понял, что можно жить равнодушием.
18. Понял, почему человек живет не надеждами — надежд никаких не бывает, не волей — какая там воля, а инстинктом, чувством самосохранения — тем же началом, что и дерево, камень, животное.
19. Горжусь, что решил в самом начале, еще в 1937 году, что никогда не буду бригадиром, если моя воля может привести к смерти другого человека — если моя воля должна служить начальству, угнетая других людей — таких же арестантов, как я.
20. И физические и духовные силы мои оказались крепче, чем я думал, — в этой великой пробе, и я горжусь, что никого не продал, никого не послал на смерть, на срок, ни на кого не написал доноса.
21. Горжусь, что ни одного заявления до 1955 года не писал (в 1955 г. Шаламов написал заявление на реабилитацию).
23. Видел, что женщины порядочнее, самоотверженнее мужчин — на Колыме нет случаев, чтобы муж приехал за женой. А жены приезжали, многие (Фаина Рабинович, жена Кривошея)
30. Неудержимую склонность русского человека к доносу, к жалобе.
31. Узнал, что мир надо делить не на хороших и плохих людей, а на трусов и не трусов. 95% трусов при слабой угрозе способны на всякие подлости, смертельные подлости.
33. В каждой области были свои лагеря, на каждой стройке. Миллионы, десятки миллионов заключенных.
36. Научился «планировать» жизнь на день вперед, не больше.
37. Понял, что воры — не люди.
42. Последние в рядах, которых все ненавидят — и конвоиры, и товарищи, — отстающих, больных, слабых, тех, которые не могут бежать на морозе.
44. Что перейти из состояния заключенного в состояние вольного очень трудно, почти невозможно без длительной амортизации.
45. Что писатель должен быть иностранцем — в вопросах, которые он описывает, а если он будет хорошо знать материал — он будет писать так, что его никто не поймет.

 
 

Привет, Набоков!

Привет, Набоков!Гулял ночью с собакой. Вернулся, а у двери, на деревянном колесе, – вот такая чудесная гостья.
Был бы я Набоковым, сказал тут же, что это агриппина или непрядный шелкопряд.
Но я не Набоков. И даже не Байрон, который пил уксус, чтобы похудеть.
Вот, наверное, Эдгар По, большой любитель коньяка, мне подходит.
Но Эдгар По не разбирался в бабочках.
Значит, так и будет она летать без имени, пока я не встречусь с Набоковым.
P.S. Поставил я этот снимок в Фейсбук, уж больно мне понравился. И хотя некоторые завистники стали выдумывать, что бабочка не настоящая, мол, из папье-маше или даже деревянная, как Буратино. Хорошо, что я сдержался и не обиделся. Потому что вскоре фотографию увидела автор нашего журнала ученый-биолог Галина Эйснер-Негрук. Она написала, что это – Бражник – Xylophanes tersa. Замечательно! Какое милое, доброе и понятное каждому нормальному человеку слово «Бражник»! Спасибо, Галя! Где же кружка?
Фото Александра Росина, журнал «Флорида-RUS».

 
 

От физики до лирики

От физики до лирикиВ блоге моей подруги бостонской художницы и флоридской писательницы Тани Лоскутовой обсуждаем ее рассказ про электрика Василича, который жил на берегу Белого моря и мечтал стать президентом Америки.
И я подумал, что, может, электрик совсем неплох был бы для нашей страны. Прикинул по привычке и себя на это место, не-а, не потяну. Не потому что не электрик, а потому что из всего курса физики за среднюю(очень среднюю) школу вынес только анекдот, который регулярно рассказывал нам наш классный папа физик Сурен Сергеевич Агаев: “Полупроводник – это один проводник на два вагона”.
Кстати, с химией у меня было значительно лучше: я помню, что Менделеев придумал не только водку, но и таблицу Менделеева. А в зятьях у него был поэт Сан Саныч Блок. Говорят, Блок любил не только стихи и кабак, но и дочь Менделеева Любовь Дмитриевну, но(говорят!) спали они отдельно. Эта загадка до сих пор волнует поклонников творчества Блока и Менделеева.
На выпускном экзамене в средней школе №76 г.Сочи поселка Дагомыс, я все это рассказал и мне поставили «четверку». Может, была бы «пятерка», но я не ответил ни на один из трех вопросов, что были в билете.
Так что хоть физику я знаю неплохо, но химию значительно лучше.
В качестве иллюстрации – работа Тани Лоскутовой. Она не о физике и не о лирике, а, как и все у Тани – «за жизнь».

 
 

Шахматы – как предчувствие

Шахматы – как предчувствиеОбычно я не помню, сколько мне лет, ну правда, не заглядывать же постоянно в водительские права? А вспоминаю, что приближаюсь к заветной цифре «120» лишь когда встречаю красивых вполне взрослых девушек, которых помню, бегающими не сгибаясь под моим письменным столом. Что ж, как, бывало, говорил Марк Бернес на слова Константина Ваншенкина «мы грустим седину замечая».
Эту красивую девушку зовут Малина Павлова, и я «ее помню еще вот такой»(развожу руки на ширине плеч). А теперь Малина – шахматная принцесса. И хотя свою общеобразовательную школу она еще не закончила, зато уже несколько лет преподает в шахматной школе International Chess Academy, что на мой взгляд, гораздо сложнее и престижней.
Кстати, вспомнил еще одного вундеркинда, который будучи школьником, уже преподавал шахматы детям. Этим вундеркиндом был замечательный журналист Ефим Леонидович Шур. А преподавал он древнюю шахматную науку в Доме пионеров города Чаусы. Кстати, это именно ему, Ефиму Леонидовичу, принадлежит шахматный афоризм: «Шахматы – один из самых опасных видов спорта. Если случайно задремал, можешь уткнуться глазом в ферзя». И хотя Малина Павлова живет в Нью-Джерси и никогда не слышала про Чаусы(ну, разве только, что оттуда пошел род Даниловичей, давший миру двух кинобогатырей Кирка и Майкла Дугласов), про Могилевскую область и даже про республику Беларусь, есть большая надежда, что она станет умным и хорошим человеком, каким был ее коллега Е.Л.Шур. Во всяком случае, я ей этого желаю.
На снимке: Малина Павлова со своими учениками.
Фото Александра Росина, журнал «Флорида-RUS».

 
 

Вот они расселись по местам…

Вот они расселись по местам...Они прилетают в наш сад каждое утро. Вот такие – с гордыми индейскими носами-клювами, четко очерченными на фоне всегда яркого флоридского неба. Профессор-биолог Галина Эйснер-Негрук называет их ибисами, а мне больше нравится называть их египетскими цаплями, – веет чем-то давним, заморским, пирамидами, песками, верблюдами, древними семитами…
А еще каждое утро на моем флюгере выводит трели пересмешник – музыкально-литературная птица..
А на цветы прилетает маленькая птичка калибри размером с большую пчелу и с очень быстрыми крылышками…
А высоко в небе парят орлы…
Иногда сдуру кажется, что все эти птицы прилетают к тебе. Ну, как на той картинке, где человек – царь земли, а всякие твари сползаются к его ступням. Но это – чистая глупость и разводка, которую нам впарили в советских школах. На самом-то деле не они для нас, а мы для них. Но пока до этой простой мысли дойдешь, уходят годы. Жалко.
Фото Александра Росина, журнал «Флорида-RUS».

Comments are closed.

Highslide for Wordpress Plugin