Валерий Кичин
кинокритик
Каждый раз, случайно наткнувшись на старый фильм, ощущаешь род кессонной болезни: перепад давлений огромен. И чувствуешь, что золотой век кино действительно далеко позади, и что под прессом технологий оно увядает как искусство – иссякает творческая фантазия, живое чувство заменяется математическим расчетом.
Сейчас вот наткнулся на “Весь этот джаз” – великий фильм Боба Фосса, единственный в мире трагический мюзикл о тайне творчества и о Смерти, музыкальный аналог “Восьми с половиной” Феллини. И не мог оторваться: в нем сильна та самая магия кино, о которой мы почти забыли. Эта картина полувековой давности смотрится значительно современнее, чем лучшие фильмы нового века. Она рассчитана на развитое образное мышление зрителя и говорит с ним как с равным, полагаясь на его интеллект, эрудицию, без приседаний и погремушек, которыми сейчас потрясает кино, ориентируясь на совсем темную публику с жвачкой и попкорном.
Настоящее кино ушло, вероятно, навсегда. Мы имеем дело с чем-то другим, где художника заменил компьютер, властителя дум – штукарь-эпатажник, очередной Кашпировский с хлопушкой.
Старое кино об этом напоминает постоянно.