TOP

Обозреватель места

Александр Росин
главный редактор

 

Разве можно по-настоящему оценить красоту мира,
если сомневаешься, имеет ли он право на существование?
Кадзуо Исигуро «Художник зыбкого мира».

 

Обозреватель места

Обозреватель местаВсякий раз когда я вижу, как эта девочка, не оглядываясь, бросается в волны, я думаю об азарте жизни. И эти строки Мандельштама уже не кажутся невероятно избыточными:
О, широкий ветер Орфея,
Ты уйдешь в морские края —
И, несозданный мир лелея,
Я забыл ненужное «я».
Я блуждал в игрушечной чаще
И открыл лазоревый грот…
Неужели я настоящий
И действительно смерть придет?
Фото Александра Росина/Alexander Rossin, журнал «Флорида-RUS».

 
 
 

Бревна старого причала

Бревна старого причалаЕсли долго сидеть, прислонившись спиной к просоленному и обветренному бревну старого причала, кажется, что ты уходишь от берега в какие-то неизведанные пустынные моря. И ты один. И никого на тысячи миль вокруг…
Когда-нибудь так и случится.
У меня сбывается все. Всегда.
Фото Александра Росина/Alexander Rossin, журнал «Флорида-RUS».

 
 
 

Живешь себе тихонько на станции Астапово…

Живешь себе тихонько на станции Астапово…Начальника станции, в комнате и на постели которого умер Лев Толстой, звали – Озолин. Он после того, что случилось, стал толстовцем, потом застрелился.
Какая поразительная судьба! Представьте себе, вы спокойно живете в своем доме, в кругу семьи, заняты своим делом, не готовитесь ни к каким особенным событиям, и вдруг в один прекрасный день к вам ни с того ни с сего входит Лев Толстой, с палкой, в армяке, – входит автор “Войны и мира”, ложится на вашу кровать и через несколько дней умирает на ней. Есть от чего сбиться с пути и застрелиться.
Юрий Олеша «Ни дня без строчки».

 
 
 

Я тебя научу родину любить!

Я тебя научу родину любить!Учился со мной, нет, на класс младше, такой Митя. Качался все время, крепкий был и твердолобый. Но добрый и улыбчивый.
Потом он поступил в училище внутренних войск. Кажется, в Орджоникидзе. На зимних каникулах мы встретились в Дагомысе. «Ну, что, – говорю, – Митька, – чего ты попер в это училище? Чему вас там учат, как зеков охранять, что ли?» – Он засопел обиженно: «Там много разных предметов. Знаешь, там есть секретный кабинет, в нем макеты разных восстаний. Мы изучали новочеркасский мятеж, на макете показывали, как толпа шла, как танки…» – «А, – говорю, – тогда, конечно, дело нужное». Митька как-то почувствовал мою иронию и засопел еще более обиженно: «Нас учат родину защищать, понял!»
И вот что я понял. Если ты идешь в милицию, во внутренние войска или в прокуратуру, будь готов стать Верным Мухтаром, исполнять приказ, не раздумывая. Бить дубинкой и сапогами человека в наручниках, оскорблять детей и женщин или отправлять в колонию строгого режима на 20 лет украинского режиссера Олега Сенцова за то, что тот не взорвал памятник Ленину Владимиру Ильичу.

 
 
 

От любви до ненависти…

От любви до ненависти…Все-таки настоящая школа начинается не первого, а второго сентября. Это как утро после свадьбы – все сбрасывают маски. В интервью Московскому педуниверситету на вопрос, каким должен быть учитель, я ответил так: учитель должен быть или хотя бы выглядеть счастливым. А если твоя география, литература или химия сделали тебя таким злым и противным, значит такова им и цена, географии, химии и литературе.
Александр Мелихов

 
 
 

Жизнь выше чести

Жизнь выше честиНикогда не понимала, что это значит. Как может быть что-нибудь дороже жизни? Если нет жизни, то ничего нет. Все равно, как если бы дырка была дороже бублика. Если нет жизни, то нет и чести. Нет бублика — нет и дырки. Сравнивать жизнь с чем-нибудь — все равно что множить яблоки на груши.
И вдруг у Шопенгауэра нашла мысль о том, что честь — условная вещь, существующая только во мнении посторонних людей о нас (и в разные времена — разная), но не в нас самих: «Честь есть мнение других о нашем достоинстве (объективно). Честь есть страх перед этим мнением (субъективно)».
Нина Берберова
Фото Александра Росина/Alexander Rossin, журнал «Флорида-RUS».

Comments are closed.

Highslide for Wordpress Plugin