Или вот еще. Помню, во время нашей утренней прогулки с собакой Олетой возле реки Олета подошел к нам пожилой китаец, задумчиво улыбнулся и сказал. Сразу признаюсь: ни я, ни Олета по-китайски – ни бум-бум. Мы и по-английски-то не особенно. Хотя Олета урожденная американка, и ей, конечно, должно быть стыдно.
Китаец был одет в синюю рубашку навыпуск, белые льняные шорты и панаму. Китаец не говорил по-английски. Мы с Олетой – по-китайски. Мы поулыбались друг другу (Олета еще и уважительно обнюхала китайца) и разошлись. Встреча эта заставила меня задуматься о том, как адаптируются в Америке новые иммигранты.
Вот китайцы. Они приветливые и сами в себе. Пожилые или среднего возраста почти по-английски не говорят.
Вот евреи. Они невероятно активны, улыбаться им некогда, они носятся с идеями переустройства города, страны, железных дорог и всего мира. Часто в результате всех этих переустройств, сами они заканчивают уборщиками улиц, хотя начинали карьеру вполне успешно, – развозчиками пиццы.
Вот русские. Они никогда не улыбаются. Улыбка, считают они, признак слабости. Как правило, они мало инициативны, и если в год приезда в Америку вы устроите его на какую-то работу, можете не сомневаться, он проработает здесь до самой пенсии.
Зато дети быстро приспосабливаются к новой жизни. Китайские, еврейские, русские. Уже через несколько лет вы не отличите их от обычных американцев: они отлично говорят по-английски, они вежливы, улыбчивы, доброжелательны. Хорошо ли плохо ли, но они другие.
Три великих народа, приезжая в Америку, в следующем поколении превращаются в четвертый народ – великий американский.
Фото Александра Росина/AlexanderRossin, журнал «Флорида-RUS».