Поговорим о взрослении. Или о старении. Как кому удобней.
Признаюсь, мне об этом говорить легко и приятно. Легко, потому что все мы взрослеем (или стареем), т.е. знаем это дело не понаслышке, а из первых рук. Приятно, потому что быть взрослым проще, у взрослых меньше проблем, фобий, запретов и страхов. Чем старше мы, тем больше у нас свободы. «Иди и смотри», – говорит молодость. «Сиди и смотри», – говорит старость.
Понимаю, что суждения мои спорные, а выводы кажутся поспешными, а потому не настаиваю. Я ведь – о себе. И сколько себя помню, всегда хотел быть старше. В яслях завидовал дылдам из подготовительной группы детсада, их будущей свободе от мерзкой манной каши и теплого молока с пенкой; в первом классе – дедушкам-десятиклассникам, почти откровенно курившим в школьном дворе; на первом курсе университета никак не мог поверить, что когда-то закончится вся эта бодяга с истматами-диаматами, и я наконец-то стану настоящим журналистом и буду пить в редакции крепкие напитки так же много и красиво, как эти старые прожженные тридцатилетние гиены пера…
«Есть в осени первоначальной короткая, но дивная пора…». Когда она начинается «короткая, но дивная пора» человеческой старости? Гугл подсказывает: написал Тютчев эти строки в 1857. А родился он в 1803, стало быть, в год написания было мастеру 54? Не рано ли? А может, наоборот, как раз в этом и есть высшая мудрость: перестать «суетиться под клиентом», именуемым Жизнь, попытаться в себя вглядеться, и не играть в догонялки с судьбой? Мне, в недавно наступившие семьдесят один, все еще трудно ответить на эти вопросы. Тем более, что, как ни смешно, до сих пор старости никакой не чувствую. Или моя «дивная пора» вовсе не короткая? Тогда стоит ли спешить? Ведь сказал же другой классик: «…Куда ж несешься ты? Дай ответ. Нет ответа».
Фото и текст Александра Росина/AlexanderRossin.