На похоронах знаменитого композитора собралось около пятидесяти человек. Отсутствовал только толстый трубач, коллега покойного. Вскоре он появился и, тяжело дыша, положил на крышку гроба зажим для галстука. По последнему желанию покойного рядом с могилой заиграл маленький грамофон. Над печальным обрядом воспарило произведение Бетховена «К Элизе» в исполнении самого почившего. Начался мелкий противный дождь. Собравшиеся распахнули чeрные зонты. Одним из них прикрыли от дождя старенький грамофон. Казалось, что весь мир сузился до размера этой могилы. На надгробия падали капли дождя, и их шелест сливался с прекрасной мелодией, витающей над некрополем. Застывшие улыбки на фотографиях смотрелись неуместно в этой печальной обстановке.
После похорон все собрались в доме композитора. Полный человек из администрации объявил, что с этого дня дом получил статус музея.
Всю церемонию молодой журналист не мог отвести глаз от девушки. Вместо того, чтобы снимать композитора, он издали ослеплял вспышкой фотоаппарата ее, укрытую черной вуалью. После того, как гости ушли, журналист, глядя на выпуклые, чуть не выпирающие из рубашки, груди дочери композитора, рассказал, что он, будучи ребенком, учился в классе композитора и по сей день жалеет, что забросил музыку. Девушка, далекая от происходящего, молча, смотрела на него.
Журналист, сел за белый рояль и исполнил композицию Бетховена «К Элизе». Исполнение ошеломило девушку. Прервавшись, молодой человек встал из-за рояля и, подойдя к девушке, вытер платком с ее щеки слезу. Девушку тронуло это проявление сочувствия, и она наградила молодого человека нежным поцелуем. Они вместе закончили исполнение Бетховена — голые на рояле. И начали жить в музее.
Через некоторое время журналист признался, что не знал ее отца с детства. И добавил, что всего два раза видел его: первый раз — еще ребенком, в какой-то телевизионной передаче, второй — в гробу на похоронах. Признание не смутило девушку. Наоборот, прищурив глаза и усмехнувшись, она прошептала: «Ты и сейчас ребенок, совсем не вырос, оставь это».
Но журналист продолжал. Он привык к более свободной жизни, и нежные беседы про ее отца надоели ему. Сказал, что в мире есть и другие композиторы, круче, чем ее отец, и ушел из музея.
Прошло время. Девушка превратилась в даму. Она не выдержала одиночества, взяла из детского дома девочку, назвала ее Элизой. И посвятила свою жизнь ей.
Из-за непосещаемости музея Элиза мало общалась с людьми, и единственными ее собеседниками были мать и книги дедушки.
Прошли годы. Элиза выросла и стала официальным работником музея. Однажды на церемонии в честь юбилея ее дедушки она исполнила отрывок из его произведения. Принимавшие участие в церемонии чиновники похвалили опрятность и хорошую сохранность архива композитора, ушли и больше не возвращались. Музей снова погрузился в старый покой. Нежные маленькие пальцы Элизы становились больше, срывая по листу календаря, как вдруг заболела мать. Несмотря на заботливые ухаживания Элизы, в один пасмурный день дама скончалась. Официальные лица провели церемонию похорон, выразили соболезнования, объявили Элизу директором музея и исчезли. Элиза все время проводила в одиночестве, в музее, казалось, будто она ждет кого-то.
И, наконец, в один пасмурный день в музей пришел парень, худой, небольшого роста. Познакомился с экспонатами. Дедушкины тетради, ручки, разные музыкальные инструменты, письменный стол и шкафы с нотами разбудили в нем большой интерес. Он внимательно выслушал Элизу и рассмешил ее, надев на голову панаму деда. Девушка очень обрадовалась посетителю. Она спросила, что он думает о музее, и его ответ позабавил Элизу. По словам молодого человека, выходило, что музей — это место, где в спокойной обстановке богатые люди переваривают съеденное, и в шестидесятые годы умная и прогрессивная молодежь Франции выступала с призывами закрыть все музеи.
Он спросил имя девушки и, пройдя за рояль, поразил исполнением композиции «К Элизе». Слушая красивую мелодию, девушка подсела к парню и, переполненная чувственностью и романтичностью исполнения, прижалась к молодому человеку, ее губы потянулись к его губам, чтобы обжечь их своим жаром. Потом они вместе доиграли неоконченную композицию Бетховена.
Парень работал поваром в кафе рядом, хотя у него не было интереса к этой профессии, которую он выбрал из-за нужды. Теперь молодой человек каждое утро приходил в музей, а не в кафе. Он закрывал за собой дверь на всякий случай, хотя и так никто не приходил. Они очень привыкли друг к другу. Им не надоедало бывать вместе. Парень иногда приносил Элизе из кафе оставшиеся от клиентов блюда, и они кормили друг друга на столе деда. Потом парень стал оставаться на ночь. Элиза с его помощью установила надгробие матери и огородила решеткой.
Так перемешались ночи, дни, недели с месяцами. Однажды парень ушел и не вернулся. Элиза не раз хотела выброситься из окна, но маленькая высота пугала ее, так как она могла стать инвалидом.
В эти трудные для Элизы дни в музей зашел человек в тряпье, пьяный, седой, с нечесаной бородой. Гость, как ни в чем не бывало, прошел по комнатам, зашел на кухню, налил себе холодный чай. Он спросил у Элизы, где ее мать, и новость о смерти потрясла его. Он сел за рояль, провел пальцами по клавишам и зарыдал. После того, как гость успокоился, он рассказал, что жил некоторое время в этом доме, писал статьи про ее деда, провел здесь лучшие моменты жизни и не может больше жить в своей холодной однокомнатной квартире в Турции. Слушая его, Элиза путалась в странных мыслях. Как было бы хорошо, думала она, если бы этот человек завещал ей ту квартиру, а сам умер. Она устроила бы похороны, так как знает все тонкости таких церемоний. И после этого продала бы ту однокомнатную квартиру, а деньги потратила. Или за эти деньги выбрала бы себе дом в Европе. Резко встав, Элиза перешла в спальню и, открыв небольшой шкафчик, начала листать журнал купли-продажи в Европе. Цены были очень высокие, в отличие от Турции. Потом она немного подумала, на что можно потратить эту маленькую сумму. Наконец, ей на ум пришла неожиданная мысль: на эти деньги можно сделать надгробие для мужчины. Элиза вышла из комнаты, но гость уже был на улице и, качая головой, уходил по мокрому от дождя тротуару. Из открытого настежь окна с верхнего этажа она крикнула вслед гостю: «Эй! Я знаю, что делать с этими деньгами!»
Гость исчез в конце улицы под дождем и уже ничего не слышал. Как Бетховен.
В качестве иллюстрации использована работа Яны Фефеловой «Письма к Элизе».
[divider]
Йосси Верди
Москва